Александр Прокопович - Спецназ Лысой Горы

Крыша. Сверху – хуже. Неумолимо – темные камуфлированные теснят блестящих разноцветных.

Я – Олекса, маг, знающий свою силу, Олекса, который дружил с Голубым Драконом и убил тень Волка. Я попытаюсь.

Мне нужна боль, сопротивление, я всегда мог что-то большее, чем просто хороший боец. Наверху – я один. Протянуться вниз, почувствовать смерть в маленьких нестрашных фигурках, в металлических коробочках с хоботками. Вот один ствол стал как будто короче, это просто снизу меня заметили и решили устранить ненужного наблюдателя. Не надо ничего выдумывать – вот она – смотрит снизу вверх – стальная, одноглазая, длиннорукая – смерть.

Выплюнула, кто-то там внизу ждет, чтобы досадное-непонятное исчезло с высоты. Взять, смять в комок, открыть ладони, чтобы развеять – на сегодня порох гореть не будет. Я так хочу. И так есть. Теперь – так.

Людей всегда пугают изменения. Нашим-то не привыкать, когда нажимаешь на спусковую скобу, а в ответ только тихий щелчок, они удивляются, когда в ответ что-то происходит.

Вот уже и арбалетчики вышли на позиции. Ну да, каску стрелой не пробить, спасает, только все тело под каску не спрячешь. Могли бы успеть спрятаться под броней, это если не пытаться стрелять из не стреляющего. Вот уже и меченосцы очухались. Довольно смешно – голыми руками против металла.

Пилоты решили делать ноги – почти успели – если бы кто-то не забросил на лопасти цепок стальной. Один раз крутанулись лопасти – и остановились, уже навсегда. Второй все-таки ушел. Правда, недалеко, заложил вираж и возвращается. О вертолетах я не подумал. Как-то не увязалось, что и эти могут быть вооружены, так – что-то большое и забавное. Кажется, это ракеты… «Весь этот город легко так разрушить точным ударом в Крещатик». Пошел на второй круг, хорошо хоть ума ни у кого не хватило встречать ракету с честью, щитом и мечом.

Обнаглевшие твари, пролетит ведь совсем рядом со мной, конечно, кто мы тут такие, чтобы нас принимать всерьез. А вон и еще парочка вертолетов летит. Поменьше, но чувствую – от этих вреда и поболе будет.

Об этих не думать. Сначала займемся большим и наглым. Сделать хороший выстрел из арбалета, когда тебе ни одна зараза не пытается засунуть под ребро что-нибудь, не совместимое с жизнью, всю жизнь мечтал – мечты сбываются. Первая стрела пошла – стекло вдребезги. Второй – в живое. Всё – этот отлетался, и не страшно, что упадет на дома, – не живет в Киеве никто выше третьего этажа. Давно готовились, когда тут начнет с неба всякая гадость падать.

Теперь маленькие – ну да близко не подлетают, кружат – стервятники. Если видят меня, наверное, животики надрывают. Стоит мужик с арбалетом и сосредоточенно так целится. То есть понятно, что болт не долетит, а если и долетит, то разве что погладит. Ну так нам и не привыкать – пусть смотрят, лишь бы всё получилось.

Двойная стрела. Первая – не долетит. Пускай, главное, чтобы вторая – та, что уйдет в цель, не оттолкнувшись от тетивы, – попала. Для второй нет ни расстояния, ни брони. Вдохнуть и проткнуть расстояние, уйти за стрелой, найти почти невидимку – тень пилота, ударить. Не дожидаясь, не оборачиваясь – все повторить со второй машиной и осесть на крыше почти что трупом.

На какое-то время крещатицкий ручей даже не будет пахнуть – вода, конечно, чище не станет, но гарь перебьет всё. Небо – бесчестное – будто и не было ничего, земля всегда в шрамах и отметинах, а наверху все готово для новой игры.

Время шло, а сил больше не становилось, как-то всё ушло. Плохой из меня маг, и сил мало, которые знаю. Помог бы кто, что ли – пришиб, чтобы не мучился. Бетонная крыша плоха всем, если ты на ней, а не под, то есть как крыша она еще туда-сюда, а вот матрац из нее никакой. Твердый, местами вообще выпирает и совершенно не упругий. А ведь никто не придет, сильно сомневаюсь, что кому-то в принципе сейчас до меня. А если кто и вспомнит – искать меня здесь мог бы только… Нет такого человека в городе. Данила – жив, знаю, чувствую, но не факт, что он вообще заметил, как я бросился к этому дому.

Ночь сгустилась, хотелось бы дождя, просто назло невозмутимому небу. Для полноты состояния мне не хватало только булавки насквозь и тонких крыльев за спиной. Время тянулось бесконечной занозой, когда я услышал это – гром, размазанный по плоскости пути, – издалека, близко, здесь, снова далеко. Тишина была обманом, сейчас они вернутся – и всё будет кончено. Я читал про это. Мой отец рассказывал… То, что когда-то оставалось за Стеной, не отступало: оно возвращалось, чтобы закончить прерванное. Чьи-то руки подняли меня. Данила? Данила действительно был на крыше, но он стоял у входа, а поднимали меня Алёхин и Сява. Нашли все-таки. Как-то неловко валяться, когда на встречу к тебе пришло столько народу – Первый Меч, Младшая Хозяйка и несколько ведьм, которых я раньше никогда и не видел. Странные ведьмы – некрасивые. Никогда не видел таких – Младшую Хозяйку почти не чувствую, скользит на грани – прекрасная и недоступная. Эти здесь, их мощь заставляет искать опору. Выкованные, закаленные и снова закаленные уже в деле. В десятках дел. Спецназ Лысой Горы?

Алёхин поддерживал меня хорошо. Потому что, несмотря на манипуляции одной из ведьм, чувствовал я себя сейчас, пожалуй, лучше, чем до атаки, но всё равно был не готов к тому, что произойдет.

Ночь была ко мне благосклонна – безлунная, может примерещиться что угодно – и я всё-таки мог первые пару секунд думать, что мне это померещилось. Ведь это мне померещилось, как Младшая Хозяйка и ее ведьмы встали передо мной на колени. Встал на колени и Данила.

– Встань тем, кем должен, возьми то, что твое по праву, дай то, что волен.

Тень, которая соткалась рядом с Данилой, не могла быть никем, кроме Мокаши. Старшая Хозяйка опустилась на колени рядом с Младшей – теперь меня уже точно ничто в этой жизни удивить не сможет.

Встань тем, кем должен, возьми то, что твое по праву, дай то, что волен!

Я хотел бы рассмеяться, хотел бы сказать, что они ошиблись, – только я куда-то растаял, кто-то больше и куда старше прорастал сквозь меня под взглядом коленопреклоненных ведьм. Удар – всего лишь мой пульс. Каждый был рядом – и далеко. Можно быть, ближе, чем кожа. Где-то рядом двигались – ползли в воздухе чужие машины, они мешали, они были здесь не нужны, мне понадобилось еще мгновение, чтобы знать, что именно нужно сделать.

Я не знал, не видел – чувствовал – сотни чужаков в Москве, Одессе, Ростове, Петербурге, несущие смерть – и умирающие сами. Коса нашла на камень, только камня надолго не хватит. Не справится. Смерть класса «воздух—земля» – не остановить.

Потянуться чуть дальше – туда, где странные люди, спрятавшись под пластами земли и бетона, за сотнями километров расстояния – ждали, готовые послать в бой тонны железа и взрывчатки. Я знал, что есть и другие, более осторожные, но тоже ждущие. Сотни самолетов застыли на аэродромах, спрятались в огромных кораблях. Тысячи зарядов скованы, но готовы начать свой путь.