Мари Ардмир - Профессорская служка

— Что?! — возмущенно выдохнула я. Вот, значит, как, проверял… Едва удержалась от матросской ругани, процедив сквозь зубы: — Экс-пе-ри-мен-тат-т-тор!

— Ну… Ирэн, не стоит вам так отчаянно беспокоиться о клыкастом. Все раны на нем зарастают мгновенно. К тому же он героически выдержал трехдневные воздушные учения и был награжден встречей с вами. — Стихийник тяжело поднялся и с ехидцей спросил: — И как прошло?.. Надеюсь, успешно?

В тяжелом молчании я пристально смотрела на девятого, он с таким же вниманием сверлил взглядом меня. И не знаю, о чем думал профессор, но сама я в эти тягучие мгновения легко создала сцену успешных переговоров с огневиком. Без шантажа. И так обрадовалась, что… шагнула к мужчине, поднялась на носочки и порывисто поцеловала в колючую щеку, нечаянно задев уголок его губ.

— Дейр, спасибо!

Он дрогнул, хотел было что-то сказать, но не успел. Я на всех парах устремилась в кабинет, чтобы отправить инструкцию Эвении.

Следующая наша встреча с профессором произошла через час, когда я, достигнув нужной точки паники, «слезно» просила о помощи отдохнувшего и поевшего огневика.

— И этот… клыкастый отказался от миссии за день до бала! Всевышний, я даже представить себе не могла, что он будет столь необязателен, категоричен и заносчив! — Вот тут я вспомнила, с каким пренебрежением кровопийца говорил о Его Величестве Дворецком, и слова наполнились звенящим негодованием: — В прошлый раз он не побрезговал явиться за мной в театр, а в этот раз примчался сюда среди дня, чтобы высказать все, что он думает о моей просьбе…

— Интересные у вас знакомые, Ирэн, — отстраненно заметил Дейр.

Скосив взгляд на девятого, оценила сердитый блеск его светлых глаз и ответила лишь: «Да». Когда-нибудь… после праздника Всех Стихий я обстоятельно расскажу о том, как он одним лишь упреком выручил металлистку, но сейчас буду помалкивать, дабы не испортить авантюру века.

И вновь все свое внимание обратила на огневика.

— И это не было сводничеством, — запальчиво заметила я. Да, сделав вампира разрушителем девичьих грез, главное не сгущать красок, иначе он перестанет быть героем, из-за которого все якобы началось. — Ния — прекрасный человек, и все, что ей было нужно, — сопровождающий. Сильный, уверенный, гордый…

Услышав мои слова, девятый брезгливо скривился и, прихватив тарелку с бутербродами и чай, вышел из столовой. А Ганс неопределенно хмыкнул, спросив:

— И почему выбор пал на вампира? — Откинувшись на стуле, он медленно и методично вытирал руки салфеткой и отстраненно смотрел на свой недопитый бокал вина.

Что ж, если я хочу, чтобы Его Величество Дворецкий был хоть чуть-чуть в курсе дела, то сейчас настало самое время его просветить:

— Семья Нии решила вычеркнуть девушку… из списка наследников. Ищут мало-мальски подходящий повод.

— Скандал? — Он понимающе улыбнулся. Но в моей душе возникло подозрение, что огневик героем быть не намерен. Побережется.

— Да. — Сидя напротив него, я понуро опустила голову и посмотрела на собственные сплетенные пальцы, проговаривая про себя: «Только бы согласился, только бы согласился!» — План зреет давно, в последние месяцы ей удавалось избегать ошибок, но сейчас…

— Она обязана присутствовать на празднике, — понял Ганс.

И я кивнула, сообщая почти правду:

— Ния давно не маленькая глупышка. Она все прекрасно понимает и готова отказаться от наследства, но это ее последний бал…

Старательно разыграла свой самый горький вздох. Хотя к чему спектакль, счет шел на минуты, и если огневик сейчас не проникнется, я не знаю, на что решусь!

А дворецкий с каменным выражением лица поднялся из-за стола, отложил салфетку и спросил:

— И все это вы мне рассказываете, чтобы…

Отвечать пришлось, глядя прямо в черные глаза мага:

— Чтобы вы помогли девушке в затруднительной ситуации.

— То есть подставился под удары ее прелестнейших родственничков, — констатировал он невесело.

— Не дали уничтожить ее в глазах общества, — парировала я возмущенно.

Огневик смотрел на меня пристально, и возникшее молчание становилось тягостным, а время тягучим.

— И все-таки мне не нравится ваш взгляд, — задумчиво произнес Ганс, — вы недоговариваете. Это дает повод думать, что ваша просьба скрывает куда более хитрый и коварный план, я бы даже сказал, рискованный…

И вот тут я допустила глупость, и вместо того, чтобы отшутиться, раздраженно спросила:

— Неужели генерал аркадской флотилии забыл, с каким предвкушением он тайно пробирался в тыл врага, чтобы, просчитав ходы противника, исподтишка нанести сокрушительные удары?

— А вот и ваш коронный взгляд, — ухмыльнулся этот… джентльмен. — Ирэн, сожалею, но я вынужден отказаться от роли героя. Уж если вампир не пожелал вступиться…

Он указал на еще один мой прокол. Действительно, что ж это за проблемы у простой и благородной девушки, если даже серокожий помочь отказался? И я могла бы найти достойный ответ, но Ганс уже развернулся, чтобы уйти, поэтому я использовала бесчестный ход.

— Или вы помогаете мне, или я сдам вас Эвении.

Огневик застыл как громом пораженный, окаменел не только лицом, но и телом. Но времени на сомнения и угрызения совести уже не было, а потому добавила сухим тоном:

— На размышления у вас десять минут.

Удаляясь из гостиной, я чувствовала его тяжелый прожигающий взгляд и молилась Всевышнему, чтобы Его Величество Дворецкий сейчас с трудом решался на авантюру, а не на мое убийство.

Сидя в карете рядом с девятым, я не наслаждалась видами освещенного сада и медленно падающим снегом, не поправляла без устали прическу и перчатки, а, кусая губы, дрожала и ждала. А вместе со мной ждали кучер, Дейр и четверка впряженных лошадей. Последние, к слову, нетерпеливо переступали с ноги на ногу, стучали копытами, громко фыркали, радуясь предстоящей поездке.

Хоть кому-то хорошо, отстраненно думала я и все больше дрожала. Меня пугал предстоящий разговор с Эвенией и дальнейшее сосуществование рядом с Гансом. Он не пришел. Ни через десять минут, ни через двадцать. И мне настолько страшно встретиться с металлисткой, что вот уже третий раз подряд я не даю разрешения выехать из двора, с глупой наивностью полагая, что огневик к нам все-таки присоединится.

Надеялась, ругала себя за самоуверенность и сцену в гостиной и все равно надеялась.

— Итак, — Дейр взял мою ладошку в свои руки и решительно нарушил напряженное молчание: — Ирэна, что вы уже натворили?

— Ничего…

— Неправда, я же вижу; на вас лица нет. Вы волнуетесь и, вопреки здравому смыслу, заставляете нас ждать.