Дэвид Гейдер - Украденный трон
— Все мы подчиняемся Гарету, и с каждым годом наше число растет. Похоже, в мире никогда не будет недостатка в отчаявшихся душах, которым больше некуда податься. — Женщина вновь легонько ощупала голову Мэрика и нахмурилась. — Гарет — это отец Логэйна, если ты с ним еще не знаком.
— Не знаком.
— Так познакомишься. — Она опять отжала тряпку, и на сей раз по воде расплылись темные, зловещего вида струйки. Интересно, его голова выглядит совсем кошмарно? — Меня зовут сестра Эйлис.
— А меня — Хирэм.
— Ну да, мне так и сказали. — Она кивком указала на руки Мэрика. — Думаю, ты будешь не против их отмыть.
Мэрик опустил взгляд на свои ладони — они все так же были почти по локоть в грязи и запекшейся крови. Без единого слова он взял у женщины мокрую тряпку.
— У тебя на руках немало крови, — многозначительным тоном заметила сестра Эйлис.
— Это не моя кровь. По большей части.
Священница смотрела на него бесстрастно и испытующе:
— И что ты об этом думаешь?
Мэрик медленно отмывал руки, целиком сосредоточившись на этом занятии. Он понимал, о чем она спрашивает. Там, в лесу, его первым порывом было скрыть, кто он такой, и, наверное, этот порыв был правильным. В конце концов, сестра Эйлис сама сказала — «отчаявшиеся души». Мэрик понятия не имел, сколько заплатил бы за его голову узурпатор, но наверняка такую сумму, что этим людям и не снилась. Можно только гадать, сколько монет понадобилось, чтобы тот меч пронзил грудь его матери…
— Он напал на меня. Я защищался. — Даже для самого Мэрика его голос прозвучал безжизненно и фальшиво. — Они убили мою мать.
Оттого что он произнес эти слова вслух, поверить в них оказалось ничуть не проще.
С минуту священница молчала, пронзительно глядя на него.
— Да примет ее Создатель, — смягчившись, напевно проговорила она.
Мэрик поколебался.
— Да примет ее Создатель, — повторил он, и голос его вдруг стал сиплым от горя.
Сестра Эйлис понимающим жестом накрыла ладони юноши своими. Мэрик отдернул руки, и вышло это резче, чем ему хотелось, но она не сказала ни слова. Воцарилось долгое неловкое молчание. Мэрик уставился на свои наполовину отмытые пальцы. Женщина отобрала у него пропитанную кровью тряпку и выполоскала ее в тазу.
Юноша неуклюже попытался сменить тему:
— Если ты служительница Церкви что же ты делаешь здесь?
Сестра Эйлис улыбнулась, кивнув с таким видом, словно слышала этот вопрос уже тысячу раз:
— Когда Создатель вернулся в мир, Он избрал себе невесту, которая должна была стать Его пророчицей. Мог бы Он обратить взор на империю, славную богатством своим и могущественными магами, на цивилизованные страны Запада или города северного побережья. Однако же привлекло Его варварское племя, живущее на самом краю Тедаса.
— «И так пал взор Создателя на Андрасте, — тут же подхватил Мэрик, — на отверженную скиталицу, коей суждено было стать Его невестой. Ее устам суждено было изречь Песнь Света, ее волею и велением суждено было явиться в мир легионам праведности».
— О, да ты образованный? — Сестра Эйлис явно была впечатлена, но Мэрик мысленно выругал себя за неуемное желание покрасоваться. Женщина бережно приподняла на ладони священный символ, который висел у нее на груди, глянула на него с нежностью, словно на старинного друга. — Люди порой забывают, что Ферелден не всегда был таким, как сейчас, — родиной пророчицы Создателя. Когда-то его поносил и презирал весь цивилизованный мир. — Она мягко улыбнулась, и глаза ее заблестели. — Порой наивысшую драгоценность можно отыскать там, где меньше всего ожидаешь найти.
— Но ведь эти люди…
— Преступники? Воры? Убийцы? — Сестра Эйлис пожала плечами. — Я здесь затем, чтобы наставить их и, насколько хватит моих слабых сил, помочь их борьбе. Что бы ни натворил в своей жизни каждый из них, судить его деяния дано лишь Создателю, и только Ему.
— Магистры тоже судили деяния Андрасте. И если помнишь, сожгли ее на кресте.
Женщина лукаво хихикнула:
— Да-да, где-то я об этом уже слышала.
Их разговор прервало появление Логэйна. Сейчас он выглядел куда опрятнее, чем ночью. Кожаный доспех с заклепками выглядел внушительно, а большой лук, висевший на плече, — и вовсе устрашающе. Недурное снаряжение для браконьера, подумал Мэрик. Логэйн, видимо, почувствовал, что его разглядывают, и одарил Мэрика убийственным взглядом. Он, в отличие от сестры Эйлис, даже не старался скрыть подозрение. Внезапно смутившись, Мэрик натянул одеяло повыше, чтобы прикрыть наготу.
— Стало быть, он все же соизволил проснуться, — сухо заметил Логэйн, не сводя глаз с Мэрика.
— Он немного оправился, — отозвалась священница и подняла с пола таз с водой. — Досталось ему, надо сказать, изрядно. Ты, Логэйн, хорошо сделал, что привел его сюда.
Логэйн мельком глянул на нее:
— Посмотрим. Он тебе что-нибудь рассказал?
Мэрик поднял руку:
— Эй! Я, кажется, еще здесь!
Сестра Эйлис глянула на Логэйна, лукаво изогнув бровь:
— И в самом деле. Почему бы тебе не поговорить с ним?
— Я так и собирался, — бросил Логэйн и, повернувшись к Мэрику, добавил: — Отец хочет тебя видеть.
Не дожидаясь ответа, он развернулся на каблуках и широкими шагами вышел из хижины.
Священница жестом указала на одежду, сложенную стопкой в углу хижины, возле столика.
— Сапоги твои стоят под столом. Все прочее мне, увы, пришлось сжечь. Особых нарядов здесь нет, но я уверена, ты подберешь себе что-нибудь.
С этими словами она направилась к двери.
— Сестра Эйлис! — окликнул Мэрик.
Женщина остановилась на пороге, оглянулась, и Мэрик вдруг обнаружил, что не знает, что сказать.
— На твоем месте я бы не заставляла Гарета ждать, — только и сказала она. И ушла.
Мэрик вышел из хижины. При ярком свете дня лагерь куда больше походил на самую обычную деревню, где кипела повседневная жизнь. В ручье стирали на камнях одежду, на нескольких кострах посреди лагеря жарилась крольчатина, женщины, болтая без умолку, латали палатки, и повсюду, путаясь под ногами у старших, шныряли дети. На взгляд Мэрика, они были чересчур тощи и грязны, но такое зрелище не было в диковинку и в других селениях Ферелдена. Орлесианцев трудно было назвать добрыми господами. По всему было видно, что лагерь стоит здесь уже не первый месяц.
Несколько мужчин разбойного вида, одетых по большей части в лохмотья, заметили Мэрика и открыто сверлили его холодными оценивающими взглядами. Превосходный кожаный доспех Логэйна явно был в этом лагере исключением.
Оглядевшись по сторонам, юноша без труда заметил самого Логэйна: тот стоял неподалеку и разговаривал с каким-то рослым мужчиной. Судя по всему, это и был его отец. Этот человек тоже был облачен в кожаный доспех с заклепками, взгляд у него был такой же суровый и волосы — такие же черные, только поредевшие и на висках подернутые сединой. Пары секунд Мэрику хватило, чтобы понять, кто здесь главный. За всю жизнь он встречал немало таких людей — они были командирами в армии его матери, они видели смысл жизни в порядке и дисциплине. Странно, что такого человека ему довелось повстречать именно здесь.
Логэйн наконец-то заметил Мэрика, одиноко торчавшего посреди деловитой суеты лагеря, и качнул головой, указывая на него отцу. Во взгляде его было все такое же неприкрытое подозрение, и Мэрик мог только гадать, что же он натворил с минувшей ночи, чтобы заслужить подобную враждебность.
«Это потому, что ты лгал ему и до сих пор лжешь, — напомнил он себе, — а еще потому, что ты ни на что не годный болван».
Отец и сын шли по лагерю, а Мэрик стоял и внутренне ёжился, чувствуя, как его испытующе разглядывают издалека. В эту минуту он, как никогда, мало ощущал себя королем — продрогший, измученный, неуклюжий. Мэрику вдруг ужасно захотелось, чтобы мать примчалась на помощь. Мятежная Королева была бы, как всегда, великолепна — золоченая броня сверкает, светлые волосы и пурпурный плащ развеваются на ветру. Нетрудно было понять, почему ее все так любили. Все эти жалкие бродяжки тотчас бы попадали на колени — все, даже Логэйн и его отец. Вот только она больше никогда не примчится, и, сколько ни жди, мечты все равно не сбудутся. Мэрик стиснул зубы и мужественно встретил взгляды двух пар льдисто-голубых глаз.
— Хирэм? — Гарет протянул руку в дружелюбном приветствии.
Мэрик пожал ее и тотчас осознал, насколько силен этот человек. Отец Логэйна был далеко не молод, но Мэрик мог побиться об заклад, что Гарет способен завязать его узлом и подбросить вверх, точно ребенок — тряпичную куклу, да еще при этом ничуточки не вспотеть.
— Э-э-э… ну да, — выдавил он. — Добрый день. А ты, наверное, Гарет?
— Точно. — Гарет поскреб подбородок и оглядел Мэрика с ног до головы с таким видом, точно перед ним ярмарочная диковинка. Логэйн стоял в шаге позади него, сохраняя на лице подчеркнуто беспристрастное выражение. — Сын говорит, ты у Лотеринга угодил в какую-то заварушку. За тобой гнались солдаты банна Сеорлика.
