Александр Иванов - Игрушки Анкалимы

Наконец, он продрался через колючку и вышел на окраину поляны, прячась в пышных зарослях черники. Не спеша, осмотрелся. Да, место было примечательное. Уютная, метров пятнадцати в диаметре, черничная поляна, окружена по периметру низкорослыми деревьями, лохматыми кустами и сплетениями колючей проволоки. На противоположной от него стороне стояло строение, что‑то вроде небольшой хижины из жердей, с крышей из еловых веток. Возле хибары врыт в землю флагшток с медленно колышущейся, неопределённого вида, тряпкой наверху, видать, какой‑то флаг. По центру, на плотно утоптанном пятачке голой земли, горел небольшой костёр. Вокруг него, в разных позах, располагался с десяток роботов — дронов, причём некоторые были в позе покоя, значит их водители отсутствовали на связи. Чуть в стороне, ближе к Алексу, у небольшого, судя по звуку, железного бочонка, стоял и методично ударял по нему мохнатыми палками, дрон, непонятной марки и прокаченности. Три мелких разведчика, подскакивая, вскидывая в такт к небу руки и выделывая другие непонятные па, кружились вокруг костра.

Недалеко от входа в хижину восседал крупный боец старого образца. Отблески красного пламени играли на его корпусе, то ли сплошь ржавом, то ли покрашенном в коричневый цвет. В одной руке он держал нечто вроде самодельной алебарды, уперев её древком в землю у передней ноги. А во второй непонятный атрибут типа жезла, вызывающий в памяти название "скипетр". И этим скипетром, он в такт ударам взмахивал, словно дирижировал. Барабанщик бил, подданные прыгали, вождь повелевал.

Алекс постоял, посмотрел. Ему перехотелось подходить к костру. Похоже, здесь шла своя, непонятная чумовая жизнь. Может, это были сектанты, или фанатичные археологи, или может ни то и ни другое, а что‑то третье или, вообще четвёртое. Чем они тут занимались? Исполняли ритуал приёма новых членов, молились своим богам, проклинали небеса, или просто — накурились дури и оттягиваются в виртуально — реальном пространстве Острова? Ему не хотелось даже найти ответы на эти вопросы. Раньше он вообще не предавался подобным размышлениям. Ну, прыгают и прыгают, и что с того? Каждый пасёт своих тараканов в голове самостоятельно. Его право прожигать свою жизнь по своему желанию. Сожрёт его водка, наркотик или болезнь, или просто неумолимое время, не всё ли равно?

Алекс неподвижно стоял, прячась в черничнике, и думал… Да, что он думал? Просто пас своих тараканов…

Минут через пятнадцать, выйдя, наконец, из ступора, он беззвучно вздохнул, и отправился обратно, искать проход в проволочном заграждении, чтобы вернуться на свою тропу, которая вела его и всё никак не могла привести к Чёрному дрону, ставшему уже почти что символом.

Когда на чёрном горизонте ночи начали вырисовываться изрезанные контуры Третьего Бастиона, Алекс понял, что чертовски устал. И если не принять меры, то просто без сил свалится, где попало, не заботясь уже ни о какой безопасности. И он начал принимать меры, как и всегда в подобных случаях — искать схрон. Пришлось изрядно ещё полазить по окрестностям, прежде чем он нашёл то, что искал — небольшое, уютное местечко под патлатым густым кустарником. Немножко повозившись с нагибанием и закреплением веток для маскировки, а так же тщательно осмотревшись вокруг, он уселся в это, импровизированное гнездо, перевёл дрона в режим сбережения энергии и вырубил связь. Всё, Остров, пока! До завтра. Или, вернее, уже до сегодня. Спа — ать…

Глава 4

Спал он плохо. Бухнулся, не раздеваясь на тахту во втором часу ночи. Почти сразу забылся, и ничего не помнил — ни снов, ни мыслей. И проснулся также, толчком. Просто открыл глаза, глянул на часы — семь, на Острове ещё рань, несусветная. И откинулся назад, закрыв глаза. Когда открыл их вновь, было уже девять. Ого! Пора вставать.

Еле шевеля ногами, поплёлся умываться. Затем прошлёпал на кухню, где без особого аппетита, сжевал бутерброд с колбасой и сыром, запивая горячим чёрным кофе. После чего всё убрал, постоял чуть — чуть посреди кухни, осматриваясь, для порядка. И, захватив баночку кваса, пошел на Остров. Пора поднимать ящера.

Всё ещё пребывая в сонном состоянии, вялыми движениями включил компьютер, надел обруч и перчатки. Квёло повелевая курсором, добрался до значка островного портала. Ткнул его немощными пальцами. Ввёл пароль. И, прикрыв глаза тяжелыми веками, стал ждать пока пройдёт слияние с дроном.

Когда утренний птичий гомон и шелест ветерка в листве обрёл ясность, он открыл глаза. Ещё ничего не успев разобрать, ощутил нервное потрясение близкое к удару тока в двести двадцать вольт. Прямо на него смотрел… розовый слон с какими‑то легкомысленными розовыми бантиками на голове и шее. "А — а-а, чёрт! Это же не слон! Дрон! Только, в самом деле розовый". Дремотный дурман сдуло в долю секунды. Он привскочил, не обращая внимания на предупреждающие сигналы — мышцы ещё не достаточно прогрелись, и такие резкие движения пока были противопоказаны.

— Т — ты кто!?

— Ты мой поня! Я тебя нашла. Теперь ты будешь меня катать, а я тебя буду кормить травкой.

Розовое чудо говорило голоском пятилетней девочки, и в руке у неё была маленькая куколка в розовом платьице. Фу — ты, мама моя. Алекс потряс головой, вот уж чего не ожидал, так это проснувшись увидеть розовых слонов. То есть дронов. Какого лешего здесь ребёнок делает? Тут же стреляют.

Ребёнок меж тем подошел к нему и, дёргая за руку, стал вытаскивать из куста.

— Идём, поня, не бойся! Тут мои мама и папа, мы отведём тебя домой.

— Зайка, ты где? Не отходи далеко, здесь может быть опасно. Слышишь меня? С кем ты там разговариваешь?

Из‑за кустов, к его укрытию подошли два дрона. Один крупный боец неплохой раскрутки, с… кирко — мотыгой в руках. Пожалуй, именно такое определение больше всего подходило к этому инструменту. Второй, средний во всех отношениях, был одет в розовую маечку, а на шее был повязан розовый бант, такой же, как у малышки, только больший по размеру. В руках он держал лопатку и плетёную корзинку. Они приблизились и выжидающе посмотрели на Алекса. Тот открыл, было, рот для приветствия, но ему не дали сказать.

— Это будет мой поня. Я его сама нашла в кустах. Он спал, а я его разбудила. Теперь он мой и будет меня катать, пока вы роете землю.

— А может этот дроннер не захочет быть твоим пони, дочка. Может у него своя дочка есть, и он катает только её, — бархатным, женским голосом сказал средний дрон в майке. По — видимому, мама розового. При этом она смотрела внимательно в глаза Алексу, как бы подсказывая тому необходимый стиль поведения. Но он снова не успел, ничего сказать.

— Да, — крупный боец приблизился к ним со спокойной уверенностью в своей силе, — наверняка у него есть дочка. И она будет плакать, если её папа вовремя не придёт. Ты ведь меня не отдашь другой девочке, верно?