Мария Захарова - Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы

Занятый отваживанием себя самого от обуревающих тело страстей, Лутарг даже не заметил, что несколько раз подряд взбирался на одну и ту же скалу одним и тем же маршрутом, каждый раз бездумно соглашаясь на предложение Литаурэль двигаться дальше.

И неизвестно, сколько это еще продолжалось бы, если в один из моментов, девушка, преодолев подъем, не рухнула бы на спину и не начала смеяться.

Он ведь даже не сообразил в чем дело, пока Лита не подняла руку и не показала на стоящего чуть поодаль вороного жеребца, спокойно пощипывающего траву.

Открытие было шокирующим. И Лутарг, с одной стороны смущенный собственной невнимательностью, а с другой — зараженный ее веселым смехом, сперва неуверенно улыбнулся в ответ, а затем и вовсе захохотал в голос, как только осознал комичность ситуации и предположил, что она думала о нем все это время.

А сейчас, видя, как смешинки искрятся в зеленых глазах Литаурэль, молодой человек не мог не вспоминать о своем промахе и о неудовлетворенном желании, которое на обратном пути практически свело его с ума, подогреваемое легкими касаниями и манящим теплом девичьего тела.

— Идем, Смешинка, а то всех жеребцов перепугаешь, — недовольным тоном, но с улыбкой на губах сказал Лутарг, направляясь к выходу.

— Ты всегда такой серьезный, — посетовала девушка, поспешив собрать рисунки, на время прогулки оставленные в конюшне, и пошла за молодым человеком.

— Только когда голоден… и возбужден, — отозвался он.

Последнее вслух не прозвучало. Только развивая мысль, Лутарг всерьез задумался над тем, что ему нужно найти доступную женщину. И желательно поскорее, так как, если эта зеленоглазая фея и дальше будет находиться рядом, вряд ли он выдержит. Вопрос в том, как это осуществить в месте, где подобных особ, скорее всего, не существует?

Признаться в том, что помимо плотского желания испытывает к девушке еще что-то, мужчина пока был не готов, и потому обвинял в бурной реакции длительное отсутствие связей.

— О-о-о, — удивленно протянула Лита, — тогда идем в кухни.

— Не волнуйся, пошутил я, — тут же пошел на попятную молодой человек. Вообще-то, его основным желанием в данный момент было уйти подальше от Литаурэль.

— Уверен? Можно попросить кухарку, и она соберет тебе…

Литаурэль не договорила, так как, выйдя из конюшен, приметила стоящего посредине двора Сальмира. Руки калерата была говоряще скрещены на груди, а хмурое выражение лица не предвещало ничего хорошего. Остатки веселости тут же покинули ее, и девушка, повесив голову, развернулась и сделала шаг в сторону брата, внутренне готовясь выслушивать гневную тираду.

Лутарг, который также заметил недовольство Сальмира, мысленно выругался. Желание поскорее сбежать от Литы тут же сменилось желанием избавить ее от выговора. Недолго думая, молодой человек, приобняв девушку за плечи, потянул ее в сторону одноэтажного здания кухонь.

— Соберет, говоришь? А что именно мы сможем у нее выпросить?

Растерявшаяся Литаурэль несколько мгновений молчала, недоумевающе глядя на него, а затем, с пониманием улыбнувшись, ответила:

— Все, что сможем найти.

— Отлично.

— Да.

Они направились к кухне, оставив Сальмира смотреть им вслед. Рука Лутарга все также покоилась на девичьем плече, и Литаурэль не спешила скинуть ее. Это конечно не укрылось от взглядов мужчин, которые наблюдали за парой. Антаргин, следящий за этой сценой с высоты своих покоев, не удержал смешок, сорвавшийся с губ, понимая, что калерат должен быть в бешенстве из-за того, что не смог заполучить сестру в свои руки.

Сколь не пытался Перворожденный убедить Сальмира, что ничего страшного с ней не произойдет за время, проведенное в обществе Лутарга, собиратель тел отказывался в это верить. Даже преображение рьястора не считал весомым поводом для доверия.

С одной стороны Антаргин понимал его. Призванный заботиться о Литаурэль, Сальмир всегда подходил к этой обязанности с большой ответственностью, но стараниями самой девушки не всегда справлялся с ней так, как ему хотелось бы. Например, как сейчас. Она делала то, что хотела сама, ходила куда вздумается, совершенно не считаясь с мнением братьев, словно в самом ее характере был сокрыт стержень противостояния.

Опасаясь, что Сальмир надумает вмешаться, Антаргин послал ему мысленное предупреждение не делать глупостей, в ответ на которое получил гневный рык и осуждающий взгляд, брошенный калератом на окно центральной башни. Сам Перворожденный разрубил воздух неприменимым жестом и, приказав другу дожидаться его, покинул свои покои, лишь на несколько коротких мгновений задержавшись у гобелена, чтобы окинуть взглядом дорогие черты.

Аромат тушеного мяса, специй и еще чего-то, не поддающегося определению, но оттого не менее аппетитного, встретил молодых людей в стенах кухонной постройки. Желудок Лутарга тут же заворчал, ругаясь, что с завтрака не получал ничего съедобного, и кухарка, услышавшая это жалостливое напоминание, засуетилась с удвоенной силой, предлагая молодым людям различные варианты яств.

Сыр, два больших ломтя мяса, нарезанный хлеб, овощи, рулет с печенью и несколько неизвестных Лутаргу фруктов в мгновенье ока были уложены в плетеную корзинку и вручены молодому человеку. Литаурэль досталась поклажа с графином вина, посудой и столовыми приборами.

— А теперь вон отсюда. Не мешайте. Все! — с чувством выполненного долга приказала им старая женщина, махнув рукой в сторону выхода, — Вернете потом, что останется.

Лита прыснула со смеха, схватив опешившего от командного тона кухарки Лутарга за локоть и тяня его к двери. Тот недоуменно смотрел на плетенку, которую держал на вытянутой руке перед собой, словно не знал, что теперь с ней делать.

— Идем, найдем место, чтобы спокойно перекусить, — предложила ему девушка, но тут же стушевалась, наткнувшись на вопрошающий взгляд. — Или можешь к себе взять, — поправилась она, протягивая Лутаргу доставшуюся ей ношу.

Увидев, что краска смущения коснулась девичьих щек, молодой человек в очередной раз обругал себя. Кажется, он вновь обидел ее или запутал. Или запутался сам?

Чем дальше, тем меньше Лутарг понимал самого себя. Сперва твердил, что нужно держаться подальше, затем не смог заставить себя уйти, а теперь — боялся вместе поужинать? Безумие какое-то!

Он противоречил себе даже сейчас. Поднимая руку, чтобы коснуться порозовевшей щеки, запрещая себе, и все же тянясь, будто без этого касания не сможет обойтись. Словно не почувствовав тепло ее кожи на кончиках пальцев не сможет жить дальше.

Подушечки лишь на мгновенье дотронулись до алеющей щеки, когда озлобленный вскрик Сальмира: "Что ты творишь?", — заставил молодых людей вздрогнуть и отскочить друг от друга.