Новый мир: Университет (СИ) - Шамова Марина

Агнесса даже сделала шаг назад, округлив в изумлении глаза — на её памяти Рэйвен ещё ни разу не отзывалась так о профессоре Ур-магии. Личная неприязнь, или нечто более профессиональное?

— Боюсь, я не совсем понимаю… — заикнулась было студентка, но Джоанна бесцеремонно перебила её вопросом:

— Сколько раз ты его принимала?

Девушка озадаченно нахмурилась, беззвучно шевельнув губами, а затем немного нервно пожала плечами:

— Пять… это шестая порция. Но я принимаю это не регулярно, а только когда перенапрягусь на занятии, — поспешила она добавить, увидев, как зловеще исказилось холёное и юное лицо Рэйвен.

— Самой бы ей в глотку “семерку” забить, да поглубже! — прошипела та озлобленной кошкой и поджала губы. — Она что, так уверена, что тебя ждет Прорыв? Или ей вообще плевать, что ты к тридцати, самое большее, разумом тронешься либо, того хуже, в одну из «бессловесных» превратишься?

Серые глаза Агнессы широко распахнулись при упоминании магов, которые по тем или иным причинам полностью утрачивали все силы, и живыми являлись крайне условно — ни с кем не говорили, не реагировали на внешний мир и, по существу, больше были похожи на марионеток с перерезанными нитками.

— А какое отношение это снадобье имеет к «бессловесным»? — робко поинтересовалась она, теперь глядя на пузырёк почти со страхом.

— Когда, как ты выразилась, маг «перенапрягается», черпая энергию из Загранья, он начинает расходовать ресурсы собственного тонкого тела. Отсюда чувство голода, сонливость, усталость и общее недомогание, — Рэйвен неожиданно охотно пустилась в объяснения, опёршись спиной на высокий шкаф с реактивами, стоящий рядом. — “Сбор номер семь”, или, если говорить о составе — смесь экстрактов резонирующих с энергиями Загранья растений, латает «рану» в твоей душе быстро, грубо и наживо. Чем чаще ты принимаешь его — тем сильнее привыкаешь, и тем слабее становится эта эфирная материя. И тем быстрее ты «переутомляешься».

— Где тонко, там и рвётся, да? — протянула Агнесса, без труда подхватив аллюзию Джоанны.

— Верно, — кивнула та и глубоко вздохнула, с видимой усталостью прижав изящную ладонь к своему лбу. — Я не буду спорить — есть случаи, когда применение этого зелья не просто оправдано, но жизненно необходимо. И всё же я категорически против подобных методов восполнения твоего энергетического ресурса в мирное время, особенно когда под рукой масса куда более простых и здоровых способов сделать то же самое!

— Например? — с живым интересом девушка даже подалась к Рэйвен, отставив в сторону страшный декокт.

Ведьма невозмутимо пожала плечами:

— Самое простое — старая добрая близость. Вкусная пища, приятное питьё, музыка… любые удовольствия, что придут тебе в голову и будут по нраву. Твой случай — так вообще безотказный, — добавила она, чуть понизив голос и заговорщицки подмигнув, то ли делая вид, то ли в самом деле не замечая, как её подопечная густо покраснела.

— Эм-м… боюсь, госпожа Рэйвен, это… не самый приемлемый для меня способ, — промямлила Агнесса, вцепившись до побелевших костяшек в пояс фартука и потупившись.

— Тебе давно пора избавиться от этих нелепых заморочек, — пренебрежительно отмахнулась Рэйвен. — Ты — ведьма. Рано или поздно до тебя дойдёт, насколько глупой ты была, и лучше бы это произошло раньше. Подумай — в соседнем кабинете драит полы весьма подходящий для твоих целей образчик самца. Сильный, здоровый, агрессивный — то, что нужно!

До Агнессы с трудом дошло, что брюнетка говорила про Томаса, а после этого осознания — почудилось, что ей на загривок вылили ведро ледяной воды.

— Макмиллан?! — придушенно и ужасом пискнула она, шарахнувшись в сторону от Джоанны. — Ни за что! Никогда!!!

Ведьма недоумённо нахмурилась, одновременно с этим вопросительно изогнув изящную бровь, а затем закатила глаза:

— Ах, ну да. В твоём возрасте глупые девы ещё падки на смазливые мордашки и галантное обхождение. Ну так и этого добра хватает вокруг, разве нет?

Агнесса уверилась, что наставница не отсрочивает таким образом наказание, следующее за выговором от Под, а усугубляет, делая гораздо более изощрённым и жестоким. Она прекрасно поняла, о ком говорила Рэйвен, и от этих мыслей её вновь бросило в жар.

— Я… я… не могу, — прошептала она, усилием воли прогоняя из мыслей улыбчивый образ Синклера и для верности даже помотав головой. — И очень прошу вас, госпожа Рэйвен, не делать более подобных оскорбительных намёков.

Чопорный тон и зажатая поза, однако, нисколько не впечатлили ведьму — та лишь пренебрежительно фыркнула, закатив глаза.

— Моё дело — предупредить тебя, дурочка, — неожиданно мягко сказала она, подходя к подопечной, и, взяв со стола «сбор номер семь», протянула ей. — Можешь травиться зельями, душить своё «я» и желания собственного тела — абсолютно здоровые желания, уверяю тебя, — и лет через десять-пятнадцать пускать слюни, бессмысленно пялясь в стенку.

Агнесса поджала губы, неуверенно забирая из рук Рэйвен сосуд, и подавленно опустила голову:

— Вы думаете, профессор Под сознательно это делает? — неуверенно спросила девушка, вертя в пальцах колбу и разглядывая в блестящем стекле собственное искажённое отражение.

— Я думаю, она считает себя самой умной и предусмотрительной. А ещё, я уверена, твой дар затмил ей разум, и эта бой-баба попытается из шкуры вывернуться, чтобы растормошить тебя и заставить гореть ещё ярче. И она может, в этом не сомневайся — уж насколько тупой заготовкой был Сандерс, но и его огранить сумела, — в голосе брюнетки прорезалась тень уважения. — Вот только тебя, с твоими особенностями, подобными методами не пронять — лишь угробить можно. Но выбор, как обычно, остаётся за тобой…

***

— Мисс Баллирано, вы меня избегаете?

Агнесса подавилась булочкой и закашлялась, со смесью паники и жуткого смущения дёрнувшись от потянувшегося постучать её по спине Фридриха.

— Мистер Синклер! — выдавила она, когда смогла продышаться. — Какая… неожиданность. Нет, конечно же — нет, я не избегаю вас!

Парень демонстративно оглянулся, окинув взглядом закуток двора, надёжно скрытый от посторонних глаз двумя деревьями в кадках и колонной, и элегантным жестом указал на скамейку, занимаемую самой девушкой:

— В таком случае, надеюсь, вы не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Агнесса, застенчиво потупившись, молча кивнула, закрыв книгу и бездумно-защитным жестом прижимая ту к груди.

Синклер, сохраняя невозмутимый вид, присел рядом — но на достаточно почтительном расстоянии, чтобы у его собеседницы не возникло желания отсаживаться подальше, и, мельком глянув на обложку фолианта, уважительно приподнял брови:

— «Сильнейшие маги тысячелетия»? Этот труд выглядит весьма объёмным — неужели так много персоналий оказались достойны запечатления на его страницах?

Девушка несколько затравленно покосилась на него, но вид у Фридриха был самый что ни на есть миролюбивый и доброжелательный… Впрочем, как и всегда, что не значило ровным счётом ничего.

— На самом деле нет, мистер Синклер, — осторожно проговорила она, опустив книгу на колени и ласково пробежавшись пальцами по тиснённым узорам переплёта. — Здесь перечислено с полсотни магов, и большую часть текста занимает список их… хм… достижений и провалов.

— И кто вас пока что впечатлил сильнее всего? — по тону парня можно было предположить, что ему это действительно интересно, хотя у Агнессы возникло подозрение, что он просто пытается завести с ней беседу.

Но вот отвечать правдиво ей совершенно не хотелось!

Не станешь же рассказывать, что пыталась найти хоть какие-то свидетельства злодеяний своей дальней родственницы, а, вдобавок, ознакомилась с катастрофически постыдными подробностями её биографии! И ладно бы — только её…

Судя по тому, что успела прочитать Агнесса — все маги, удостоенные чести быть упомянутыми в «Сильнейших», вели невероятно разгульный и бесстыжий образ жизни. Автор, собирающий сведения о них, скрупулёзно и тщательно переносил все вопиющие скандалы на страницы своего труда, но делал это так ловко, что скабрезности и совершенно лишние, с точки зрения девушки, подробности интимной жизни тесно переплетались со значимыми политическими и мировыми событиями. Это вызывало у неё праведный гнев, поскольку гораздо приятнее было бы читать сухие исторические выжимки, без художественных живописаний оргий и распутства…