Карина Пьянкова - Одни несчастья

— А он ее точно не убьет? — напрягся О’Нил, которого вся ситуация в целом изрядно нервировала. Как он может верить не пойми кому?

— Нет. Но уже точно хочет.

Ну, Лиллен действительно не производила при более-менее близком знакомстве впечатления ангелочка; в отличие от темноволосой напарницы, яда в ней имелось предостаточно… Но при этом она оставалась беззащитной девушкой, которую удерживают против ее воли неизвестно где. И нельзя с полной уверенностью сказать, что этот странный тип действительно не причинит ей вреда. Да и вообще следовало уже ехать к нему с группой захвата, по совести говоря, а не лясы точить.

— Вообще, этого парня надо брать, — спустя полчаса споров решительно заявил рыжий и уже готов был позвонить оперативникам, как Билл резко подскочил и выдернул телефон из розетки, чем вывел аппарат из строя, а друга — из равновесия. Таких поступков за лейтенантом Саммерсом не водилось никогда.

— Генри, даже не вздумай, — твердо заявил он напарнику, ясно давая понять, что не позволит ему осуществить задуманное. Любыми доступными средствами.

По сути, это была угроза. Открытая угроза старшему по званию и другу.

— Ты рехнулся? — ласково поинтересовался рыжий, поднимаясь из-за стола, за которым сидел, и готовясь дать отпор спятившему приятелю, если это все-таки потребуется.

Тот тоже встал в хорошо знакомую по тренировкам по рукопашке стойку. Разойтись миром не удастся. Это точно.

— Я полностью в своем уме. И не под заклинаниями подчинения. Раз в жизни поверь мне безо всяких объяснений, хорошо? Если я сказал, что сейчас не надо мешать Арчи Дэниэлсу, — значит, действительно не надо. Он в происходящем понимает куда лучше нас с тобой и знает, что делает. Убийца угрожает Беннет и может за компанию отправить на тот свет и Адамс. Сейчас они обе должны находиться как можно дальше от места работы. Хотя… Беннет нужна убийце сама по себе, а не как секретарша главного редактора.

— Какого черта ты ничего мне не докладываешь, придурок?! Ты мой напарник и мой друг! И ты коп, если не забыл!

Но совесть у Саммерса не просыпалась. Тот готов был все так же стоять на своем и не дать Генри организовать захват Артура Дэниэлса.

— Он тоже мой друг, и я знаю, что он прав.

Рыжему захотелось грязно выругаться. И прибить напарника.

— Ты не можешь доверить ему жизнь Адамс!

— Ему — могу! — спокойно и уверенно ответил Билл, не отводя взгляда. На миг Генри показалось, что в темно-карих глазах друга мелькнула прозелень. — Я знаю, что за человек Арчи.

Друг говорил о Дэниэлсе-младшем не с фанатизмом проповедника, а как о чем-то обычном, вроде восхода солнца. Солнце всегда встает на востоке. Это непреложный факт. Артур Дэниэлс не может никого убить. И это настолько же непреложный факт. Пытаться пробиться сквозь такую стену уверенности было равносильно попыткам пробить стену из бетона собственным лбом.

— А с самим этим твоим другом поговорить можно? — посчитал возможным пока не лезть на рожон инспектор, надеясь, что не совершает тем самым трагической ошибки.

Саммерс с подозрением посмотрел на Генри и кивнул, причем даже с некоторым облегчением. Кажется, ему до смерти надоело быть единственным хранителем страшного секрета Артура Дэниэлса, и он просто мечтал поделиться с кем-то такой сомнительной радостью.

Инспектор понял, что обречен и ему просто придется довериться Саммерсу. В людях Билл разбирался отлично… И был упрям, как стадо баранов. О’Нил мог угрожать ему всеми карами небесными, а также служебным расследованием и разрывом их многолетней дружбы, но Саммерс будет стоять на своем. Уже проходили.

Встречу с сыночком большой шишки организовать удалось неправдоподобно легко. Никаких отговорок о планах, усталости или о чем-то еще в этом роде. Складывалось ощущение, будто он сидел и ждал этого звонка, чтобы сорваться по первому требованию. Никаких особых условий Дэниэлс не назвал. Он просил О’Нила явиться в штатском, а саму встречу назначил в кафе, далеко от участка. Ну и, разумеется, прийти полицейский должен был один.

Генри на полном серьезе заявлял другу, что если этот мутный тип отправит его на тот свет, то О’Нил будет являться к Биллу каждую ночь. Напарник только исправно кивал, как собачка на приборной панели автомобиля, и спокойным мерным голосом давал наставления. Мол, Арчи ему ничего не может в силу неких таинственных причин сказать открыто, но намекать будет изо всех сил. И Дэниэлс может оставить после себя какую-нибудь подсказку для полицейского. Почему нельзя сказать все открыто, ведь против прослушивания можно и защититься, Билл не объяснил и зачем-то сослался на детские волшебные сказки. Вроде как там некоторые вещи запрещалось говорить героям, потому что тогда злой дядька-колдун, дракон или еще кто непременно узнает и всем надает по шеям. При чем тут сказки и драконы, оставалось совершенно неясным, но пришлось довериться и поехать на встречу с тем, кто все равно не даст ни одного прямого ответа.

Местом для приватного разговора стал небольшой кафетерий недалеко от Университета изящных искусств, относительно недорогой и безумно модный среди творческой или почитающей себя таковой молодежи. В этом заведении О’Нил, по виду которого любой бы понял, что держать в руках он привык точно не карандаши или кисти, чувствовал себя на редкость нелепо. Оставалось только надеяться, что тип, назначивший полицейскому встречу, не заставит себя долго ждать.

Договорились они на три часа дня. И ровно в три двери открылись и в кафетерий зашел Дэниэлс. Перепутать его с кем-то не удалось бы при всем желании. Конечно, детки, пившие здесь кофе, выглядели так, что можно было сказать сразу — они не из бедных семей, но явившийся молодой темноволосый мужчина затмевал их всех по части внешних проявлений достатка. Серый костюм со стальным отливом явно по стоимости мог равняться нескольким зарплатам О’Нила, запонки из светлого металла, который больше смахивал на платину, чем на серебро, часы дорогой марки, модельные, начищенные до блеска туфли, будто специально зачарованные так, чтобы и малейшая пылинка не пристала… После настолько наглядной демонстрации достатка инспектор был просто обязан возненавидеть этого хлыща всей душой… Но Артур Дэниэлс, или Арчи, как называл его напарник, Генри неожиданно понравился. Первое, что привлекало в нем внимание, — светлые глаза, смотревшие на мир цепко и внимательно. Такой взгляд был у самого О’Нила, профессиональный взгляд копа в лучшем смысле слова. В остальном богатенький мальчик соответствовал стереотипам: одет по последней моде, подстрижен по последней моде, на лице — фирменная скука представителя золотой молодежи, который уже перепробовал в своей жизни все и почему-то не умер. Но эти вот глаза… О да, Арчи Дэниэлс смотрел на жизнь, как коп, и видел все, как коп. В нем не ощущалось презрения к тем, кто беднее него, которым часто грешат детки богатых родителей.