С волками жить... - Вячеслав Ипатов
Я кивнул, наконец спрыгнув со столешницы, пересек столовую, переступая через лужи крови. В душе и сознании царила пустота, в которую стучались отголоски боли. Не очень сильной, но неприятной. Всё же я успел получить несколько ссадин в ходе схватки. Стоило посетить капсулу, душ, а затем уже добраться до кровати. И надеяться, что сегодня меня не будут преследовать кошмары.
…
Спустя два дня.
Зал для тренировок был погружён во мрак. Царила ночь, из-за чего в окна просачивались лишь крупицы света. Однако мне их вполне хватало, чтобы различить грубо сколоченный щит с пронумерованными на нём кругами. Различить и наносить удары.
Единица, четверка, тройка, двойка, четверка… Я бил копьём, отрабатывая точность, скорость, силу. Выкладывался на двести процентов, задействуя все свои возможности. И в то же время выплескивая кипевший в душе гнев.
Ярость не исчезала с того самого дня. Она покрылась пеплом, но вспыхивала, стоило только бросить в неё топлива. А уж поводы для раздражения мне поставляли исправно.
Взять хотя бы реакцию людей на события в столовой. Как, думаете, они восприняли ту бойню? Может осудили действия бунтовщиков? Да как бы не так! Большинство симпатизировали восставшим, бросали пламенные взгляды на всех «привилегированных», едва ли не точили ножи за нашими спинами. Меня же вообще воспринимали каким-то монстром. Шарахались, как от дикого зверя, будто это я повинен во всех смертях. Хотя в той схватке я всего-то оставил несколько тумаков, да одному парню пропорол плечо, не более. И это в то время, как меня хотели убить! Как же это бесило!
Конечно, людей можно было понять. Ведь эта история уже умудрилась обрасти целым сонмом слухов. Число убитых множилось, ещё большим становилось количество взятых под стражу, а уж насчёт того, кто виноват в случившемся, версии были на любой вкус. И самыми популярными оказывались как раз те, что выставляли огра в кровавом свете.
И ведь косвенно в этом были повинны именно действия Добрынина. Ещё в тот самый день я размышлял над тем, как огр поступит с виновными, строил гипотезы. И вот оказалось, что одна из них была верной. Спустя день, Добрынин велел отпустить большую часть задержанных и только наиболее запачканных оставил под стражей, желая устроить над ними показательный суд. И вроде бы верно поступил, не став разворачивать репрессии, да только в вопросе пропаганды провалился целиком и полностью. Через свои каналы разъяснить ситуацию толком не смог, зато отпущенные на свободу бунтовщики с этим справились, да только рассказали не совсем то, что было на самом деле. Сместили акценты, либо вовсе наврали с три короба.
Оно и понятно. Никому не хочется быть злодеем в своих или чужих глазах. Так что противная сторона весьма избирательно подходила к рассказу о тех событиях. В красках расписывала действия огра и забывала о том, что творили сами.
Откуда я об этом знал? От Кати, работавшей в чисто женском, обожавшем сплетни коллективе. Ламия при каждой встрече излагала несколько новых версий происходящего, и это могло быть очень смешным, если бы так не бесило.
Как вам версия, согласно которой первым конфликт начал я, вместе с обнаглевшим стражником? Каково, а? Когда я услышал подобное, то еле сдержался от того, чтобы выматериться в слух. Остановило лишь то, что вспышка гнева напугала бы Катю, которая в моих проблемах была совершенно не виновата. Ей наоборот приходилось тяжело. Девушку и прежде сторонились из-за внешности, а теперь ей доставалось ещё и от общения со мной. Она не жаловалась, нет. Но одного только посещения прачечной оказалось достаточно, чтобы всё понять. И то, что я в этой ситуации был не способен что бы то ни было изменить, невероятно бесило!
Один, пять, четыре, три – удары наносились быстро, чётко, со всей отмеренной силой. Пот застилал глаза, но я продолжал, вымещая на снаряде эмоции.
Особенно горько было от того, что среди погибших нашёлся и один мой знакомый. Парень, ходивший на занятия ко мне, умер, не сумев защититься от толпы. Навык владения копьём ему не помог, ведь в столовую тот пришёл без оружия. И ведь не самый плохой был мужик. Честно тренировался, не ныл, работал в поте лица, да и на посту стоял честно, поддерживая порядок, а не предаваясь лени. А теперь его нет, и кто-то радуется этой смерти. Вот как, скажите, быть спокойным после таких событий?
Обрушив на щит ещё один удар, я почувствовал, что силы совершенно иссякли. Даже ноги уже не держали. Так что я опустился прямо на пол, облокотившись спиной о снаряд. Усталость ощущалась хорошо, и даже злость почти не беспокоила. Всё было не так плохо.
Мелькнула мысль, и я достал из рядом лежавшего рюкзака кристалл маны. Стоило его коснуться, как появилось ощущение значительного объёма, сосредоточенного в накопителе. Не удивительно, всё же я уже две недели, как направлял все свои резервы в кристалл. Правда без особого толку. В смысле, сама мана никуда не исчезала и могла быть применена в дело, но вот магический резерв таким образом не развивался. И это притом, что тренировать свои характеристики было возможно. Это я знал точно. Ибо на моих занятиях ученики смогли стать лучше физически, да и я стал крепче, пусть пока ещё и не настолько, чтобы это нашло отражение в Статусе. Но вот объём маны увеличить не удавалось. Очевидно, я делал что-то не так.
Не то чтобы перемен в магии не было. Кое-что имелось. Так, я чувствовал, что стал быстрее передавать ману в кристалл, а ещё её запасы восстанавливались куда лучше. Но оставалось не ясно, действительно ли в этом были виноваты тренировки или оказывали влияние иные факторы? Слишком уж тёмной являлась эта тема.
Завершив процесс передачи маны, я открыл свои характеристики, решив в который раз их оценить.
Имя: Алексей Серов
