Клиффорд Саймак - Там, где обитает зло

Горгулья с топотом поднялась по ступеням, не произнося ни звука и глядя прямо перед собой. Дойдя до фасада, она начала медленно, с трудом карабкаться по стене. Вторая горгулья тоже поднялась по ступеням и вскарабкалась на место.

– Пойду соберу стрелы, – сказал аббат.

– Я тебе помогу, – вызвалась Иоланда.

Харкорт подошел к римлянину и протянул ему руку. Они обменялись крепким рукопожатием.

– Спасибо тебе, Децим, – сказал Харкорт.

– Не за что, – ответил центурион. – Одно удовольствие драться бок о бок с такими, как ты и те двое. А нельзя мне пойти с вами? Я не помешаю?

– Лишний меч может нам пригодиться, – сказал Харкорт. – Ты доблестный боец.

– Вот и хорошо, – ответил Децим. – А то я остался как-то не у дел.

Еще одна горгулья неуклюже прошествовала через ворота. Она подошла к ступеням, но не стала подниматься по ним, а застыла в неподвижности.

Нэн заставила Шишковатого усесться на ступени, сняла с плеч платок и принялась вытирать им кровь с его левого бока. Он скривился от боли.

– Нечего со мной нянчиться, – сказал он. – Мне доставалось и хуже, однако ничего, выжил.

– Замолчи, – строго приказала она, – и дай мне осмотреть твои раны. Попозже я сварю питье, от которого они быстрее заживут. И натру их той мазью, которая так помогла аббату. Ты говоришь, это просто царапины, и похоже, что так оно и есть, но надо посмотреть как следует.

– Ну а ты? – спросил он. – Останешься здесь собирать свои травы и коренья?

Она покачала головой.

– Теперь ничего не выйдет. Нечисть видела, как я стояла на ступенях и стреляла из лука.

– Но скрыться в своей хижине ты тоже не сможешь. Тебя найдут и убьют.

– Знаю, – сказала она, – Мне остается только отправиться с вами. Я буду идти быстро. Постараюсь вас не задерживать.

– Можешь быть уверена, что медленнее аббата тебе идти не удастся, – сказал Шишковатый. – Он вечно пыхтит, задыхается и умоляет присесть передохнуть.

– Аббат благочестивый человек, – возразила она с упреком, – и к тому же прекрасный боец.

– Что правда, то правда, – согласился Шишковатый.

Одна за другой в воротах появлялись возвращающиеся горгульи. Большинство их снова забиралось на фасад и занимало свои ниши, но две остались внизу и тоже застыли в неподвижности рядом с первой.

Аббат и Иоланда вернулись со стрелами, которые вытащили из поверженных тел, Харкорт и Децим подошли поближе.

– Как он? – спросил Харкорт у Нэн, кивнув в сторону Шишковатого.

– Все так, как он сказал, – ответила она. – Простые царапины. Кровь уже почти не течет. С лечением можно подождать до вечера, когда остановимся на ночлег.

– Она идет с нами, – сказал Шишковатый.

Харкорт кивнул:

– Я так и думал.

Харкорт огляделся. Если не считать валяющихся повсюду трупов Нечисти, все было точь-в-точь как раньше. Сад по-прежнему нежился на солнце. До заката оставалось еще несколько часов, и, если поспешить, можно было до темноты пройти изрядное расстояние.

Он указал на трех горгулий, все еще неподвижно стоявших у подножья ступеней.

– А что делать с этими? – спросил он.

– Не знаю, – отозвалась Нэн. – Это те, кто не стал подниматься назад, на свое место. Не могу понять, чего они тут ждут.

– Пойдем, помоги мне вынести из храма наши вещи, – сказал Харкорт аббату. – И сразу двинемся в путь.

– Интересно, а где наш тролль? – сбросила Иоланда, – Кто-нибудь его видел?

Выяснилось, что тролля не видел никто.

– Должно быть, смылся при первых признаках заварухи, – сказал Шишковатый. – Лично я его за это не виню.

Еще одна горгулья появилась в воротах и выстроилась в ряд с тремя остальными.

Харкорт и аббат спустились вниз с мешками, и все принялись пристраивать их на плечи.

– Давай я понесу твой, – сказал Децим Шишковатому. – Тебе, наверное, больно.

После некоторого колебания Шишковатый ответил:

– Пожалуйста. А завтра я уж сам.

Они тесной кучкой направились к воротам. А за ними тяжелой поступью зашагали горгульи с фасада храма.

Глава 22.

Попугай, который остался снаружи, когда они вошли в храм, а во время битвы либо куда-то улетел, либо где-то затаился, теперь появился снова. Он сидел на плече у аббата, то и дело разражаясь громкими криками. Аббат строгим и раздраженным тоном прочел ему целую проповедь о том, что молчание есть добродетель, но попугай или ничего не понял, или не обратил на его слова ни малейшего внимания.

Четыре горгульи разместились, как сторожевые разъезды, по обе стороны путников – две немного впереди, две сзади.

– С тех пор как мы отправились в путь, наша компания выросла больше чем вдвое, – заметил Шишковатый Харкорту. – Даже если не считать попугая, мы подобрали уже шестерых – Нэн, этого римлянина и четырех горгулий.

– И еще один куда-то запропастился, – ответил Харкорт. – Ты давно не видел тролля?

– Давно, – сказал Шишковатый. – Но я его не считал, он просто увязался за нами.

– Не слишком мне нравится наше положение, – продолжал Харкорт. – Правда, горгульи разогнали Нечисть, но зато мы вышли на открытую местность, за спиной у нас теперь нет храма. Через день-два, если не раньше, они нападут на нас снова.

– Мы их хорошо отделали, – возразил Шишковатый. – Впредь будут умнее. Пусть теперь зализывают раны.

– Обычно они не тратят много времени на зализывание ран.

– Боюсь, тут ты прав, – согласился Шишковатый. – Мы должны быть готовы. Спасаться бегством нет смысла: если они на нас навалятся, придется принять бой.

– Лучше бы Иоланда шла вместе со всеми, – проворчал Харкорт. – Но нет, ей обязательно надо шнырять впереди. Уходить так далеко в одиночку опасно.

– Я думаю, она где-то поблизости. Вряд ли она уходит так уж далеко. Я только недавно ее видел – вон там, справа.

– Как твои царапины?

– Жгут немного. И весь бок онемел. Когда остановимся на ночь, можешь втереть мне мази – у меня еще много осталось.

– Я могу сделать это прямо сейчас, это займет всего несколько минут.

– Нам нельзя терять время.

– Ну хорошо, тогда вечером. Аббат сказал, что поможет тебя держать.

– Меня держать не придется, – сердито проворчал Шишковатый.

Лес понемногу редел, в нем все чаще попадались открытые поляны. Деревья стали мельче и стояли уже не так тесно. «Это к лучшему, – подумал Харкорт. – Нечисть не сможет подобраться к нам незамеченной».

Шишковатый ушел вперед, а Харкорт замедлил шаг, и его догнал римлянин. Некоторое время они шли молча, потом Децим сказал:

– Не могу выразить, как я рад, что повстречался с вами. Я несколько дней плутал по лесу, не зная, где нахожусь, и каждую минуту ожидая, что на меня кинется какое-нибудь злобное чудище. Продвигался я медленно – то и дело приходилось останавливаться, чтобы оглядеться.