Рейчел Кейн - Полночная аллея

И, не оглядываясь, вышел на яркое солнце, оставив позади три мертвых тела.

Трейвис Лоув со стоном сел и обхватил голову руками.

— Ненавижу «тазеры». — Он поднял взгляд налитых кровью глаз на Клер. — Как ты? Дай-ка я осмотрю твое горло.

Она убрала от шеи носовой платок; на нем осталась лишь тонкая красная полоска. С запястьем дело обстояло хуже. Перевязывая его платком, она подумала, что надо будет купить Майклу несколько штук. Непонятно, с какой стати сейчас в голову лезло такое — может, просто хотелось отвлечься на что-нибудь обыденное и забыть о том, что сейчас произошло.

Майкл встал и помог подняться сначала Клер, потом Лоуву.

— Подгоните машину багажником к двери, — попросил он, достав ключи и бросив их детективу. — Откройте его и просигнальте, когда все сделаете.

Лоув кивнул и вышел из сарая. Майкл обхватил ладонями щеки Клер.

— Никогда так больше не делай, — сказал он.

— А что я такого сделала? Просто поехала с копом, который оказался…

— Я не это имею в виду. Мирнин. Не ходи к нему больше. Ты можешь не вернуться. В следующий раз он убьет тебя.

Он знал, где она была. Наверное, вычислил — это не так уж трудно.

— Тебе не следовало приходить сюда, — ответила она. — Ты знал, что это ловушка. Ума лишился?

— Я позвонил Оливеру.

— Нет!

— Но ведь сработало, правда?

— Да. — Она оглянулась на лежащих вокруг мертвецов.

Снаружи послышался сигнал.

— Садись в машину, — велел Майкл.

Она кивнула и вышла на ослепительный свет, но не успела сделать и двух шагов, как кто-то быстро прошмыгнул мимо, и багажник захлопнулся.

Клер потащилась к машине и уселась на пассажирское сиденье. Она была измотана, чувствовала глупейшее желание расплакаться и на всем пути домой не произнесла ни слова.

13

Джо Хесс обнаружился в полуразрушенном доме на Спринг-стрит — запертый в шкаф, грязный, со сломанной рукой и двумя сломанными ребрами. Два часа спустя эту новость по телефону сообщил Лоув. Клер хотела бы порадоваться, но ломка, начавшаяся еще до ухода от Мирнина, сейчас навалилась в полной мере. Она чувствовала себя настолько больной, слабой и опустошенной, что не смогла даже собраться с силами и съездить повидаться с Шейном. Майкл сказал Еве, что Клер заболела, и это было почти правдой: Клер лежала в постели, накрывшись несколькими одеялами, но все равно дрожала, хотя в комнате было тепло. Сознание то затягивалось тусклым туманом, то возвращалось к состоянию хрустальной ясности, и она не знала, сколько еще будут продолжаться эти переходы от одного к другому. Головная боль становилась все острее и мучительнее, и только под утро она наконец сумела заснуть.

В два часа дня зазвонил сотовый телефон. Незадолго до этого она встала, чтобы посетить туалет и выпить немного воды (поесть сил все же не хватило); ослабевшее тело еле-еле подчинялось ей.

— Где ты? — требовательно спросил голос на том конце.

Клер посмотрела на часы и почесала голову под потускневшими, грязными волосами.

— Кто это?

Послышался такой громкий вздох, что в ухе задребезжало.

— Дженнифер, идиотка. Жду тебя в кафе. Ты собираешься приходить или нет?

— Нет. Я заболела.

— Послушай, мне плевать, даже если ты умираешь. Завтра у меня промежуточные экзамены[28]! Оторви свою задницу от постели и дуй сюда!

И Дженнифер отключилась. Клер со стуком бросила телефон на прикроватный столик и села — нет, упала! — на постель.

«Не могу», — подумала она.

Хотелось одного — спать. Кто-то тихонько постучал в дверь, а потом открыл ее, вошла Ева — с поцарапанным, много повидавшим на своем веку пластиковым подносом в руках, на котором стоял стакан с охлажденной, еще пузырящейся колой, лежал сэндвич и булочка. И красная роза.

— Поешь. — Ева поставила поднос на колени Клер. — Господи, ну у тебя и похмелье!

— Похмелье? — Клер удивленно посмотрела на нее и отпила глоток колы, сладкой и прохладной. Боже, как хорошо!

— У меня не похмелье.

— Ну, типа того, какая разница? — Ева покачала головой. — Поверь мне: после еды и душа ты почувствуешь себя гораздо лучше.

Где-то в желудке возникло легкое ощущение голода, и Клер ухитрилась два раза откусила от сэндвича, прежде чем усталость снова навалилась на нее.

А вот душ — это оказалось прекрасно, Ева была права; когда Клер после него оделась, она не только доела сэндвич и булочку, но и почувствовала себя почти живой.

Снова зазвонил телефон, и снова это оказалась Дженнифер.

— Десять минут! — бросила Клер, не дав ей сказать ни слова.

Идти не хотелось, но от лежания в постели вряд ли будет толк. Она снесла вниз поднос, вымыла его, подхватила рюкзак и направилась к выходу, как вдруг услышала:

— Куда это ты собралась, черт побери?

Майкл стоял в коридоре, преграждая дорогу к двери, — прямо как страж у врат рая. Руки у него после ожогов выглядели воспаленными и неестественно розовыми. Клер подумала, как для него, музыканта, важны руки, и почувствовала угрызения совести.

— У меня встреча с Дженнифер, — ответила она. — Буду натаскивать ее. За деньги.

— Ну, пешком ты не пойдешь, а я не смогу отвезти тебя до темноты.

— Я смогу, — предложила Ева. — Мне, между прочим, пора на работу. Ким больше не придет, до меня уже донесли эту радостную весть. Ну, тоже неплохо — сверхурочная работа, добавочная плата. Наверное, сможем позволить себе тако.

Майкл выглядел ужасно огорченным, но разве у него был выбор? Он кивнул и отошел в сторону. Ева встала на цыпочки и прильнула к нему с поцелуем, который продолжался до тех пор, пока Клер не взглянула на часы и с многозначительным кашлем не направилась к двери.

До «Встречи» было недалеко, но Клер этот путь дался нелегко, поскольку, стоило им отъехать, Ева забросала ее вопросами.

— Это правда, что Оливер убил Фентонов и Капитана Откровенного?

Клер не хотелось обсуждать эту тему, и она просто кивнула.

— А Майкл? Майкл был там?

Новый кивок. Клер отвернулась к окну.

— Он пострадал — я видела ожоги, — продолжала Ева, и сейчас это прозвучало не как вопрос. Соответственно, никакой реакции со стороны Клер не последовало. — Не отгораживайся от меня. Нас четверо, и наше единство — это все, что у каждого из нас есть.

Только вот беда: были вещи, о которых Клер не могла рассказать никому — ни Майклу, ни Еве, ни, конечно, Шейну.

Ей приходилось в одиночку нести груз знания, которое она не хотела и не могла использовать. И каждый раз, вспоминая леденящую улыбку Оливера и его блестящие клыки, вонзающиеся в горло Кристины Фентон, Клер снова чувствовала себя больной. Она понимала, что, продолжая сотрудничать с Мирнином и Амелией, помогает и Оливеру. Однако стремилась она помочь и Майклу, и Сэму, да и самому своему наставнику.