Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Игорь Васильевич Павлов

— За что хоть, бабуль? — Спрашиваю и чую, как она кипит от злости.

— Было за что. И за тебя, Ярославушка.

Так! Меняю тему:

— А там у вас весело, всегда так будет? — Указываю на тусовку в саду.

— А как же, Ярославушка. Каждый вечер будем устраивать званые ужины, приглашать гостей всяких, — распинается княгиня. — Любых, каких пожелаешь. А ещё скоморохов, плясунов, музыкантов.

— Хочу туда, сходим? — Капризничаю помаленьку, прощупывая степень эластичности бабки.

— Ой, не стоит, голубчик, — спохватилась княгиня, озираясь в сторону слуг.

Видимо, поскорее хочет вручить мне новую бумагу. Надоело ей стелиться передо мной. А слуга бедолага, похоже, очень старается живее всё переписать, скорее всего, волнуется и делает ещё больше ошибок.

— А чего не стоит, бабуль? — Продолжаю строить из себя дурака.

— Сейчас там вредные тётки из Тулы, — начинает мне объяснять, как маленькому. — Но они скоро уедут.

— Сильно вредничают? — Интересуюсь.

— Фрейлины княжны особенно сильно. На охоту их не взяли, вот и приходится выполнять все прихоти, нарушая общепринятые порядки и святую тишину, — ответила.

Замечаю Василису! Узнал со спины по тоненькой фигурке и золотым кудрям до пояса. Она как раз заходит в сад со стороны цитадели. Женщина сопровождает под руку, и следом две служанки плетутся.

— Ну что он там возится⁈ — Орёт в зал бабка.

— Уже почти, ваше сиятельство! — Пищит одна из служанок.

Понимаю, что так уже не проканает избежать подписания. Похоже, бабка готова и витязю команду дать, чтоб тот моей отрубленной рукой и расписался, и печатку влепил.

— Бабуль? А почему у девочки палочка? — Разворачиваю новую авантюру.

— Слепа наша горемыка уже давно, — отвечает княгиня на удивление спокойно и, вздыхая, добавляет: — не уберегли.

— Красивая, — вздыхаю и я.

— Ещё какая, — посмеивается бабка. — А ты что ль, глаз на неё уже положил? И не разглядел ведь.

Да разглядел.

Молчу, княгиня сопит, а затем говорит уже с болью:

— Не мило ей здесь. Те тульские хохотушки, как над ней и смеются. Раньше она хоть улыбалась, беседовали мы много. А теперь только о погибели и думает. Кому она нужна такая, слепая, беспомощная.

— Мне, — говорю уже серьёзно.

Искал я как закрепить своё положение, пока всё не отобрали и самого не прибили. Объективно — дочь князя для меня лучшая партия, тем более такая красивая. В моём мире не так страшно, если женщина слепа. Это здесь у них какие — то жестокие предрассудки.

Да и сейчас речь не идёт о том, что я хочу провести с ней остаток дней! Мне бы просто выжить сегодня. И способ, где я ветками пару — тройку людей похреначу мне совсем не нравится. Если выживу, мне останется только бежать куда глаза глядят. Окрестят официально тёмным магом, и об Академии с той зайкой вообще можно будет забыть. Поэтому есть идея получше.

Только бы Василиса меня не выдала!

— Что ты сказал? — Насторожилась бабка. И чую, как стала сверлить меня взглядом.

Всё, нет смысла и дальше притворяться дурачком.

— Я знаю, ваше сиятельство, что вы хотите отобрать у меня всё, — заявляю, явно ошарашивая княгиню, но продолжаю смотреть, как удаляется в саду моя надежда. — Я умею читать, и дураком никогда не был. Это всё притворство в целях безопасности. Но теперь скрывать такое не стану. Я — барон, мои земли — это мои земли.

— Ах ты! — Рявкнула княгиня и схватилась тут же за сердце, кривясь.

Подскочила гестаповка, придержав, чтоб не упала, а следом и витязь в проходе обозначился с мечом наголо.

Бабка воздух глотает, сказать ничего не может. К ней подбегает служанка с бокалом какого — то раствора. И та живенько хлебает, продолжая с ужасом смотреть на меня.

Чуть успокоилась, явно готовится дать вердикт своим прихвостням.

— Ваше сиятельство, я хочу взять в жёны Василису, — продолжаю уже по существу. — Если она ещё мала, давайте обсудим помолвку.

— Наглец! — Взвизгнула и замахнулась. На руке заискрил красный шар!!

Кто бы сомневался, что старая ведьма, с которой пепел сыплется, огнём управлять может.

Тут же и меч здоровенный обозначился мне в бок. Витязь тоже не стал стоять, сложа руки.

— Презренный! Даже слепой она не опустится до такого жалкого сопляка, как ты! — Добавила бабка, и у неё аж глаза загорелись пламенем!

— Ой вдарит! Бежим!! — Визжит дух.

Ясное дело! Они и хотели! Днём раньше, днём позже.

— Василиса! Ты помнишь мой банан!! — Кричу с балкона. И едва видимая за кустами шевелюра замирает.

А кто — то за кадром посмеивается.

— Готово! — Кричит бегущий к нам слуга с новой бумажонкой.

— Подписывай, — шипит княгиня, чуть успокоившись.

Её взгляд становится нормальным, когда она переводит его вниз. Ибо там из сада без трости мчит слепая Василиса на мой голос, а за ней едва поспевают три служанки.

— Где вы, мой друг⁈ — Кричит звонко и с таким волнением озирается, что сердце рвётся явно у всех, кто сейчас это видит.

— Я здесь! — Кричу в ответ. — Сейчас спущусь, только ждите!

— Я буду ждать вас, мой милый друг, сколько пожелаете! — Заявляет Василиса.

Её счастливое, прекрасное лицо устремлено на наш балкон. Уверен, что свет его сиянья развеивает сейчас тьму во всех наших душах.

Глава 20

Василиса прекрасная

Бабка смотрит на Василису ошарашенно и с восторгом, затем на меня непонимающе.

— Вы знакомы⁇ — Ахает, опуская руки.

— Возможно, — отвечаю витиевато.

— Это ничего не меняет, — бурчит неуверенно. — Подписывай, сосунок. Или прощайся с жизнью. Успел заморочить ей голову? Гадёныш.

— Василиса ещё никогда так не улыбалась, — комментирует витязь, убирая меч. — Пущай встретятся, ваше сиятельство?

Княгиня посмотрела на витязя непонятно с чего перепугано.

— Прошу простить, ваше сиятельство, меня ждёт княжна, — заявил я и прошмыгнул мимо витязя, пользуясь заминкой.

Конечно, они могут мне и вдогонку вдарить, и на лестнице задержать с помощью стражи. Всё это бабке известно. Наверное, поэтому она даёт мне уйти.

А может, в её голове какие — то дельные мысли рождаются. С умным Ярославом так просто уже не выйдет с землёй Сусловых решить.

На лестнице меня никто не держал, и в зале тоже не выскочили враги навстречу. Лишь не оставляло ощущение, что за мной бежит целый табун слуг. Уже на выходе я притормозил и увидел, как на площади с коня помогают слезть коменданту. С ним ещё пятеро бойцов в доспехах кожаных, явно непростые ребята. Судя по пене на лошадиных мордах и хрипу, скакали они непрерывно довольно долго.

Сбежав по лестнице, я шмыгнул вдоль стены, пройдя мимо стражника нагло, и завернул поскорее из