Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

— Слушай, что тебе тут не нравится? — складки плаща шевельнулись — Мориан повернул корпус к Вихрю, за что и поплатился — оказавшаяся на уровне головы ветка больно хлестнула по затылку.

— Все, — мрачно отозвался Вихрь — Здесь почти не поют птицы, мы не видели ни одно животное, и здесь нет насекомых. Мориан, ты когда-нибудь видел лес без насекомых? Еще вчера меня чуть не сожрали, а теперь — они передохли что ли все?

— Я есть хочу, — жалобно протянула Амарисуна и погладила себя по животу.

— Не говори со мной о еде! — позеленел Мориан.

— Ты только не волнуйся — а то с седла свалишься, и мы лишимся последнего наследного тиа, — немедленно отозвался единорог.

Мужчина натянул поводья, останавливая Смешинку, и спрыгнул на землю. Суна, охая, кое-как слезла следом и помассировала поясницу.

— Между прочим, — эльф вытянул указательный палец в сторону Суны. — Это ты посеяла всю нашу еду. Еще рыскала с Вихрем вокруг да около и причитала: " мешок не мог отвязаться сам, Вихрь, признавайся, ты специально перегрыз веревку!".

Эльф вдруг замолчал и задумался.

— Думаешь, он правда перегрыз веревку? — спросила Суна, помахав перед лицом Мориана ладонью. Смешинка заржала, за что была немедленно укушена Вихрем за круп.

— Тихо вы, еще потасовки среди веток нам тут не хватало, — одернула их Суна. — Мориан?

Эльф помассировал виски руками.

— Я все думаю, я поехал через лес, потому что, судя по карте, это сократило бы нам путь до Амэль Юрэнана на день, а то и больше, чем в объезд по дороге. Надо только придерживаться севера. Так почему у меня ощущение, что мы… Нет, ерунда.

— Ты думаешь, мы могли сбиться с направления? — тревожно спросила Амарисуна…

— Думаю? Ты сама сказала, что мы заблудились, — сердито посмотрел на нее Мориан. — Чего уж спрашивать.

— А кто у нас тут предводитель? — осведомился Вихрь, выставляя вперед рог. Мориан показал единорогу кулак.

— Мы ехали нормально, до тех пор, пока ты, когда Суна мешок искала, не убежал за деревья жрать ягоды, а потом скакал между кустов и орал, что у тебя во рту все горит, а мы за тобой бегали.

— Не жрал, а ел, — оскорбился единорог. — Откуда в последнем наследнике и так далее столько грубости?

Мориан разрубил воздух ладонью.

— Все, ищем место для привала, я достаю карту, и будем разбираться.

— А покушать? — Суна выразительно шлепнула себя ладонью по животу.

— А покушать — ищи ягоды, если отравиться не боишься — мрачно ответил эльф.

Развести костер удалось только с четвертой попытки. Сначала на расчищенном Морианом пятачке обнаружилось гнездо крайне недовольного зверька, похожего на мышь, и Мориан, поглядев на него несколько секунд, вздохнул, уложил листву обратно и перешел на другое место. Потом выяснилось, что собранное для костра топливо не желает загораться, ну а в третий раз на едва затеплившийся огонек чихнул Вихрь.

Ужинали подозрительного вида грибами и кипяченой в котелке водой, приправленной сушеной мятой. Несмотря на голод, нарвать ягод, даже кажущихся знакомыми, Суна не рискнула — Вихрь тоже был уверен, что ест безобидную "воронью смерть", почему-то ягоды окрестили именно так, хотя случаев отравления с летальным исходом среди ворон припомнить никто не мог.

После скудного ужина есть хотелось еще сильнее, и Суна, чтобы как-то отвлечься и приглушить чувство голода, пристроилась рядом с эльфом, изучать карту.

— Где Очушки? — спросила она, отчаявшись разорабраться в полустертых каракулях вместо подписей.

— Тут, — Мориан ткнул пальцем в один из кружочков, обнаружил, что ноготь на пальце черен и полон грязи и страшно смутился.

— А где мы въехали в лес?

Мориан перестал грызть ноготь и снова показал на карту.

— Здесь. Ехали в этом направлении, но… ума не приложу, где мы сейчас.

— Тоже мне, глава отряда, — фыркнул Вихрь, сунув нос в котелок. Тара была пуста, и единорог, вздохнув, принялся объедать мох с ближайшего дерева.

Эльф едва уловимо покраснел, и Суне стало его жалко. Легко ли вот так ехать в неизвестность, не зная, кому доверять, да еще и держать ответственность за свалившуюся на голову Целительницу? Надо бы сказать что-нибудь ободряющее, приятное…

— А твоя Названная знает, где ты сейчас? — ляпнула Амарисуна. И прикусила язык.

— Примерно знает, — помолчав, ответил помрачневший Мориан. — Я периодчиески отправляю к ней вестников.

— Что-то ты не похож на счастливого возлюбленного, — не выдержала Суна. Распроклятая Названная не давала ей покоя с тех пор, как она узнала о ее существовании.

Мориан свернул карту и спрятал ее в дорожную сумку.

— Ее отец спас мне жизнь, — отозвался эльф, не глядя на Суну. — Я не смог спасти его — дерево рухнуло во время урагана. Мы с Аярой были дружны, очень дружны, но не более. Разве я знал, что она меня т а к любит? Разве я мог предположить, что ее отец, видимо, желая ей счастья, воспользуется моим долгом и, умирая, возьмет с меня слово, что я свяжу с ней судьбу?

— Она знает, кто ты? — Амарисуна не смогла заставить себя называть девушку по имени.

Мориан покачал головой.

— Когда меня заклеймили, я соврал, будто спасал жизнь одной асмантке. Оказался втянутым в драку. Я полагал, что она освободит меня от слова.

— Но она не освободила, — насупившаяся Суна разворошила пальцем листья на земле

— Нет. Сказала, что теперь любит меня еще больше — за мою храбрость, — Мориан помолчал и нехотя добавил.

— Каюсь, я отправил ей шэт'та из Умбариэля. Рассказал, что оказался втянут в серьезные неприятности. Что возможно грядет война, и что ей бы лучше забыть меня и уехать подальше. Потому, что я могу не вернуться.

— Шэт'та? — удивилась Суна. — Ты, подозревающий всех и вся, отправил ей вестника?

— Мне было плохо, — признался эльф. — Там, в Умбариэле, я на какое-то время вернулся в свое прошлое. Стал частью земли, а не Изгнанником. Забыл о своей дороге. Когда опьянение иллюзией прошло — какое-то время было больно. Мне хотелось освободить ее от такой же боли, которая придет, если мы совершим обряд, и потом она потеряет меня.

Амарисуна медленно втянула в себя воздух.

— Так ты свободен теперь?

— Не знаю. Шэт'та с ответом еще не прилетел. И пока что я еду в Миарронт, чтобы исполнить обещание. К своей Названной, что так любит работу в лавчонке у сварливого арга, вдали от своей земли.

Мориан легонько улыбнулся.

— Ты ее любишь? — тихо спросила Суна между двумя ударами сердца.

— Как друга. Не как женщину, — откровенно сознался эльф.

— Но ты свяжешь свою жизнь с ней? — Амарисуна обнаружила, что мир вокруг чуть-чуть повеселел.