Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич Дрой
Шайи кивнула, после чего посмотрела на дедушку.
Тот закряхтел, отвернулся и направился обратно на крыльцо — там его ждало кресло-качалка.
Спустя несколько секунд Арди и Шайи остались одни. Непривычно, неловко и с явным трудом, охотник смог усесться на стуле так, чтобы не хотелось спрыгнуть на пол и удобно там развалиться. Давно он уже не пользовался мебелью…
Какое-то время Шайи просто смотрела на него. Внимательно разглядывала. С теплом и любовью в глазах, теперь опутанных сеточкой морщин.
— Хочешь есть?
Арди прислушался к своим ощущениям. Та булочка, что он съел, не слишком-то долго удерживала Голод на цепи.
— Да, — честно ответил он.
Шайи кивнула и отошла к плите, Арди не мог не заметить, что поверх металлического короба, укрытого белой краской и четырех чугунных конфорок, шли какие-то тонкие синие, мерцающие письмена. Они чем-то напоминали тот огонек, что горел в стеклянной свече.
— Это новое изобретение ученых, — Шайи закрутилась между шкафчиками, доставая какие-то железки, посуду и вытащила из небольшого ледника несколько бумажных свертков. — Если честно, не знаю, как работает. Знаю только, что камня Лей, от которого это все питается, хватает на неделю, а стоят они прилично. Так что приходится экономить. Я утром готовила говядину, но ты ведь не будешь есть мясо домашнего животного.
Она помнила… хотя бы это — помнила. Охотник не ест ту дичь, что не имела возможности спасти свою жизнь. Таков закон охоты.
— Со вчера осталось жаркое из зайчатины, но оно не слишком удалось. Пересолила, кажется. Будешь?
Арди кивнул, не отрывая взгляда от плиты.
Когда Шайа повернула реле, несколько символов замерцали чуть ярче, сама плита слегка загудела, а на стене, в небольшой коробочке, которую Арди прежде не замечал, что-то засветилось. Кстати — именно от этой коробочки к плите и подходила вереница знаков.
Удивительно…
А еще удивительней то, как к этому обыденно отнеслась Шайи. Она водрузила тяжелую кастрюлю на чугунный диск, после чего потянула за небольшой рычажок — один из четырех, и вокруг конфорки заплясали синие языки пламени. Арди склонил голову на бок и попытался услышать шепот пламени, но то молчало. Как молчат мертвецы.
Хотя, может, у него просто не получилось услышать? Ведь не бывает же мертвого пламени.
Оставив жаркое разогреваться, Шайи взяла стул и села рядом с сыном. Она сняла с себя шкуры и укрыла ими Арди. В доме было тепло, хотя охотник и не чувствовал, чтобы где-то горел очаг.
— Ты так вырос, — сказала Шайи, проводя ладонью по его щеке. — Вечные Ангелы… как же я скучала, Арди.
— Я тоже скучать, — кивнул Арди.
Даже когда слова Эргара прятали его сердце от человеческой половины, он все равно скучал — просто забывал об этом по утру, но скучал.
Они опять замолчали.
— Кена? — решил нарушить тишину Арди, чувствуя себя как-то неловко. — Кто есть Кена?
Шайи едва заметно улыбнулась.
— Так зовут твою единоутробную сестру — нашу с Келли дочь. Весной ей исполнится два года, — произнесла она с заботой и кивнула в сторону лестницы. — Малышка спит на втором этаже. Потом сможешь с ней познакомиться.
Сестра? Арди прислушался к своим ощущениям. Он отыскал этот дом благодаря своей связи с братом и матерью, но вот никакой сестры не ощущал от слова «совсем».
— Даже не знаю с чего начать, — вздохнула Шайи и немного сжала ладонь Арди. Она буквально отказывалась его отпускать, словно боялась, что стоит моргнуть, и сын снова исчезнет. — После той ночи… все изменилось, Арди. Жить одни на горе мы больше не могли и спустились вниз. Какое-то время снимали комнату у госпожи Бэйрег. У неё на первом этаже был свой салун, а дедушка подрабатывал там барменом, но…
Тут задрожала крышка кастрюли, а жаркое начало плеваться маслянистыми брызгами. Шайи подошла к плите, обхватила прихваткой ручки-ушки и сняла с огня, после чего положила несколько поварешек завтрака в тарелку и поставила на стол.
Арди втянул носом аромат картошки, моркови, мяса, трав и еще чего-то ему незнакомого — видимо каких-то приправ, которые не росли в Алькаде. Он повернулся к лежащей рядом ложке и, пусть и не с первой попытки, вспомнил как ту держать. Но одно дело — держать, а другое — есть. Тем более — горячую еду. Сперва обжегшись, Арди сообразил подуть на пищу, лежащую в деревянном углублении ложки, но сдул её напрочь и та разлетелась по столу.
— Ничего страшного, сынок, ничего страшного, — Шайи, спрятав наполнившиеся влагой глаза, подхватила тряпку и принялась вытирать стол. — Ты все вспомнишь… обязательно вспомнишь…
Арди промолчал. Он просто не знал, что говорить. Более того — что чувствовать, тоже не знал. Вот его мама. Он её любил и скучал. Так сильно, что сердце, кажется, забыло, как ему нормально стучать и теперь танцевало в грудной клетке, пытаясь вырваться наружу и тоже обнять Шайю.
Он должен был ощущать себя дома, но в то же время…
— Ну вот, — улыбнулась Шайи, закончив уборку и вернувшись за стол. — Где-то год мы так жили, а потом госпожа Бэйрег занемогла и за неделю её не стало. Пришли люди из банка и… — Шайи замолчала и покачала головой. — Мы буквально остались на улице. Какое-то время денег хватало снимать комнату на троих в таверне, но Эрти был все еще маленьким и требовал много внимания, у меня опять начались проблемы с молоком и много работать я не могла. Дедушка делал что мог. Подрабатывал почтальоном, пока ноги позволяли, а по ночам уходил на ферму — следил за скотом, но легкие подвели. Так что…
Шайи снова замолчала. Она не заметила, как настолько сильно сжала ладонь Арди, что побелели её пальцы, но он молча терпел.
— А затем мне повезло устроиться секретарем к шерифу Келли Брайану. Мы сперва просто вместе работали, а затем как-то так получилось… я потеряла мужа в ту ночь, а он — жену, а до того сестру с племянниками. Может поэтому и сошлись… сначала это была просто дружба… — она вздохнула и покачала головой. — Не знаю, Арди. Не знаю, как сказать. Ты только не подумай, что я разлюбила твоего отца, просто… просто… Обручились с Келли на третью зиму, а летом уже сыграли свадьбу, ну и маленькая появилась на свет. Так, в общем, оно сложилось. Теперь мы живем тут.
Арди смотрел перед собой, видел тарелку, полную ароматного жаркого, держал в руках ложку, сидел на стуле, над головой у него светила свеча со странным огнем внутри, еще слегка подрагивала плита, чей огонь молчал мертвецом и все, вроде бы, было нормально. Вот только он чувствовал себя так же, как и шесть лет назад. Он больше не знал кто он, где он и что вокруг.
— Я устал, — произнес Арди слегка хриплым, немного дрожащим голосом. — если Келли не быть против — я спать его сарай. Завтра искать место где могу жить.
— Что ты такое говоришь⁈ — воскликнула Шайи. — Какой еще сарай, сынок! У нас здесь не так много места, как на горе, конечно. Гостевая комната на первом этаже дедушкина — ему уже сложно подниматься по лестнице, второй занимаем мы с Келли, Эртаном и Кеной, но прошлым летом я попросила Келли, чтобы он утеплил и привел в порядок чердак. Я надеялась, — голос Шайи дрогнул. — верила, что ты вернешься. Я там прибралась и оставила твои вещи. Пойдем?
Арди посмотрел на мать, после чего покачал головой.
— Келли спросить. Келли хозяин здесь дом. Я у него спросить.
Шайи вздохнула и поднялась из-за стола, Арди же, бросив быстрый взгляд на жаркое и дурацкую ложку, пошел следом за матерью. Они миновали длинный коридор, на стенах которого висели небольшие картины, но нарисованные будто не рукой, а словно застывшие сцены из памяти — разве что не цветные, а черно- белые. На них были изображены Келли, его мама и Эрти.
Вот они катаются на санях по озеру. Вот собирают цветы летом. А вот в храме Светлоликого проводят какой-то обряд над его братом, поливая голову водой.
Затем поднялись по крепкой, добротной лестнице и оказались на втором этаже. Четыре двери, ведущие в три комнаты и, судя по тонкому и явно незаметному запаху для человеческого носа — в отхожею яму. Что у них делает смрадное место на втором этаже да еще и рядом с помещениями для сна⁈
