Etcetera - Ритуал

— Дерьмо. Как больно-то. — неведомо кому пожаловалась я. — Ну и какой урод это сделал?

Хотя, можно было догадаться, что урод и Веласке в данном случае были синонимами. Я встала на четвереньки, потом поднялась, растерянно изучая ободранные до крови колени и содранные ладони. Может, метил он и не в меня, может, просто срикошетило… а может он просто ублюдок помешанный, вот садюга. От поставленного щита одни рваные клочья остались. Если б пошла без него, страшно подумать, что бы со мной было. Не боевой я маг, совсем не боевой, но я снова сложила пальцы треугольником.

— Шеф?

— Не подходи! — донеслось откуда-то из лавки. В башке шумело, и люди за моей спиной испуганно переговаривались, но никто не приближался. Сначала показалась спина Веласке, он пятился, выставив перед собой руки в каком-то странном архаичном защитном жесте. Так всегда стояли воины-маги на картинках в древних фолиантах, перед тем, как сразиться до последней капли крови с целыми полчищами чудовищ. Властно, гордо и красиво, олицетворение древних лордов-магов, защищающих земли. Против Веласке не хотелось сражаться, им хотелось любоваться и встать под его белые знамена. Даже спина светлого была харизматична. Следом показался Веофелий. Ссутуленные плечи, руки свободно опущены по бокам и только кончики пальцев неотрывно что-то плетут. Устаревший воин добра против представителя сил Тьмы.

У меня прям руки зачесались вмазать светлому чем-нибудь по затылку и прекратить идиотскую драку. И чем Веоф ему так насолил? Ну проклял, так обыденное дело, как можно так долго обижаться? Где его моральные всепрощающие принципы?

Веласке резко выбросил руку вперед, некромант взмахнул ладонями в ответ. Битва настоящих магов редко бывает зрелищна, они успевают блокировать друг друга до того, как магия обретет форму. А то, что в лавке что-то взорвалось, это один из них просчитался. Судя по потрепанным шмоткам Веласке, он. — Ты еще поплатишься, проклятый богами. Думаешь, тебе сойдет это с рук?

— А с чего ты взял, что сойдет тебе? Ты нарушал закон, Веласке, пусть и не напрямую.

— Ты некромант, порождение Тьмы…

— Тебя заклинило, и уже давно. Твой учитель мертв, да, ему было простительно, все эти его странности, пятьсот лет все-таки прожил, борьба с темными магами — его жизнь. Но ты-то, Веласке?

— Заткнись! — почти взвизгнул тот. Сейчас мне златовласку стало даже жалко. Веофелий прошелся по всем его больным местам. — Пусть старые времена прошли, пусть некромантов считают равными обычным людям, пусть вам удалось задурить всем головы, но зло все еще существует, и я буду с тобой бороться!

— Вороша старые кладбища? — саркастически спросил темный маг. Они кружились напротив друг друга, словно танцуя сложный танец на двоих, и каждое движение было зеркальным отражением движения противника.

— Если это единственный способ вытравить тебя из этого города, как вырезают больной нарост, то да! Я обязан.

— Шеф, помочь? — спросила я. Зря я это сделала. Светлый маг развернулся ко мне и резко выбросил что-то вперед, что-то невидимое, что так долго баюкал у груди. Я услышала, как истошно заорал Веофелий. Что-то вроде отойди, не смотри, но не могла оторваться.

На меня падал свет. Захлестывал сверкающим потоком холодного белого огня звезд. Река струилась, набегала, уносила меня прочь, и звезды спускались с небес, заглядывали в глаза. Отражались в зрачках близкими колючими огоньками. Как он сделал это? И было бы совсем страшно, если бы не некромант, кричащий что-то рядом. Я вглядывалась в ослепительное сияние, и не могла сдвинуться с места. Настоящее разочарование не дотронуться, что-то настолько красивое не может вредить. Свет обволок, поддержал за плечи уютным теплым касанием матери, и оттолкнувшись от меня, врезался в дорогу. Оставил след в пыли позади меня, как откатившаяся волна.

— Ты как? — В глазах подбежавшего Веофелия стыло облегчение напополам с изумлением.

— Что это? — странное заклинание какое-то. Светлый маг застыл в нелепой позе, так и не пошевелившись с тех пор, как швырнул его в меня. Наверно, некромант опять парализацию наложил.

— Да так. Одно из… трюков светлых. Похоже, ты оказалась ему не по зубам.

— Я такой крутой маг? — с надеждой спросила я.

— Скорее уж, глупый, наивный. Без злых желаний и лишней жестокости. Меня бы это заклинание размазало ровным тонким слоем по площади. Тебя же созданием тьмы не признало и оставило в покое. Странно, учитывая… ты поняла что. Это оставляет некоторую надежду.

— Но вы ведь тоже не злой. — Веофелий только хмыкнул. — Шеф, а что произошло-то между вами?

— Тебе обязательно все сейчас слышать? — он покосился на любопытных горожан, взглядом ощутимо проделывая дыры в толпе. Они отступали, стараясь держаться подальше. Сбрендивший светлый маг их пугал гораздо меньше, чем пока нормальный темный. — Ну ладно. Если коротко, Веласке оказался замешан в серии нападений на кладбище, досадить мне решил хоть так. Не сам он, просто снабжал амулетами и подстрекал горожан. Надеялся выжить из города или, если повезет, всю вину на меня скинуть. — скучающе пояснил некромант. — Я только недавно догадался. Уже давно было странно, откуда здесь столько интересующихся темными искусствами, но я не обращал внимания. Когда ты сказала, что вспышка света развеяла мое заклинание, все встало на места. Оставалось только проверить. Дар убеждения у него потрясающий, вынужден признать. И я попросил его больше так не делать.

Хорошо так попросил. Пол-лавки в руинах.

— Он не согласился. И проклятье будет действовать до тех пор, Веласке, пока не покаешься во всем градоправителю. — уже громче сказал он. Признай свои грехи, и тебе воздастся. — мерзко хохотнул некромант, глядя на парализованного врага. — Ты мои условия слышал. Это будет продолжаться каждый день, в любой момент, когда ты не ожидаешь.

— Что это? — подергала его за рукав я.

— Сейчас увидишь. — в глазах Веласке был ужас, а потом из них медленно ушла всякая разумная мысль.

— У меня есть чайник. Вот мой носик, вот моя ручка, вот моя крышка, — запел светлый маг, кружась на месте с остекленевшим взглядом.

— Дай-ка я догадаюсь. Ты его так в первый раз проклял? Шхэн, а я-то еще думала, почему он тебя все никак не простит. Да я бы тебя за такое из могилы выкопала. Да он, если наемного убийцу не нанял, считай, самое доброе существо на земле. Ему храм строить надо.

— Не святотатствуй. — устало оборвал некромант.

— Вот мой цветочек, пузо в горошек. Вот мой хвостик, вот мой носик.

— Водить его по паперти не пробовал? Это же золотая жила! Слушай, а давай его с собой возьмем. Я его кормить буду!