Баркер Клайв - Пятый доминион

- Я думал, ты мертв.

- Я был вместе с мертвыми. С Терезой и детьми.

- О, Господи.

- Ты тоже кого-то потерял, - сказал Пай-о-па.

Теперь Миляга понял, как мудро было говорить об этом во мраке. Темнота - самая подходящая обстановка для разговора о могилах и о невинных душах, которые стали их добычей.

- Некоторое время я провел вместе с духами моих детей. Твой друг нашел меня и сказал, что ты снова хочешь меня видеть. Это удивляет меня, Миляга.

- Не больше, чем меня удивляет твой разговор с Тэйлором, - ответил Миляга, хотя после их разговора вряд ли стоило этому удивляться. - Он счастлив? - спросил он, зная, что его вопрос может показаться банальным, но желая обрести успокоение и уверенность.

- Ни один дух не может быть счастлив, - ответил Пай. - Никто из них не может обрести успокоение. Ни в этом Доминионе, ни в любом другом. Они осаждают двери в надежде на то, что путь откроется, но им некуда идти.

- Почему?

- Этот вопрос задают уже на протяжении многих поколений, Миляга. И ответа на него нет. Когда я был ребенком, мне говорили, что до того, как Незримый пришел в Первый Доминион, там было место, в которое принимались все духи. В те времена мой народ жил там и присматривал за этим местом, но Незримый изгнал оттуда и мой народ, и духов.

- Стало быть, теперь духам некуда податься?

- Совершенно верно. Число их растет, а вместе с ним - и их скорбь.

Он подумал о Тэйлоре, который на своем смертном ложе мечтал об освобождении, о последнем полете в Абсолют. Вместо этого, если верить Паю, его дух оказался в стране потерянных душ, которым отказано и в плоти, и в воскресении. Какой смысл разгадывать тайны, если в конце кондов всех ожидает лимб?

- Кто такой Незримый? - спросил Миляга.

- Хапексамендиос, Господь Бог Имаджики.

- Он также является и Богом этого мира?

- Когда-то он был им. Но потом он покинул Пятый Доминион и прошел сквозь другие миры, повергая в прах их божества, пока не достиг Страны Духов. Тогда он окутал покровом этот Доминион...

- И превратился в Незримого.

- Так меня учили.

Скупость и простота рассказа Пай-о-па делали его правдоподобным, но, несмотря на всю свою элегантность, он оставался сказкой о Богах и других мирах, несоизмеримо далекой от этой темной комнаты и от стекающих вниз по стеклу холодных капель дождя.

- Как я могу убедиться в том, что все это правда? - спросил Миляга.

- Не убедишься, пока не увидишь этого своими собственными глазами, - ответил Пай-о-па. Голос его звучал едва ли не сладострастно. Он говорил, как соблазнитель.

- А как мне это сделать?

- Ты должен спрашивать меня о конкретных вещах, а я попытаюсь тебе ответить. Я не могу отвечать на расплывчатые вопросы.

- Хорошо, ответь на такой вопрос: можешь ли ты взять меня с собой в Доминионы?

- Это мне под силу.

- Я хотел бы пройти маршрутом Хапексамендиоса. Мы можем это сделать?

- Попытаемся.

- Я хочу увидеть Незримого, Пай-о-па. Я хочу узнать, почему Тэйлор и твои дети находятся в Чистилище. Я хочу понять, почему они страдают.

В его последних словах не прозвучало никакого вопроса, стало быть, и ответа не последовало, кроме разве что участившегося дыхания собеседника.

- Мы можем отправиться в путь прямо сейчас? - спросил Миляга.

- Если ты этого хочешь.

- Именно этого я и хочу, Пай-о-па. Докажи, что ты говорил правду, или оставь меня навсегда.

Без восемнадцати минут двенадцать Юдит села в машину, чтобы отправиться к дому Миляги. На дорогах никого не было, и несколько раз ею овладевало искушение проскочить на красный свет, но в эту ночь полиция бывала особенно бдительна, и малейшее нарушение могло вывести ее из засады. Хотя в крови У нее и не было алкоголя, организм ее наверняка подвергся чуждым воздействиям, и поэтому она вела машину так же осторожно, как и в полдень. Ей потребовалось целых пятнадцать минут, чтобы добраться до мастерской. Достигнув цели своего путешествия, она обнаружила, что окна верхнего этажа не освещены. Ей пришло в голову, что, возможно, Миляга решил утопить свои скорби в ночной светской жизни. А может быть, он уже крепко спит? Если справедливо второе, то принесенные ею новости вполне заслуживают того, чтобы разбудить его.

- Прежде чем мы отправимся, ты должен понять несколько очень важных вещей, - сказал Пай-о-па, привязав ремнем правую руку Миляги к своему левому запястью. - Путешествие не будет легким, Миляга. Этот Доминион, Пятый, непримирен с остальными, что означает, что путешествие в другие четыре Доминиона сопряжено с определенным риском. Это тебе не мост перейти. Чтобы попасть туда, нужна значительная сила. А если что-нибудь пойдет не так, последствия будут ужасными.

- Скажи мне самое худшее.

- Между Примиренными Доминионами и Пятым находится пространство, называемое Ин Ово. Это эфир, в котором заточены существа, рискнувшие покинуть свои миры. Некоторые из них безвредны. Они попали туда случайно. Но некоторые оказались там по приговору. Встреча с ними смертельна. Я надеюсь, мы минуем Ин Ово, прежде чем хотя бы одна из этих тварей успеет заметить нас. Но если мы окажемся порознь...

- Все ясно. Затяни-ка ремень покрепче, а то петля может ослабнуть.

Пай принялся за выполнение задания, и Миляга наугад пытался помочь ему в темноте.

- Ну, предположим, мы прорвались сквозь Ин Ово, - сказал Миляга. - Что там, на другой стороне?

- Четвертый Доминион, - ответил Пай. - Если я правильно выбрал курс, мы окажемся неподалеку от города Паташока.

- А если не правильно?

- Кто знает? В море. В болоте.

- Херово.

- Не беспокойся. У меня хорошая ориентировка в пространстве. И между нами - мощное энергетическое поле. Сам бы я не справился, но вдвоем...

- Это единственный способ оказаться там?

- Не совсем. Здесь, в Пятом Доминионе, существует довольно много перевалочных пунктов - круглых каменных площадок, укрытых от посторонних глаз. Но большинство из них предназначены для того, чтобы перенести путешественника в какое-нибудь конкретное место. Мы же хотим проникнуть туда, ничем не ограничив нашу свободу. Незамеченными, свободными от подозрений.

- Так почему же мы выбрали Паташоку?

- Это место... вызывает у меня сентиментальные ассоциации, - ответил Пай. - Ты сам все увидишь очень скоро. - Он выдержал паузу. - Ты по-прежнему хочешь отправиться туда?

- Разумеется.

- Если я затяну ремень еще сильнее, то у нас просто кровь остановится.

- Так чего же мы ждем?

Пальцы Пая прикоснулись к лицу Миляги.

- Закрой глаза, - сказал он.

Миляга повиновался. Пальцы Пая нашарили свободную руку Миляги и подняли ее вверх между ними.