Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей - Константин Лебедев
Заразившись невероятно быстро распространяющимся страхом, к ним присоединялись все новые и новые воины. Поле битвы было за мятежниками. Спустя полчаса Итан оказался на линии, от которой перед началом боя начинали свой марш войска Томаса Мура. В полумиле ему удалось разглядеть раскинутые шатры, скорее всего, служившие церковникам лазаретом.
Около шести десятков людей в черных одеждах сопротивления, судя по всему, направлялись именно туда. Итан не слышал, чтобы Артур отдавал какие-либо приказы, и потому, отвлеченный все еще оказывающими последнее сопротивление церковниками, заметил их исчезновение не сразу. Лейтенант пропустил тот момент, когда дипломату удалось ловко вывести своих сторонников из боя, и теперь ему пришлось броситься за ними вдогонку.
Генри Гилберт закончил помогать одному из врачей с ампутацией ноги. Двигаясь к очередному раненому, он заметил, что койка Софи пуста. Две ужасных мысли пронеслись в голове рыцаря: либо девушка умерла и место освободили для нового пациента, либо она нашла в себе силы и вновь отправилась в бой, надеясь воодушевить воинов и повторить чудо первого боя при полях Холанда.
— Эдвард! Собери всех! — крикнул он оруженосцу, склонившемуся над калекой через несколько рядов раненых от рыцаря.
Выбежав из шатра, он увидел ее. Софи шла по полю навстречу проигранному сражению, волоча по земле меч. Генри бросился за ней. Через полминуты за ними бежали все остальные. Она не успела уйти далеко. Рыцарь быстро догнал девушку и обхватил за плечи.
— Им нужна я, Генри. Пускай получают чего хотят. Не хочу, чтобы из-за меня пострадали другие. — На лице читалась непоколебимая решимость.
Краем глаза сэр Гилберт заметил, что от армии мятежников отделился отряд, движущийся прямо в их сторону. Пытаясь придумать план действий, рыцарь приказал подоспевшему Эдварду удерживать Софи. Мозг лихорадочно оценивал сложившуюся ситуацию. Со стороны неприятеля уже доносились едва слышные выкрики, предвещающие смерть Софи. Генри оглядел собравшихся вокруг него людей, сравнил расстояние между ними и лазаретом, а также между ними и вражеским отрядом. В нынешнем состоянии Софи не могла быстро передвигаться, и убежать они уже не успевали.
— На этом ваша служба окончена. Эдвард, я хочу, чтобы ты позаботился о Софи. Для меня было честью вести вас в бой, — последние слова Генри адресовались его солдатам.
— Даже не думайте! Я пойду с вами. — Верный оруженосец сразу понял, что намеревается сделать его господин.
— Это мой последний тебе приказ, Эд. Вы с Софи должны выбраться отсюда живым. Постарайтесь добраться до нашего дома, там вам предоставят убежище.
— Я отказываюсь! — крикнул оруженосец, и остальные воины поддержали его ропотом возмущения.
— В моей палатке ты найдешь два письма. Одно для тебя, другое передашь моему отцу. Прошу тебя, не спорь, у нас мало времени, — в голосе рыцаря слышались теплые нотки человека, тронутого столь всеобъемлющей преданностью его людей.
— Не надо! Прошу тебя! — По щекам Софи потекли слезы.
Генри обнял ее лицо ладонями и без слов поцеловал в лоб. Заглянув в глаза каждому воину, он ударил кулаком по своему нагруднику и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направился навстречу врагу.
Сделав несколько шагов, сэр Гилберт тяжело выдохнул, заставляя успокоиться вырывающееся из груди сердце. Он видел столько смертей, но умирать самому было страшно. Заведя руку назад, он снял со спины щит с эмблемой гвардии. Спиной он почувствовал позади себя движение и позволил себе улыбнуться. Он знал, что его люди не оставят своего командора.
Эдвард, с трудом сдерживая слезы, уводил Софи подальше от опасности. Сердце его ушло в пятки, когда он увидел, что с тыла к лазарету подбирается вражеская конница. Ее рассредоточенный строй брал их в окружение. Шансов на спасение не было, но он продолжал двигаться. Девушка ухватила его за ворот куртки и взглядом показала, что метаться нет никакого смысла. Они молча наблюдали, как по полю идут семеро человек, чьи спины покрывают развевающиеся на ветру белые плащи.
Генри отстегнул свой, чтобы тот не сковывал движений, и достал меч. Его примеру через секунду последовали все остальные. Воины догнали своего лидера и сейчас шли ровной линией. Семь человек против шести десятков. Расстояние между ними и смертью составляло уже менее полутора сотен шагов.
— Меч мой отныне не принадлежит мне, — произнес крайний воин правого фланга.
— Он служит высшему благу, — продолжил другой.
— Щит мой закроет собой не только меня, но и братьев моих, — сказали воины уже втроем.
— Душа моя будет чиста и не преклонится перед искушением, — присоединился к хору голосов четвертый воин.
— И даже перед лицом смерти сердце мое не дрогнет, зная, что дело мое праведное, — каждую новую фразу воины говорили все громче и громче.
— Клятва моя не исчезнет даже с последним вздохом моим, а верность и доблесть будут воспеты в легендах, — присоединился к ним рыцарь.
— И не найдется в этом мире свидетеля краха веры в принятые мной идеалы. Я есть оружие в руках справедливости. Я есть доспех, защищающий всех, кто нуждается в помощи. Отныне и во веки, — закончили воины клятву, данную ими при вступлении в гвардию.
Гвардейцы выстроились полукругом, чтобы врагам было сложнее зайти им в тыл. Сомкнув щиты, они уже не переглядывались друг с другом, устремив взор лишь на бегущих мятежников.
— Бейтесь так, чтобы вас запомнили, — проговорил Генри Гилберт за несколько секунд до того, как волна противников нахлынула на их стену.
Первые двое нападавших даже не поняли, что произошло. Генри расправился с ними быстрее, чем они осознали, что сейчас умрут. Люди Артура не ожидали подобной стойкости от проигравших сражение церковников. Воодушевленные победой в генеральном сражении, они были уверены, что сторонники Ортоса разбегутся, едва их заметят. Именно по этой причине бывшие члены сопротивления не позаботились о том, чтобы сохранить строй.
— Убейте ее! — послышался крик мистера Кэмбела.
Гвардейцам удалось сократить численность излишне самонадеянного неприятеля на два десятка воинов, когда удача от них отвернулась. Видя тщетность попыток своих сторонников пробиться в лоб, Артур приказал небольшому отряду обойти созданный гвардейцами бастион. Заметив это, рыцари вынуждены были разорвать свое построение, чтобы отрезать им путь. Метательные ножи убили пятерых мятежников и отбили желание остальным обходить по флангам.
Своей задачи мистер Кэмбел тем не менее добился. Оказавшись вне строя, гвардейцы были слабее. Один щит был не в состоянии защитить своего хозяина в бою с превосходящим числом противником. Свой Генри Гилберт сломал, разбив его о шлем мятежника. Его остатки защитили своего хозяина от двух арбалетных болтов. Сослужил он хозяину и последнюю службу. Сломавшись, щит обнажил свои острые части, одна из которых вошла в горло очередного мятежника и там и осталась. Рыцарь ногой подкинул валявшийся у носка его сапога меч и подхватил его освободившейся рукой.
К этому времени Итан наконец нагнал намеревающихся ослушаться приказа Уильяма товарищей. Кэр взывал к голосу разума, пытаясь заставить Артура отступиться. Мистер Кэмбел молча посмотрел на стоявших рядом с аурлийцем преданных ему людей, и те схватили Итана. Удерживая его за плечи, они заставили Кэра опуститься на колени. У лейтенанта не оставалось иного
