Василий Сахаров - Имперская Окраина

— Друзья, наши шансы на то чтобы уцелеть и спасти наших людей повышаются. Садитесь поближе. Произошло кое–что, о чем вы должны знать…

Глава 17

— Хрусь! — прогоревшая толстая палка, которая лежала в центре костра, переломилась пополам, и я, окинув взглядом сидящих напротив меня крепких мужчин в ламеллярных доспехах, главу Океанских Ястребов Ферри Ойкерена и его зама по боевой части Сантрэ Обера, спросил их:

— Итак, вожди, мы договорились?

Ойкерен, который с трудом сдерживался от того, чтобы не вцепиться в мое горло, еле заметно, оскалился, После чего переглянулся с Обером, обменялся с ним быстрыми знаками и снова посмотрел на меня. Видимо, он хотел померяться взглядами, но эта игра мне знакома очень хорошо, и хозяином положения являлся я, а не он. Поэтому Ойкерен не выдержал, резко отвернулся и произнес:

— Да, граф Ройхо, мы договорились.

— И? — я продолжал смотреть на него.

— Отныне мы на вашей стороне, — не пытаясь вновь поднять на меня взгляд, ответил Ястреб. — Мы, остверы и нанхасы, являемся верными последователями богини. И если имеется общий враг, культ чужого бога, то нам необходимо выступить против него единым фронтом. Однако наши воины не поднимут оружие против своих соплеменников, по крайней мере, до тех пор, пока они сами не выступят против нас.

— А как же ваши погибшие шаманы? Неужели вы не хотите за них отомстить?

Вождя аж передернуло:

— За это ответит Итиши Манчего, а рядовые воины, которых оболванили, ни при чем.

— Кстати, насчет оболванивания. Кто или что является источником нависшей над вашим становищем магической пелены?

— Не знаю, — Ойкерен покачал своей бритой головой. — Но она появилась сразу после того как к нам прибыли шаманы Черных Соколов и тысячник Веска Форз. Так что если есть какой–то мощный артефакт, то он у них или у верховного шамана Галита Дазза.

— Дело не в артефактах и не в чародеях. Главный источник пелены иной, — вклинилась в разговор ламия, которая и провела основные переговоры с вождями Океанских Ястребов, а я подключился к ним только на заключительном этапе.

— И что же это? — я посмотрел на сидящую рядом со мной на большом бревне затянутую в полевой комбинезон имперского разведчика ведьму.

— Потом поговорим.

Молча, я кивнул и, опять обратился к Ойкерену:

— Раз мы достигли соглашения, перед тем как расстаться, я предлагаю еще раз обговорить условия нашей… — подбирая правильное обозначение, я запнулся, и произнес: — сделки.

— Давай, — согласился вождь рода и еще раз изложил мне свой нехитрый план: — Подчиненный мне авангард, пять тысяч воинов, продолжит свое движение к границе. Вы пропускаете нас и ядро войска, а затем наносите свой удар по арьергарду, который состоит исключительно из Черных Соколов. Разгромить его, как нам кажется, вы не сможете, но потрепать Соколов реально. После этого мы дождемся сбора основных сил перед границей Герцогства Куэхо—Кавейр и, не вступая в драку с вашими войсками, устраним своих надсмотрщиков и уйдем в сторону. Ну, а далее, после того как Орлы, Совы и уцелевшие Соколы вступят в бой с армией герцога, мы направимся к горе Юххо. Там поднимем людей, заберем с собой всех сторонников богини и двинемся на соединение с молодыми воинами нашего рода.

— Хорошо, — сказал я. — От нас вам что–то нужно?

— Нет!

Голос Ойкерена, который горделиво вскинул подбородок, прозвучал резко и разнесся по темной и лесной заснеженной поляне, словно выстрел.

— Тогда прощайте, вожди, и пусть наша договоренность будет крепкой, а клятва нерушимой. Ну, а того, кто ее нарушит, покарает богиня.

— Да будет так! — разом произнесли оба Ястреба.

— Да будет так! — вторила им Отири, которая в данном конкретном случае являлась свидетелем и гарантом наших договоренностей.

Давая знак, что переговоры окончены, я встал. Вожди Океанских Ястребов последовали моему примеру, а вот ламия осталась сидеть. Наши ночные гости простились с ней, а она с ними. Все как–то буднично, вежливо и спокойно, словно и не стоит рядом пятитысячный авангард вражеского войска, а мои оборотни и дружинники не готовы к тому, чтобы нанести по нему удар. Просто люди у ночного костра. Посидели в зимнем лесу, обсудили свои дела и теперь расходятся. Но это только иллюзия. И слова Ойкерена, с которыми он обратился ко мне напоследок, подтвердили это:

— Когда–нибудь мы встретимся с тобой на узкой дорожке, граф Ройхо, и ты умрешь. Клянусь!

— Ну да, конечно, — улыбка сама собой пробежала по моим губам. — Только ты доживи до этого момента, Ферри Ойкерен.

— Эх–хр!

С трудом сдерживаемый неразборчивый рык вырвался из горла Ойкерена, но больше он ничего не сказал, а резко развернулся на месте и отправился в сторону опушки, где находилась его охрана. Было, Сантрэ Обер последовал за ним, но я придержал его:

— Обер, тебе привет от Костара.

— Сын!? Он жив!? — военный вождь замер на месте.

— Да.

— Что с ним!?

— Он не погиб. Попал в плен, а сейчас находится на моей службе и командует боевой галерой.

— Этого не может быть!

— Граф говорит правду, — подтвердила мои слова ламия.

— Я вас услышал, — коротко и сдержанно ответил Сантрэ.

«Ага! — немного позлорадствовал я. — Хау! Я все сказал! Слышали, знаем, кино про благородных индейцев смотрели. Тоже мне гордые северные мужчины, нет бы порадоваться».

Однако, плечи Обера, этого сильного человека, заметно поникли. Он отвернулся и последовал за своим другом и предводителем, а я проводил его взглядом и, представив себе, что творится в душе отца, узнавшего, что его сын жив, решил, что не следует воспринимать поведение военного вождя как заносчивость. Поэтому, отогнав прочь мысли про двух Оберов, я вновь присел на бревно и, глядя на огонь, задумался о результатах прошедшей встречи.

Что сказать? В целом переговоры прошли вполне успешно. Правда, они были спонтанными, и мой сюзерен их не одобрял, но пока ему про них знать и не надо. Ну, а что касается моих личных впечатлений относительно посетившего мой костерок вождя Океанских Ястребов, то Ферри Ойкерен мне понравился. Человек с твердыми убеждениями и потомственный вояка. И если бы не его ненависть ко мне, то, наверное, когда–нибудь, мы могли бы стать друзьями или как минимум приятелями. Но Ойкерен внушил себе, что я его кровник, а переубеждать вожака в обратном, у меня не было ни времени, ни сил, ни желания.

Да и вообще, с моей точки зрения, я ни в чем не виноват. Позапрошлой осенью вблизи горы Юххо случай столкнул мой поисковый отряд с разведкой нанхасов, а дальше все пошло само собой и от меня мало что зависело. Наше противостояние, мое и северян, на фоне разгорающегося военного конфликта, нарастало. Обиды множились. Убитых становилось все больше. И Ойкерен, зацепившись за мою фамилию и тот факт, что именно граф Ройхо взял в плен его сына, а затем как ценного языка передал в руки Тайной Стражи Канимов, ненавидел меня так, словно это я убил Мака, а не он самолично срубил ему голову.