Надежда Первухина - Иероглиф «Любовь»

— Хотел бы я посостязаться с богиней, — усмехнулся и брат Ян. — Но что мы стоим? Давай проедемся по деревне да полюбопытствуем, что у них стряслось. Да еще и пристыдим старейшин за то, что они должным образом нас не встретили!

Братья пришпорили коней и въехали в деревню. У чайной они остановились и спешились.

— Брат Ян! — воскликнул Лу. — Взгляни-ка на вывеску! Не правда ли, написана мастерски?

Ян бросил быстрый взгляд на золотые иероглифы и чуть поморщился:

— Слишком старательно, словно школьник писал. Не чувствуется душа кисти. Да и чего ждать от трактирной вывески!

Эту фразу услыхал хозяин чайной, поспешавший навстречу богато разодетым гостям. Он поклонился молодым людям, пригласил их отдохнуть в чайной, а затем не утерпел:

— Осмелюсь спросить вас, господа, кто вы будете и ради каких дел приехали в нашу благословенную деревушку?

— Почтенный Любопытный Нос, мы с братом — мастера каллиграфии из уезда Хандун, — насмешливо ответил юноша по имени Лу. — И если ваша захолустная деревня называется Юэцзюань, то мы прибыли сюда, уступая просьбам ваших старейшин, чтобы начертить иероглиф на камне святилища богини Фо Фэй. Брат Ян, я ничего не перепутал?

— Нет, все верно, — кивнул Ян. — Странно лишь, что нас никто должным образом не встретил. У вас тут что, деревенский праздник?

— Да, — гордо ответил хозяин чайной. — На нашу деревню снизошла милость, уважаемые господа.

— Неужто? — хмыкнул Лу.

Хозяин чайной надулся еще пуще — казалось, лопнет от распиравшей его гордости.

— Позавчера вечером к нам в деревню пришел святой отшельник. Монах. Он не произнес ни слова, потому что блюл обет молчания. А за поясом у него были кисти и тушечница. И ни гроша денег! Я это сразу понял, откуда у монаха деньги возьмутся... А потом увидал, как он написал что-то на бумаге, в которую были палочки для еды завернуты, и бумага обратилась в слиток серебра!

— Что? — удивился Ян.

— А ты не выпил ли кувшин вина в тот момент, а, почтенный Любопытный Нос? — по-прежнему насмешливо спросил Лу.

— Шутить изволите, — обиделся хозяин. — Да только вот этот слиток, глядите! Где вы такое чистое серебро видали, а, уважаемые господа?

Он положил на стол слиток.

— И впрямь чистое серебро, — пробормотал Ян.

— Ну и что такого? — не сдавался Лу. — Это все фокусы. Чепуха. Обман зрения.

— Нет, не обман, — горячо возразил хозяин чайной. — Я-то сразу смекнул, что это не простой монах, а великий мастер каллиграфии. И попросил его обновить вывеску на моей чайной...

Тут оба брата расхохотались.

— Великий мастер, надо же! — кричал Ян.

— Да он кисть держать не умеет! — вторил Лу.

— Скажете тоже, мастерство!

— И скажу! — почти кричал хозяин. — Потому что, как эта вывеска обновилась, у меня сразу и дом обновился и вся моя жизнь! Я как будто двадцать лет с плеч скинул, силы и здоровья прибавилось. Вино пробую — вкуснее стало и крепче, бобы варю — сладкие как сахар! Этот монах — истинный чудотворец или небожитель, вот что я вам скажу!

Однако братья продолжали хохотать. Насмеявшись всласть, они кинули хозяину несколько серебряных монет и встали из-за стола.

— Пора за дело приниматься, — сказал Ян. — Скажи-ка, любезный, где сейчас ваши старейшины?

— В святилище богини Фо Фэй.

— Туда-то нам и нужно. Проводи нас. Мы обещали вашим старикам, что напишем на камне святилища Высший Иероглиф... Для того и приехали...

Хозяин чайной растерянно уставился на молодых людей.

— Так ведь, — пробормотал он, — его уже начертали.

— Что? — удивился Лу. Что? — опешил Ян.

— Так ведь я и говорю. Монах этот, чудотворец, пошел в святилище и начертал на камне Благословенный Иероглиф. Да как! Иероглиф сияет что молния в ночном небе! И в деревне все преобразилось: поля зазеленели, цветы зацвели, даже тощие куры вмиг потолстели. Старая скотница Мунь Куай, что кровью харкала и одной ногой была в могиле, вдруг встала с постели и сказала, что здоровехонька! Весь день вчера плясала да пекла пампушки! И нынче пляшет!

— Погоди, хозяин, не суетись, — нахмурился Ян. — Ты хочешь сказать, что этот твой монах знает Высокий Стиль Письма?

— Знает, и еще как! — воскликнул хозяин.

Ян и Лу молча переглянулись. Затем Лу сказал:

— Мы должны на это посмотреть.

... А о том, что было дальше, вам расскажет следующая глава. Если вы ее, конечно, прочтете.

Глава пятнадцатая

ЗНАКИ В НЕБЕСАХ

Я считал себя вышеПремудрых седых мастеров.И таланты своиЯ с Верховным Владыкой равнял.Но желание славыЗаставило бросить свой кровИ искать себе равныхСредь неба, деревьев и скал.Сквозь метель и жаруЯ по свету без устали брел,Умоляя о встрече,Которая жизнь озарит.И однажды свершилось,И равную я приобрел,И глаза ее былиКак самый прекрасный нефрит.Я повержен без бояИ только мечтаю о том,Чтобы этот нефритНавсегда оставался со мной...Она вырастит сына,А я сыну выстрою дом.А таланты моиПригодятся мне в жизни иной.

— До сих пор не могу в это поверить! — в сердцах воскликнул Ян и пришпорил коня. Конь взбрыкнул, выбив копытами фонтанчики дорожной пыли.

— Да уж, — в тон брату проговорил Лу. — Если б не видели своими глазами... Но как такое возможно, братец Ян?

— Возможно, если сам бессмертный Учитель Каллиграфии, Небесный Чиновник Лиян спустился вдруг с Девятого неба и своей волшебной кистью начертал этот иероглиф, — пробормотал Ян. — Моя гордость невыносимо задета, дорогой брат. До сего дня я твердо знал, что во всей Яшмовой Империи среди смертных мастеров каллиграфии нам нет равных. И вдруг появляется неизвестный мастер! Монах-отшельник, скажите на милость! С каких это пор бритоголовые пустомели с четками стали преуспевать в каллиграфии?!

— Дорогой брат, не прогневайся, но я вот что тебе скажу, заговорил Лу. — Этот иероглиф совершенен. Я рассматривал его и так и этак — нет ни одной лишней линии, ни одного неверного штриха! Да и то, что он словно вгрызся в камень, удивительно. Может быть, это действительно написал небожитель?

— Да хоть сотня небожителей! — вспыхнул Ян. — Я теперь не буду знать покоя до тех пор, пока не встречу этого монаха и не вызову его на поединок!

— Монаха — на поединок?! Опомнись, брат!

— Я не собираюсь драться с ним мечом или копьем, — поморщился Ян. — Хотя ты сам знаешь, что монахи обителей Дикого Барса или Золотого Дракона в умении владеть оружием не уступят ни одному воину. Их страшатся даже наемники Ардиса. Нет, я не о таком поединке говорю. Если боги помогут мне и я встречу этого монаха, то я уж заставлю его показать все свое каллиграфическое мастерство!