Прометей: владыка моря (СИ) - Рави Ивар

— Вперед, — повинуясь команде, Тиландер начал выводить «Варяг» из протоки. «Акула» немного сменила курс и вскоре подошла вплотную. Часть лучников и воинов перешла на нее, и оба судна вышли в открытое море. Дальше шли не торопясь. Ночь уже плотно опустилась на землю, и вероятность встретить корабль противника ночью казалась ничтожно малой. До Ондона плыть всего час, через полчаса отдали якоря. До рассвета атаковать нельзя, следует дать время отряду Бера занять позиции перед атакой на дворец.

— Пусть люди хорошо поедят и выспятся, завтра им понадобятся силы, — Тиландер кивнул и повторил команду. На «Акулу» продублировали приказ. Эту ночь я так и не смог заснуть: представлял себе хаос, который принесут мои бомбы, обрушившись на спящий город. Почему-то на ум приходила ассоциация с нападением Германии в июне, когда на головы пограничников обрушился ад, но они не дрогнули и выстояли. Убеждал себя, что это каменный век, здесь каждый день убивают людей, что нападение на Ондон — это плата за нападение на Плаж. Но доводы были так себе, потому что первично мое нападение на корабли Зикура. Тысячу раз повернулся с бока на бок и чем дольше думал, тем меньше горел желанием проливать кровь. Для любой войны можно найти оправдание, я, например, пытаюсь вернуть трон законной владелице. Неважно, что она моя жена, и реальным правителем буду я, ведь цели мои благородны. Ее отца убили, ее лишили законного трона. Чем неправильны мои мотивы?

Так и не уснув, вышел на палубу, где облокотившись о борт стоял Тиландер.

— Не спится? — усмехнулся я при виде американца.

— Понимаешь Макс, после окончания Второй Мировой войны мне оставалось отслужить полгода, и я вернулся бы домой ловить рыбу и креветок. После бойни на Гуадалканале дал себе слово больше никогда не воевать. А сейчас снова чувствую себя так, словно Вторая Мировая не закончилась, и нам предстоит бомбить Токио.

— Это месть за Перл-Харбор, не бери в голову, дружище. Война — это зло, но иногда войной достигаешь больше, чем дипломатией. Мы закладываем фундамент новой цивилизации, такой, в которой войны будут сведены к минимуму. Мне самому претит идея бомбардировки, но иначе мы не возьмем город нашими силами.

— Я все понимаю, Макс, перед сражением никогда не могу уснуть, так бывало и раньше, — признался американец. Пара часов пролетела в воспоминаниях: Тиландер рассказывал о своей жизни, я о своей, заставляя ахать каждый раз, когда говорил про открытия, совершенные после 1945 года. Еле заметно посветлел фрагмент неба на востоке, когда оба корабля направились в сторону Ондона. Тиландер держался в трехстах метрах от берега, Каа вел «Акулу» в кильватере «Варяга».

Через полчаса мы оказались напротив порта спящего города, два стоящих в порту корабля просматривались хорошо, но движения людей не наблюдалось.

— Подходим до пятидесяти метров и начинаем обстрел, — американец отдал команду голосом, чтобы не выдать раньше времени нашего присутствия. Практически бесшумно повернув налево, оба корабля устремились к порту. Край солнца поднялся на востоке, освещая пустынный порт и город, только начавший просыпаться. Одна из казарм охраны порта, со слов Мунира, находилась в длинном прямоугольном здании прямо напротив нас. Сразу за ней начинались городские постройки, состоящие из одноэтажных глиняных домов.

— Приготовиться к атаке, — по моей команде воины бросились к бомбомету, оттягивая назад доски. Такие же приготовления заметил на втором судне. В этот момент из дверей казармы вышли двое и удивленно уставились в нашу сторону. Между нами примерно пятьдесят метров, я даже видел изумление на лицах воинов. Несколько секунд воины стояли неподвижно и, сообразив, что корабли неприятельские, заорали изо всех сил, поднимая тревогу.

— Огонь, — горящая бомба полетела и попала в верхний угол здания, рассыпаясь горящим фонтаном. Секунду спустя поплыли клубы пара, это вступил в реакцию с водой оксид кальция. Выстрел с «Акулы» оказался удачнее: бомба попала в стену рядом с дверным проемом, превращая выход из казармы в пекло. Видимо Амонахес не понимали с чем имеют дело, выскакивая наружу, они попадали в горящую на земле нефть и с громкими криками кидались в море, пытаясь сбить огонь, охвативший ноги.

Тревога в городе поднялась мгновенно: со всех сторон в направлении порта спешил вооруженные люди. Первые стрелы полетели нам навстречу, падая у кораблей.

— Лучники, огонь, — скомандовал Гау, и около тридцати стрел с «Варяга» и столько же с «Акулы» полетели на врага, сея смерть. Бомбометы не отличались скорострельностью. Проходило не меньше двух минут между выстрелами. После третьего залпа практически вся территория порта горела. По кораблям приказал не стрелять, надеясь использовать эти плавсредства в дальнейшем.

— Давай вниз, вдоль берега.

Тиландер ударил в гонг, и «Варяг» двинулся вдоль берега, продолжая осыпать врага стрелами. Над портом клубился черный дым, в некоторых местах огонь добрался до деревянных частей строений и теперь пожирал их.

Отчётливый колокольный звон несся из города, по крайней мере, звон весьма походил на колокольный. Как разбуженный муравейник, город спешил на защиту, со всех сторон видны люди, бегущие в сторону порта и набережной. На «Варяге» стрелы на излете ранили двоих гребцов. Амонахес далеко не трусы. Они выскакивали на береговую линию, посылая в нас стрелы, и падали, сраженные моими лучниками. Несколько десятков трупов отмечали траекторию движения наших кораблей, но Амонахес упорно лезли под убийственный огонь моих лучников невзирая на потери. О высадке не могло быть и речи, уже сейчас численность врага как минимум втрое больше. Нести тяжелые потери сойдясь в рукопашной не входило в мои планы.

«Варяг» достиг западной конечности города и совершил разворот, ложась на обратный курс. Мой взгляд не отрывался от дворца Зикура, в окне надеялся увидеть сигнал, что дворец в наших руках. Прошло уже полчаса, а Амонахес все прибывали, теперь уже среди воинов можно увидеть горожан, вооруженных палками и копьями. Очень надеялся минимизировать потери, Алолихеп предстояло править этими людьми.

— Макс Са, стрелы заканчиваются, — Гау дышал как взмыленная лощадь.

— Бомбы тоже на исходе, — Тиландер на минуту замолк и добавил, — у нас осталось всего десять штук. Тем временем Амонахес изменили тактику: теперь они прикрывались от стрел подручными средствами. В ход шли вытащенные из домов столы, циновки и прочие вещи. Укрываясь за самодельной защитой, лучники постреливали в нашу сторону, все реже попадая под стрелы моих лучников. Город горел в нескольких местах: часть выстрелов попадала в стену домов и не приносила большой пользы: нефть догорала, огонь гас не найдя себе пищи.

— Наверное, у Бера проблема, — американец озвучил мои страхи, времени у него хватало, чтобы взять дворец. — Давай пробиваться к дворцу, чтобы спасти моего сына и жену:

— Высаживаемся! — гребцы моментально изменили траекторию движения, и оба корабля пошли на сближение с землей, где наш ждал многократно превосходящий силой противник.

— Лар, твои копейщики должны создать стену щитов, чтобы могли высадиться все остальные. Гау, прекратите стрелять, продолжите, когда начнут высаживаться копейщики. Герман, пусть корабль выскакивает прямо на берег, у нас есть только один вариант, победить. — Это все, что я мог сказать в этот момент. Неприятельская стрела чиркнула по кирасе и отрикошетила в сторону, и в этот момент «Варяг» носом ткнулся о песчаный берег, не дойдя до порта около сотни метров.

— Вперед! — Лучники по команде Гау открыли бешеный неприцельный огонь, заставляя противника спрятаться. Первые копейщики уже выстраивались в линию подняв щиты. За ними выстраивалась вторая шеренга, и с корабля на берег уже высаживались все подряд, сразу забегая за защиту копейщиков с щитами. Боковым зрением увидел, как в десяти метрах на берег выскочила «Акула», и второй штурмовой отряд начал десантирование.

Амонахес, обрадованные прекращением стрельбы, ринулись в атаку. Но что могут сделать простые мечники, против стены щитов и вооруженных длинными копьями воинов в кирасах? В первую минуту атакующие понесли просто ужасные потери: волна атакующих наткнулась на копья и прицельный огонь лучников. Около сотни воинов, что первыми пошли в атаку, поняли, что нас так не взять, но едва ли треть оставшихся в живых смогла это осознать. Атакующие отступили в проход между домами, приглашая нас преследовать.