Глен Кук - Обрекающая. Колдун. Последний обряд

— Если будет позволено перед сестрой говорить прямо, — снова повторила Барлог, — ты скулишь, как обиженный щенок. Перекладываешь вину на других и отказываешься от ответственности. Я вспоминаю тебя в избе матери — там ты такой не была. Ты была медлительна, спала наяву и была чумой для всех, но ты была хозяйкой своих действий. Ты изменилась к худшему, Марика. И не очень приятно наблюдать это в той, кто обещал так много.

Марика была так поражена этим смелым укором, что просто промолчала. На ходу, стараясь не отстать от заданного торговцами темпа, она все обдумывала слова охотниц. И в моменты, когда хотела быть честной с собой, признавала, что истину, лежащую в основе этих обвинений, не спрятать.

Она стала себя жалеть — по-силтски. Она стала считать, что есть вещи, полагающиеся ей сами по себе, не заработанные, — как силты считают, что весь мир им должен. Она попала в одну из ловушек Горри.

А ведь было время, когда она дала себе обет, что не впадет в то умонастроение, которое так противно было в ее наставнице. Время, когда она верила, что, воспитанная в стойбище, она не подцепит эту заразу. А теперь стала подражать Горри.

Через много миль, много передумав, Марика спросила:

— Что ты имела в виду, Барлог, — когда сказала: «Обещала так много»?

Барлог покосилась в ее сторону:

— Тебе никогда не надоедает слушать, что ты — особенная?

Марика чуть не взорвалась, но тут на ее плечо легла лапа Грауэл и больно стиснула:

— Спокойнее, щена.

— По крепости ходят слухи, Марика, — сказала Барлог. — И часто говорилось, что ты обещаешь подняться высоко. И тебе это тоже много раз говорили. Теперь говорят, что ты пойдешь выше, чем кто-нибудь мог подозревать, если тебя хорошо выучат в монастыре в Макше.

— Если?

— Они твердо намерены послать тебя этим летом. Это факт. Старшая спрашивала, не пожелаем ли мы с Грауэл тебя сопровождать.

Такая возможность не приходила Марике в голову. Она всегда думала о Макше с ужасом, уверенная, что будет там совсем среди чужих.

Еще через сто ярдов Грауэл сказала:

— Она не сплошь ледяная вода и каменное сердце, эта Кеник. Она знала, что мы все равно пойдем, пусть сотни миль пешком по Хайнлину. Быть может, она свою стаю вспомнила. Говорят, что она пришла, как ты — наполовину взрослая, из какой-то стаи Верхнего Поната, а Брайдик забрали с ней в наказание ее Матери — за то, что скрыла Кеник от силт. Их стойбище было среди разрушенных во вторую зиму. Тогда об этом много говорили.

— Вот как?

Марика шагала наедине со своими мыслями и лунным светом. Сейчас на небе было три луны. Каждое дерево на берегу отбрасывало трехпалую тень.

Она ощутила, что в этой ночи что-то слегка не так. Сначала на самом пороге восприятия — как раздражающий, но далекий звук, которого почти не замечаешь. Но не замечать нельзя. Чем дальше она шла, тем сильнее оно становилось. И наконец Марика сказала:

— Грауэл, пойди скажи Багнелю, пусть остановится. Мы можем на что-то напороться. Мне нужно время, чтобы заглянуть вперед, не отвлекаясь на ходьбу.

Когда Грауэл вернулась и привела с собой Багнеля, Марика уже знала, что это.

— Ты чуешь беду впереди, сестра? — спросил торговец.

В поле, на ходу, Марика чувствовала себя с ним проще. Даже почти приятно было его присутствие.

— Там, впереди, дозор кочевников. За излучиной, выше по склону. Я ощущаю их тепло.

— Ты уверена?

— На прямую видимость я не выходила, если ты об этом спрашиваешь. Но вот здесь, — Марика стукнула себя в грудь, — я уверена.

— Мне этого достаточно. Бекхет! — Он махнул рукой.

Торговец, которого он назвал Бекхет, был тем, кого Багнель называл «наш тактик» — термин, очевидно, из культового языка торговцев. Он подошел.

— Часовые кочевников за следующим поворотом. Снимем их или пройдем незаметно?

— Зависит от обстоятельств. С ними есть силты или верлены? — Вопрос был адресован Марике. — Наша тактика зависит от того, какой образ действий даст нам возможность как можно дольше скрываться от орды.

Марика пожала плечами:

— Чтобы ответить, мне надо войти во тьму.

Багнель и Бекхет кивнули одновременно, словно говоря: «Давай».

Она скользнула в отдушину, нашла призрака, проехала на нем по склонам, скользнув к кочевникам с дальней стороны. Действовала она осторожно. Ее тревожила возможность столкнуться с дикой силтой или с верленом.

Спали они, эти наблюдатели дикарей. Но их в снежном убежище было около дюжины, и был с ними мет, сильно отдававший при контакте верленом. И он был настороже. Что-то, какая-то возможность опасности в темноте пробудила его.

Марика не стала возвращаться и советоваться. Она ударила, опасаясь, что верлен обнаружит ее раньше, чем она вернется, поговорит и придет снова.

Был он силен, но не обучен. Борьба длилась мгновения. Потом она заставила призрака ринуться вниз, где он мог вступить в контакт с физическим миром, подкопала убежище и обрушила тонны снега на кочевников, которые не успели понять, что на них напали.

Вернувшись в собственную плоть, Марика доложила о сделанном.

— Отлично задумано, — одобрил Багнель. — Когда их найдут, решат, что это была прискорбная случайность.

С этого момента Марика ни разу не замечталась на ходу. Все свое внимание она бросила на помощь сестрам в поисках дозорных кочевников.

Торговцы настаивали, чтобы несколько последних миль пройти по горе. Они были убеждены, что, если идти по руслу дальше, встретятся крупные силы кочевников. И не хотели терять преимущество внезапности появления у них силт, бросив их в бой ради выживания немногих.

Последний подъем на склон они прошли при свете солнца между огромными скрытыми снегом деревьями — гораздо большими, чем видела Марика в своих странствиях. Забавно, что жизнь принимает такие непривычные формы совсем рядом с домом ее предков — хотя она тут же подумала, что сама она с Грауэл и Барлог повидала свет куда больше любого из Дегнанов с тех пор, как стая пришла на Север почти в незапамятные времена.

Еще не дойдя до гребня, они учуяли дым. Кто-то из охотниц решил, что это огни очагов Критцы, но торговцев охватило испуганное возбуждение, никак не похожее на предвкушение родного дома. Они бежали, будто навстречу кошмарным вестям.

И вести были кошмарными.

С высоты открылся вид на крепость, которая была когда-то оплотом торговцев. Одну стену чем-то проломили. Руины еще дымились, хотя огня не было видно. Сугробы вокруг крепости были усыпаны телами. Марика не сразу поняла, что это такое — издалека они казались игрушечными.