Вольфганг Хольбайн - Над бездной
Ледяной, парализующий страх заставил Андрея содрогнуться. Ему казалось абсурдным, что после всего пережитого ему предстоит умереть. Инстинктивно Деляну противился этому, но что мог он сделать? Его плечо и рука были пригвождены к столбу, и он стоял в унизительной позе.
— Да, — сказал Демадьяр, истолковав реакцию Андрея по-своему. — Так тому и быть.
Он подошел ближе и поднял меч, но внезапно замер. Его взгляд задержался на правой руке Андрея, и на лице герцога появилось удивленное выражение.
Андрей перехватил его взгляд. Рука перестала кровоточить.
— Что это? — пробормотал Демадьяр.
В это время за дверью послышался какой-то стук, затем раздался сдавленный крик, но Андрей не был уверен в том, что он это слышит. Спустя мгновение как будто донеслось звяканье металла.
Демадьяр тоже услышал.
— Никуда не убегайте, Деляну, — заметил он цинично. — Я скоро вернусь.
Быстрыми шагами герцог направился к двери, и в тот момент, когда он был на шаг от нее, дверь распахнулась с такой силой, что стукнулась о стену, и Демадьяр спасся лишь благодаря тому, что отскочил в сторону. Солдат в полосатом бело-оранжевом мундире, пятясь, влетел в помещение и, не находя опоры, рухнул на пол.
Если у Андрея оставался еще хоть один шанс, то только сейчас. Он собрал силы и, пренебрегая болью, рванул правую руку. В первый момент он не был уверен, удалось ли ему чего-нибудь добиться, но затем почувствовал, что может свободно двигать рукой. Стрела все еще прочно торчала в стене, но Андрей наполовину уже освободился от своей вынужденной неподвижности.
Ему стало плохо от боли. Он упал бы, если бы еще одна стрела, торчавшая в плече, не продолжала удерживать его у столба.
Як Демадьяр тем временем как вкопанный остановился у двери с поднятым мечом. У Андрея перед глазами все расплывалось, и хотя он видел лицо Демадьяра только сбоку, все же заметил, как побледнел герцог. Его глаза широко раскрылись от ужаса, — казалось, он не верит тому, что видит.
Андрей стиснул зубы, поднял руку и попытался ухватить торчавшую из плеча стрелу, но пальцы не слушались. В то же время он был уверен, что располагает такими же возможностями, как Мальтус, по крайней мере в этот момент.
Его тело восстанавливалось так же быстро, как у рыцаря, после того как Андрей нанес ему в поединке сокрушительный удар. Но нужно время. У него не было другого выхода, как только ждать, пока срастутся мускулы и сухожилия правой руки.
Демадьяр, казалось, потерял всякий интерес к Андрею. Он беспомощно отступил назад и опустил меч; возможно, оружие было слишком тяжелым для него и долго держать его он просто не мог.
— Нет, — сказал он нетвердым голосом. — Это… невозможно.
Андрей снова поднял руку и схватил конец стрелы. Каждое движение причиняло ему чудовищную боль, каждый палец был словно охвачен пламенем. Но дело пошло.
Демадьяр отступил еще на шаг. Перед ним в дверях стояли граф Баторий и высокий человек в черной кольчуге. Оба были вооружены мечами, а у графа Батория на лбу была повязка.
Однако ужас герцога был вызван не появлением вооруженного графа и его спутника, — Демадьяр не спускал глаз с маленькой фигуры в поношенной, перепачканной запекшейся кровью одежде. Ребенок стоял между графом и солдатом в кольчуге.
— Но… это… невозможно, — запинаясь, повторил Демадьяр. — Я же тебя убил!
— Да, — ответил Фредерик. — Вы сделали вот это.
Он распахнул одежду. Из его груди торчал кинжал.
Андрей не верил своим глазам. На время он потерял способность ясно мыслить.
— Но в следующий раз вам придется целиться прямо в сердце, а не рядом, — продолжал Фредерик.
Он медленно поднял руку, сжал пальцами рукоять кинжала и начал осторожно извлекать из тела клинок. Хлынула кровь, и лицо мальчика стало серым. Фредерик покачнулся, издал глубокий мучительный стон и чуть не упал, но все-таки удержался на ногах. Сантиметр за сантиметром вытаскивал он кинжал, и практически в тот момент, когда конец длинного клинка выскользнул из раны, кровотечение прекратилось.
— Вы должны были сделать это по-другому, — сказал Фредерик нетвердым голосом. Он подошел к Демадьяру, занес руку с кинжалом и сказал: — Примерно так.
С этими словами он всадил в грудь Демадьяра клинок — снизу и наискось.
Движение Фредерика было замедленным — едва ли быстрее того, которым он извлекал оружие из своего тела. Однако Демадьяр не предпринял никакой попытки защититься. Он просто стоял на месте и с ужасом смотрел на кинжал, который Фредерик столь же медленно, сколь и безжалостно, всаживал в его грудь; наконец с глубоким вздохом он опустился на колени.
Когда их лица оказались на одном уровне, Фредерик отдернул руку и произвел над головой герцога скользящее молниеносное движение. Демадьяр выронил меч, схватился обеими руками за горло и, хрипя, завалился навзничь. Между его пальцами струилась алая кровь.
— Смотрите, господин, — сказал Фредерик пугающе спокойным голосом, — вот как это делают.
Граф Баторий быстрыми шагами подошел к умирающему герцогу и минуту холодно смотрел на него; потом направился к Андрею. Не говоря ни слова, он сунул свой меч в ножны, схватил обеими руками стрелу и резким движением вытащил ее.
Андрей громко застонал от боли, с трудом обрел равновесие и прижал руку к ране, которая снова начала интенсивно кровоточить. Однако сочувствие на лице графа Батория не было чрезмерным.
Подошел Фредерик. В его чертах застыла едва уловимая, почти робкая улыбка. Но было ли в его глазах нечто такое, что заставило Андрея содрогнуться? Он по-прежнему выглядел обычным, немного щуплым ребенком.
— Это и есть то самое, что я все время хотел сообщить тебе, — сказал Фредерик. — Но мне было невероятно трудно сделать это. И кроме того, ты никогда не хотел слушать меня.
«Видимо, так оно и есть», — подумал Андрей. В глубине души он всегда догадывался об этом и вот наконец признался себе, что должен был это заметить самое позднее после пожара на постоялом дворе. Он не замечал этого только потому, что не хотел.
— Ты гордишься собою? — горько спросил Андрей. — По крайней мере, тебе легко далось убить второго человека? Я думаю, постепенно ты будешь совершенствоваться в этом деле.
— У тебя своеобразный способ благодарить, — ответил Фредерик. — Если бы мы не…
— Если бы он не убил Демадьяра, это сделал бы я, — вмешался граф Баторий.
— Вы — своего герцога?
Андрей с недоверием посмотрел на графа, продолжая стоять в странной позе. Рана в плече перестала кровоточить, боль унялась, но он все еще прижимал руку к плечу. Складывалось обманчивое впечатление, что он едва держится на ногах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});