Дэйв Дункан - Прошедшее повелительное

На нем не было ничего, кроме бинтов, халата, одного ботинка и соломенной шляпы – не лучший наряд для бегства из тюрьмы и тем более для прогулки по ночной Англии. По мере того как покрывавший его пот просыхал на прохладном ночном воздухе, он дрожал все сильнее. Ногу сводило адской болью каждый раз, когда двуколка подпрыгивала на ухабе. Эдвард подозревал, что она болтается под повязкой. О том, что это означает для его переломанных костей, он старался не думать. Одним словом, ему приходилось несладко.

– Джентльмены? – окликнул он их, не в силах более терпеть. – Не можете ли вы объяснить мне, что происходит?

– Это не так просто, – фыркнул Крейтон. – Но спрашивай.

– Я ведь не убивал Тимоти Боджли, ведь нет?

– Нет. Хотели убить тебя. Насколько я понимаю, он попал под горячую руку. Чертовски жаль, но кстати для тебя.

– Но почему, сэр? Зачем кому-то убивать меня?

– Этого я пока не могу тебе открыть – бесцеремонно заявил Крейтон. – Одно скажу – это те же бандиты, что убили твоих родителей.

– При всем моем к вам уважении, сэр, – возразил Эдвард, подумав немного, – это совершенно невозможно. Ньягатских убийц поймали и повесили.

Крейтон не поворачивался к нему, сконцентрировав внимание на темной дороге. Впрочем, его отрывистую речь было слышно и так.

– Я имел в виду не шайку кровожадных ниггеров. Это всего лишь пешки. Я говорю о тех, чьими стараниями они сошли с ума.

– Тех миссионеров, которые свергли их идолов? Но они ведь…

– За ньягатской трагедией стояла Палата, и даже тогда целью было убить тебя.

– Меня? – Эдвард не верил своим ушам. – Что за Палата?

– Тебя. Точнее, не дать тебе родиться. Тут у них вышла некоторая путаница. Это долгая история, и ты, возможно, не поверишь, если я расскажу ее сейчас. Погоди немного.

На этом разговор закончился. Он прав – Эдвард не верил даже тому, что видел и слышал сам. Быть подозреваемым в убийстве Волынки уже достаточно плохо. Оказаться ответственным за смерть собственных родителей и весь кровавый кошмар Ньягаты – стократ хуже.

И все же это загадочное письмо Джамбо свидетельствовало: его родители хранили какие-то тайны, которые не успели открыть ему. Кто бы ни был этот Джамбо, он так и не получил этого письма.

Проклятие! Он забыл захватить письмо! Оно осталось в больнице.

Всему этому никак не могло найтись логичных, земных объяснений. Мистер Олдкастл говорил, что те, кто стоит за всей этой ужасной тайной, развязали и всемирную войну, и он же уверял, что эта женщина с тяжелыми кудрями обладает способностью проходить сквозь запертые двери. Значит, через запертые двери она вошла в Фэллоу и вышла из Грейфрайерз-Грейндж. Маленький человечек тем не менее прогнал ее без видимого усилия. К тому же кто-то поразил больных и персонал больницы необъяснимой глухотой. Куда подевались все сиделки? Не постигла ли их судьба Волынки? Как вообще сам мистер Олдкастл смог явиться так быстро на это бредовое декламирование Шекспира?

Во всем этом не было решительно никакого смысла. Нет смысла искать логику Шерлока Холмса там, где потрудился Мерлин.

Единственное, что грело душу, – мысль о том, какое будет лицо у инспектора Лизердейла, когда тот узнает об исчезновении подозреваемого.

Толчок и внезапная тишина вырвали Эдварда из зябкой дремоты. Крейтон спрыгнул с повозки. Судя по скрипу, он отворил ворота и под уздцы провел через них пони. Потом он забрался обратно на козлы, и повозка заскрипела дальше по полю. Луна стояла еще довольно высоко, а небо уже начинало светлеть на востоке.

Эдвард не знал точно, как долго они ехали – возможно, около часа, – как не знал и того, где они находятся. Впрочем, его знакомство с окружающими Фэллоу местами ограничивалось Грейфрайерз. Похоже, полковник Крейтон тоже не знал этого, поскольку направление подсказывал мистер Олдкастл.

Эдвард совершенно окоченел. Нога болела отчаянно. И все же он был жив и даже – на данный момент – свободен. Впрочем, и то, и другое могло оказаться временным состоянием.

За следующими воротами дорога полностью заросла. Двуколка петляла между деревьями, что росли на вершине небольшого холма. Пони осторожно выбирал путь, колеса цеплялись за кусты. Густые деревья заслоняли небо над головой. В воздухе стоял запах прелых листьев. Минут через десять тропа исчезла окончательно. Высокая трава и мох сменились папоротниками и ракитником. Здесь явно не пасли коров. Стояли предрассветные сумерки. Все вокруг казалось серым.

Крейтон натянул вожжи.

– Выходим, Экзетер. Я помогу спуститься.

Вылезать из двуколки оказалось еще мучительнее, чем забираться в нее. Чертова нога готова была порвать повязки вместе с шиной. Трава оказалась сырой и холодной.

– Оставь один костыль и обопрись на меня, – посоветовал Крейтон. – Всего несколько шагов. Да, и шляпу тоже сними.

В этом подлеске и несколько шагов – подвиг. Почти сразу же Эдвард оступился и чуть не упал.

– Еще несколько ярдов и хватит, – сказал Крейтон. – Нам только зайти за этот камень. Вот, молодчага. Тебе лучше сесть на траву. Я знаю, что твоей за… сам знаешь, какому месту будет холодно, но это ненадолго.

Эдвард не сомневался, что трава покрыта росой. Так почему бы ему не сесть хотя бы на эту каменную стену? Ладно, просто вытянуть ноги – уже восхитительная роскошь. Он перевел дух и оглянулся. Крейтон стоял рядом с ним на коленях, обнажив голову. Так непривычно видеть англичанина на улице без шляпы…

– А где мистер Олдкастл?

– Где-то поблизости, – тихо ответил Крейтон. – Он, несомненно, слышит все, что ты говоришь. Есть предположения насчет того, где мы?

Эдвард удивленно огляделся по сторонам. Роща состояла в основном из дубов, растущих тесно друг к другу. Кое-где белели редкие березки. Тишина царила невероятная – ни птиц, ни шелеста листвы, ничего. Жуть! Ему отчаянно хотелось сыпать шутками, а он знал, что это – признак подступающей паники. Паникой можно было объяснить и стук зубов, хотя он предпочел списать это на холод.

Низкая стена сбоку от него оказалась на поверку вовсе и не стеной, а длинным замшелым валуном, наполовину вросшим в землю. Неподалеку виднелся еще один, и он сообразил, что они сидят в кругу врытых в землю камней. В юго-западной Англии много таких мест, сохранившихся с незапамятных времен. Где-то камни до сих пор стоят вертикально, а где-то упали или повержены почитателями новых богов. Большой валун рядом с ним был частью такого круга.

– Это заставляет меня вспомнить про Дубы, Друидз-Клоуз, Кент, – ответил он, чувствуя себя полнейшим идиотом.

– Верный ход мыслей. Это очень древнее место. И то, что нам предстоит сделать, – тоже древний ритуал. Цена, которую мы должны заплатить. Тебе придется поверить мне на слово.