Керстин Гир - Таймлесс. Сапфировая книга

Как и в момент нашего прибытия, на алтаре горела одна-единственная свеча, и кроме этого крохотного трепещущего островка света вся церковь была погружена во мрак. Когда Ракоци удалился — «Мои люди охраняют все окна и двери до момента вашего обратного прыжка», — меня охватил страх. Я подняла глаза на Гидеона, подошедшего к скамье.

— Внутри так же жутко, как и снаружи. Почему он не остался с нами.

— Из вежливости. — Он скрестил руки. — Он не хочет слышать, как я на тебя буду орать. Но не волнуйся, тут никого нет. Люди Ракоци обыскали каждый уголок.

— Как долго еще до нашего прыжка?

— Не очень долго. Гвендолин, тебе уже ясно, что ты вела себя прямо противоположно тому, чего от тебя ожидали? Как всегда, собственно.

— А ты не должен был оставлять меня одну! Могу поспорить, что это тоже было прямо противоположно тому, что ты должен был делать!

— Не надо делать из меня виноватого! Сначала ты напиваешься, потом поешь песни из мюзикла, а в конце ведешь себя как сумасшедшая — и как нарочно именно перед лордом Аластером. Что это был за лепет о мечах и демонах?

— Это не я начала. Это тот черный ужасный призр… — Я прикусила язык. Невозможно было ему об этом рассказать, он и так считал меня чокнутой.

Гидеон понял мое внезапное молчание абсолютно неправильно.

— О нет! Только не вздумай рвать! А если не можешь сдержаться, отойди подальше! — В его взгляде была брезгливость. — Черт возьми, Гвендолин, я понимаю, что можно в кайф напиться на вечеринке, но не наэтойже!

— Меня не тошнит. — Пока, во всяком случае. — И я никогда не напиваюсь на вечеринках — что бы Шарлотта ни рассказывала.

— Она вообще мне ничего не рассказывала, — сказал Гидеон.

Я усмехнулась.

— О не-е-ет, конечно, нет. Она не рассказывала, что я и Лесли перепробовали каждого парня в нашем классе, да и каждого из старших классов. Или?

— С чего бы она должна такое рассказывать?

Дай-ка подумать… может, потому что она подлая рыжая ведьма?Я попробовала почесать голову, но пальцы не проходили через гору волос. Поэтому я вытащила заколку и ею почесалась.

— Мне очень жаль, правда. О Шарлотте можно говорить что угодно, но она в жизни бы не подумала дажепонюхатьэтот пунш.

— Это правда, — сказал Гидеон и неожиданно рассмеялся. — Зато все остальные в жизни бы не услышали Эндрю Ллойда Вебера — на двести лет раньше, что было бы очень жаль.

— Правильно… даже если я завтра, скорее всего, от стыда захочу провалиться сквозь землю. — Я спрятала лицо в ладонях. — Если хорошо подумать, я уже хочу.

— Это хорошо, — сказал Гидеон. — Это значит, что действие алкоголя слабеет. Но у меня есть еще один вопрос: зачем тебе была нужна щетка для волос?

— Как замена микрофону, — промямлила я сквозь пальцы. — О боже! Я — ходячий ужас!

— Но у тебя приятный голос, — сказал Гидеон. — Даже мне, записному ненавистнику мюзиклов, понравилось.

— А почему ты так хорошо играл, если ты ненавидишь мюзиклы? — Я сложила руки на коленях и посмотрела на него. — Ты был невероятен! Есть ли что-нибудь, чего ты не умеешь?

Боже, я говорила, как малолетняя фанатка!

— Нету! Ты спокойно можешь считать меня божеством! — Он ухмыльнулся. — Хммм, очень мило с твоей стороны… Поднимайся, время почти настало. Нам нужно перейти на нужное место.

Я встала и постаралась держаться как можно прямее.

— Сюда, — указал Гидеон. — Перестань, не смотри так удрученно. По сути вечер оказался грандиозным успехом. Возможно, немного иначе, чем планировалось, но все шло по плану. Эй, стой! — Он обнял меня за талию двумя руками и притянул к себе, пока моя спина не прижалась к его груди. — Ты можешь опереться на меня. — Он помолчал. — И прости меня за то, что я только что был так груб.

— Уже забыто. — Что несколько не соответствовало правде. Но это был первый раз, когда Гидеон попросил прощения за свое поведение, и может причиной тому был алкоголь или его ослабевающее действие, но я была очень тронута.

Какое-то время мы стояли молча и смотрели на мерцающую свечу, оставшуюся далеко на алтаре. Тени между колоннами шевелились и создавали темный узор на полу и потолке.

— Этот Аластер… почему он так ненавидит графа? Это что-то личное?

Гидеон начал играть с локоном, упавшем мне на плечо.

— Как посмотреть. То, что называется так помпезно — «флорентийский Альянс», на самом деле на протяжение сотни лет — семейный подряд. Путешествуя в шестнадцатый век, граф случайно оказался в конфликте с родом Конте ди Мадроне во Флоренции. Или, можно сказать, его способности были полностью неверно истолкованы. Путешествия во времени противоречат религиозным убеждениям семейства Конте, кроме того, было какое-то недоразумение с дочкой, во всяком случае, он был убежден, что видит перед собой демона, и решил, что Бог его призвал, чтобы он уничтожил это порожденье ада. — Его голос оказался вдруг совсем близко от моего уха, и перед тем как продолжить, он коснулся губами моей шеи. — Когда Конте ди Мадроне умер, его сын перенял клятву и так далее. Если хочешь, Лорд Аластер — последний в череде охотников за демонами, много о себе мнящий фанатик.

— Понимаю, — сказала я, что не совсем соответствовало правде. Но оно укладывалось во впечатление от всего ранее услышанного и увиденного. — Скажи-ка, ты что,целуешьменя как раз?

— Нет, только почти, — пробормотал Гидеон, ведя губами по моей коже. — Я ни в коем случае не хочу злоупотребить тем, что ты сейчас пьяна, а меня считаешь божеством. Но мне очень трудно…

Я закрыла глаза и запрокинула голову так, что она оказалась на его плече. Он крепче прижал меня.

— Я же говорил, ты не облегчаешь мне задачу. В церквях у меня постоянно возникают глупые идеи, когда ты рядом…

— Есть кое-что, что ты обо мне еще не знаешь, — сказала я с закрытыми глазами. — Иногда, я вижу… я могу… ну, людей, которые давно умерли… иногда я могу их видеть и слышать. Как сегодня вечером. Я думаю, тот мужчина, которого я видела рядом с лордом Аластером, может быть тем самым итальянцем Конте.

Гидеон молчал. Наверное, он как раз обдумывал, как бы потактичнее посоветовать мне хорошего психиатра.

Я вздохнула. Надо было мне промолчать. Сейчас он еще ко всему прочему считает меня сумасшедшей.

— Начинается, Гвендолин, — сказал он, немного отодвинул меня от себя и повернул, так чтобы я могла его видеть. Было темно, чтобы разглядеть выражение его лица, но я видела, что он не улыбается. — Было бы неплохо, если бы ты удержалась на ногах в те несколько секунд, когда меня не будет. Готова?

Я покачала головой.

— Вообще-то нет.

— Я сейчас отпущу тебя, — сказал он и в то же мгновение исчез.

Я стояла одна в церкви, среди темных теней. Но спустя всего пару секунд я ощутила в животе привычное чувство и тени закружились вокруг меня.