Смертник из рода Валевских. Книга 6. - Василий Михайлович Маханенко
Кималь Саренто стоял с другой стороны решёток и лыбился во всю ширь своей довольной физиономии. Я открыл карту и усмехнулся — вот я и попал в Аль-Хорезм. Внимание привлекла пиктограмма навыков, что активно мигала. Открыв её, я невольно ухмыльнулся — мне было доступно более тридцати символов! Все те, что я видел в исполнении мастера Мерама, а также ещё целая прорва других, не имеющий на текущий момент ни названия, ни описания. Однако пользоваться ими я уже мог и это внушало определённые надежды на будущее.
— Всегда считал тебя человеком разумным, умеющим подстраиваться под обстоятельства. Но чтобы вот так кровожадно вырвать человеку сердце… Право, Максимилиан, это серьёзный поступок. Говорят, мастер Мерам настолько расстроился твоим действием, что даже отменил несколько встреч.
— В смысле расстроился? — у меня едва почва не вышла из-под ног от такой новости. — Он мёртв! Я вырвал ему сердце!
— Юноша, для того чтобы уничтожить рунописца, тем более такого, нужно проявить большую изобретательность, чем просто вырвать ему сердце. Подумаешь, полежал наш старичок пару минут, регенерировал и подскочил, словно ничего не произошло. К слову, если бы не мастер Мерам, ты бы не выжил. Истощение организма плюс удар о стену пагубно сказались на твоём самочувствии. Ты умирал и рунописцу пришлось спасать твою наивную душонку. Знаешь, чтобы ты не доставал меня сотней глупых вопросов, давай я введу тебя в курс происходящего. Итак! Мастер Мерам выжил и вернулся в свой дом. Разлом был закрыт и все ресурсы отправились в Цитадель. Тебя доставили сюда неделю назад, но в сознание ты приходить отказывался. Всё это время Цитадель решала, каким образом тебя лучше сжечь — на сухих дровах, чтобы красиво и быстро, или мокрых, чтобы ты перед смертью помучался. Душа, знаешь ли, возвращается к Свету только после мучений. Так церковники говорят.
— Может, перейдёте сразу к делу? Зачем вы здесь?
— Максимилиан, где твои манеры? — картинно возмутился ректор и стал серьёзным: — Нет, пока мы не обсудим погоду, к делу никто приступать не будет. А погода нынче переменчивая. Местами солнечная и приятная, местами осадки вплоть до смертельных молний.
— И как же можно оказаться на солнечной стороне и не попасть под шквальные молнии?
— Какой правильный вопрос, — улыбка вернулась на лицо Кималя Саренто. — Сейчас Цитадель решает, как эффективней на тебя надавить, чтобы и ничего не платить, и припахать тебя до конца жизни на закрытие заражённых разломов. Мастер Мерам уже заявил, что отныне эта обязанность переходит тебе.
— Вот сейчас вообще не понял? Почему он отказался от того, что делало его уникальным? Он же таким образом потеряет свою ценность.
— Став, тем самым, ещё более ценным. Заражённые разломы — это бонусная нагрузка, но Цитадель вынуждена терпеть его заскоки не только из-за этого. Основное занятие мастера Мерама лежит в другой плоскости. Он рунописец, а не покоритель разломов. Его ценят и терпят за его печати. Блокираторы смертельного урона, продление жизни и, конечно же, устранение последствий и влияния психотропных препаратов. Людей, падких на кристаллы забвения, с каждым годом становится всё больше и больше. Цитадель уже устала их сжигать. К тому же некоторые особо ушлые дилеры умудряются подсыпать измельчённые кристаллы служителям Света, подсаживая на наркотик и их. Если бы не мастер Мерам с его символами, быть беде.
Я раскрыл куртку и посмотрел на живот. Он был чист — символов, что начал рисовать на мне рунописец, там не было. Одежда, к слову, была мне до боли знакомой — костюм смертников. Даже специальный символ имелся, показывая окружающим, кем я являюсь.
— Мастер Мерам ещё не определился с твоим наказанием. Он пока решает, как побольней тебя уколоть, чтобы и жизнь сохранить, и норов твой поубавить, но уже всем заявил, что отныне ты его ученик. Через два дня у тебя начинается учёба. Что бы Цитадель не придумала, удержать ученика мастера Мерама в застенках не может даже она. Поэтому с тобой будут торговаться. Уважаю и ценю твой настрой самостоятельно решать проблемы мирового масштаба, но в данный конкретный момент тебе необходим представитель. К переговорам такого уровня ты ещё не готов. Тебя заманят красивой конфеткой, что ничего не стоит и обяжут работать. Но я, почти на общественных началах, готов отстаивать твою позицию.
— Альтруизм и Кималь Саренто? — не удержался я от сарказма. — Что делают эти два противоположных по значению слова в одном предложении?
— Почему альтруизм? Не нужно пугать меня такими страшными словами, юноша. Только взаимовыгодное сотрудничество. Причём взаимовыгодное всем, не только мне. Мне стало известно о неких записных книгах, интегрированных между собой. Хочу подключиться к записям. С интеграцией только в одну сторону. Мою.
— Забудьте, — я даже нашёл в себе силы усмехнуться. — Когда меня сожгут, покопайтесь в пепле. Вдруг там что-то осталось. Или Алию прибейте — с неё тоже такой артефакт выпадет. Только потом ждите меня в гости. Я всё сделаю для того, чтобы вас прибить. Пойду на сделку с самим Скроном, если это потребуется.
— Тем не менее делиться придётся, Максимилиан.
— Интеграции в одну сторону невозможна. Либо полная, в обе стороны, либо забудьте о том, что у нас есть записные книги. Там слишком много уникальной информации, которая не должна достаться сторонним людям. Например, мне удалось выяснить, каким образом повышать уровень одного интересного камня без использования «Усилителя». Вам же это интересно?
— Наша встреча приватна,
