Татьяна Гуськова - Янтарный единорог

– Сунешься в драку – выпорю! – пригрозил Хог.

Альв хотел выдать что-то язвительное, но, столкнувшись взглядом с горящими серыми глазами, поспешно замолчал.

Хог неторопливо двинулся к встречающим.

– Чего ищем, люди добрые?

– Да вот кошелек потеряли, ты не находил? – усмехнулся в бороду стоящий впереди широкоплечий мужчина.

Обычные грабители. Северянину даже стало как-то обидно, он перехватил нож поудобней.

– Нет, я вашего кошелька не видел.

– Жаль. Тогда придется позаимствовать твой! – сказал бородатый и его меч полоснул по тому месту, где только что был северянин.

Хог дрался ожесточенно, но не теряя головы, боевое бешенство почему-то не спешило являться. Однако противников было слишком много даже для такого бойца, как северянин. Он пропустил удар в бедро, и в сапог потекла теплая липкая кровь, несколько раз его ощутимо приложили дубинками по плечам, а однажды приласкали рукоятью меча по зубам. Противники тоже понесли существенные потери, двоих он заколол, было несколько раненных, и бородатый предводитель стонал на мостовой с ножом в бедре.

Внезапно противника, одолеть которого северянин пытался уже минут пять, как корова языком слизала, только мелькнули в воздухе стоптанные сапоги. Северянин удивленно огляделся и заметил, что Волчонок, сидя у стены какого-то дома, лепит снежок. Альв что-то прошептал над ним, и комок снега засиял холодным синим светом. Волчонок бросил свое оружие прямо в кучу грабителей, тех раскидало, будто игрушки. Хогу тоже досталось, полуоглушенный, он вытряхнул снег из волос и, не дожидаясь, пока грабители придут в себя, прыгнул к Андеру, вскинул его на плечо и помчался прочь.

Хогу пришлось долго стучать в дверь, прежде чем деревянный лев ожил и в щелочку выглянул заспанный Котик. Впрочем, сон с алди тут же как рукой сняло, он распахнул дверь, пропуская северянина с безжизненным Волчонком на плече, после чего захлопнул ее, не забыв как следует запереть.

– Что случилось? – спросил он, склонившись над бледным лицом альва и будто принюхиваясь к чему-то. Его лицо вдруг болезненно сморщилось. Дорн скривился, отступая от открывшего глаза Андера.

– Ты колдовал! – осуждающе сказал он.

Хог посмотрел на Котика, не понимая, чем тот так возмущен.

– Если бы не он, мы бы не выбрались живыми!.. – Хог хотел все рассказать, но тут почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Все вокруг вдруг завертелось, Дорн кинулся к нему и сумел смягчить падение.

– Что-то мне как-то нехорошо, – сказал северянин, садясь с помощью Котика и ощупывая разбитые саднящие губы.

Алди возмущенно фыркнул.

– Нехорошо ему, видите ли! Да у вас такой вид, будто вы с того света вернулись!

Хог открыл было рот, чтобы обо всем рассказать. Но Дорн замахал на него руками.

– Все рассказы завтра! А сейчас займемся вашими болячками – и немедленно спать!

К Волчонку это относилось в первую очередь. Так как на нем не было ни царапины, Дорн просто проводил его (вернее, дотащил) в спальню, а сам вернулся к Хогу.

Рана Хога оказалась небольшой, но на удивление сильно кровоточила, северянин старался не запачкать обивку дивана, на котором сидел. Котик, нахмурившись, склонился над царапиной и внезапно лизнул текущую кровь.

– Ты что? – спросил Хог, отшатнувшись.

Дорн с окровавленным ртом очень напоминал вампира или какого-нибудь неряшливого мальчишку, объевшегося вареньем. Северянин со смехом сообщил ему об этом, но Котик остался серьезен.

– Не хочу тебя расстраивать, но нож, которым тебя ранили, был отравлен.

– Что?

– Очень редкий яд. Делается из цветов алолиста. Используется в основном эльфами. Особенно смертелен догадайся для кого?

– Для нейтрингов?

– Нет, для алди. Но тебе тоже придется несладко. Впрочем, этому горю я могу помочь, у меня есть противоядие.

Котик внимательно посмотрел на Хога.

– Вот только захочешь ли ты принять его.

– Да что за противоядие-то? – спросил северянин, чувствуя, как неприятный холодок ползет по спине: ему было страшно, а алди размышляет, захочет ли он съесть противоядие.

– Сейчас принесу! – Дорн умчался. А Хог откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, никакого действия яда, кроме небольшой слабости, он не ощущал. И вдруг в памяти словно какое-то окошко приоткрылось. Да он же слышал раньше это название – алолист, только чаще его называли вампирьей травой. Считалось, что алолист растет рядом с жилищами вампиров. И зелье из этого растения для алди было то же самое, что мерья для вампиров.

– Эй, Хог! – голос алди заставил северянина открыть глаза. В руках Дорн держал маленькую бутылочку из непрозрачного черного стекла.

– Что это? – спросил северянин, садясь прямее.

Котик скорчил рожицу.

– Кровь вампира. Единственное противоядие.

Хог лежал, бездумно глядя в окно. Ставни были открыты, позволяя видеть серое небо. Было светло, но солнца не было, вместо него небосвод украшали какие-то тусклые светящиеся точки. Он не знал, сколько уже лежит так. Хотя нет. До этого он лежал с закрытыми глазами. Что же заставило его открыть их? Что-то не так…

За окном кто-то тихо плакал, постанывая и подвывая.

От этого голоса у северянина волосы встали дыбом, сердце защемило от тоски и предчувствия чего-то ужасного.

Хог встал и подошел к окну. Всхлипывания доносились откуда-то снизу. Он перегнулся через подоконник. Чуть ниже окна на небольшом выступе сидела какая-то женщина и плакала, закрыв лицо руками. Ветер развевал ее длинные, черные, словно смола, волосы.

– Чего ты плачешь? – спросил он.

Женщина вздрогнула и, отняв руки от лица, посмотрела на северянина. У нее были прекрасные миндалевидные черные глаза с золотыми каплями зрачков.

Хог догадался, кто перед ним.

Бенши всхлипнула последний раз и вытерла глаза рукавом.

– Оплакиваю твою безвременную кончину.

– Но ведь я жив!

– Да вижу я, – у бенши была гладкая бледная кожа.

– Замерзла, небось, под окном-то на морозе плакать? – спросил Хог, видя, как бенши кутается в свою ветхую одежонку. – Залезай сюда, в комнате теплее.

Бенши ошарашено посмотрела на северянина.

– Ты первый, кто предложил такое! Остальные, к кому я приходила, умоляли пощадить их, осыпали проклятиями мою голову, ругали, но никто из них не мог подумать, что я могу мерзнуть!

Хог протянул руку, и бенши, ухватившись за нее, забралась в окно. То, что он принял за плащ, оказалось блестящими черными крыльями.

– Возможно, они не понимали того, что не ты причина их смерти. Ты просто прилетаешь, чтобы предупредить о смерти и оплакать.

Бенши пораженно застыла.

– Ты все знаешь…

Хог пожал плечами, садясь на кровать.