Линн Абби - Тени Киновари

— Ты втюрился в нее.

— Нет, не правда! — возразил Руари с таким пылом, который убедил Павека, что Звайн знает в точности, о чем говорит. — Ветер и огонь — она ушла с ним под руку! — Длинные медные волосы облепили лицо Руари, когда он отвернулся от них. — Как она могла? Неужели она ничего не видит?

— Кто знает, что видит Матра, Ру? — мягко сказал Павек. — Ясно только одно, что по другому. Она новая и она элеганта-Она ушла, рука в руке, с этим чудовищем — Хаману даже хуже, чем Элабон Экриссар!

— С этим она тоже ходила, — правдиво добавил Звайн, подливая масла в огонь воспламенившейся страсти Руари.

Руари немедленно ответил, махнув рукой в направлении Звайна, но Павек ожидал этого и успел перехватить кулак до того, как он попал в цель. Если у него и были какие-нибудь сомнения о том, что гложет Руари изнутри, они исчезли в тот же момент, когда их глаза встретились. Павек не собирался спорить, по меньшей мере на эти темы. Он совершенно не собирался оправдывать ни действия Матры, ни поступки Короля-Льва. Он хотел закончить с едой, выкупаться в бассейне и заснуть беспробудным сном.

Но Руари без колебаний невнятно зарычал на него, он, тоже без колебаний, зарычал в ответ. Ничего, из того что они кричали не имело смысла. Имело смысл только стрх, напряжение и опустошение, которое они оба больше не могли выдерживать даже один удар сердца. Он не мог остановить это; он и не хотел остановить это, потому что чувствовал себя хорошо, как в самом начале двухдневной пьянки.

Так они и обменивались обвинениями и оскорблениями, стоя по краям балкона и едва удерживаясь от кровопролития. В любом поединке, с оружием или без, Павек всегда имел преимущество над полуэльфом. Даже если полуэльф ударял первым и внезапно, большие кулаки и человеческая сила быстро и больно заканчивали бой. На этот раз Руари попытался использовать грязный удар между ног, но Павек этого ждал. Он схватил полуэльфа за рубашку, прижал его одной рукой к стене дворца, размахнулся и собирался впечатать удар в меднокожий подбородок. Но прежде, чем удар опустился, вопящая помеха прыгнула ему на спину.

— Перестаньте! — заорал Звайн, испуганный и злой. — Хватит драться! Так вы искалечите друг друга.

Павеку удалось овладеть собой и своим гневом прежде, он успел выплеснуть его на двух юнцов. Он посмотрел на Руари, потом на свой кулак и разжал пальцы. Он мог покалечить Руари — именно это он и собирался сделать — но как-то раз он убил мальчика ростом со Звайна одним неудачным ударом. Рубашка Руари освободилась, и — очень мудро — полуэльф ускользнул, а Звайн начал медленно сползать со спины Павека. Он встав на пол ногами, обнял сзади Павека за ребра, уткнул лицо ему в спину.

— Хватит драться, — повторил он. — Не деритесь больше друг с другом. Пожалуйста, не заставляйте меня выбирать сторону. Я не хочу выбирать. Я не могу выбирать. Не между вами.

Не сказав ни одного слова, Павек протянул руку назад и поставил мальчишку перед собой. Руари подошел ближе, не сводя с Павека настороженного взгляда, и слегка подтолкнул Звайна локтем.

Все еще тяжело дыша, Руари сказал, уставившись в макушку Звайна, — Никто не просит тебя выбирать, — но его глаза, встретившись с глазами Павека, превратили утверждение в вопрос.

Павек решил, что одно дело успокоить мальчика, чья голова не доставала ему до подмышки. Совсем другое дело успокоить Руари, который был выше его на голову. Может быть именно в этом и был корень проблемы в отношениях между ними, и источник неожиданной страсти Руари к Матре. Женщина Новой Расы была, возможно, единственной женщиной, из тех, которых Руари встречал в своей жизни, которая была достаточно высока, чтобы смотреть ему в глаза, не будучи не эльфом ни полуэльфом, и, одновременно, не вызывая у него болезненых мыслей о своем происхождении.

— Ты…ты говорил с ней? — спросил Павек и почувствовал себя неудобно, когда Руари вместо ответа пожал плечами. — Может быть она… В пещере она почувствовала что-то, что заставило ее взять под контроль ее силу. Милосердие Хаману, Ру, да если она даже не знает, что ты чувствуешь… — Он пожал плечами и уставился в ранний полумрак за окном, не в состоянии найти нужные слова. Это было даже еще труднее, чем говорить об Акашии.

— Если она не знает, — посоветовал Звайн, полностью пришедший в себя и даже отважившийся отойти от Павека на приличное расстояние, — тогда и не говори ей. Забудь об этом, навсегда. Женщины приносят только несчастья, запомни.

Это прозвучало настолько мудро и уверенно, и настолько детским голосом, что Павек с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.

В отличие от него Руари свое сражение проиграл и рассмеялася сквозь сжатые губы. — Просто подожди немного лет. Тогда придет и твое время.

— Никогда. Для меня женщин не существует. Слишком много забот.

Вот тогда Павек не выдержал, громко расхохотался и наконец-то сбросил с себя напряжение дня. Еда сразу стала намного более аппетитной, а притяжению бассейна просто было невозможно сопротивляться — так что Павек приказал рабам разделить с ним и еду и воду. Даже музыканты выбрались из своего укрытия и, на что бы не рассчитывал Лорд Хаману, сегодня вечером честные люди получили немного невинных удовольствий в его дворце.

Наевшись и вымывшись, Павек отдал свое усталое тело рабам, которые, угостившись редчайшими деликатесами, пообещали изгнать боль из его мышц всеми доступными им способами. Массажисты сдержали свое слово, даже слишком хорошо. Как только его шея, спина и плечи расслабились, Павек уснул, прямо на столе. Он проснулся только затем, чтобы обнаружить себя лежашим на роскошной шелковой простыне под не менее роскошным одеялом, опять уснул и спал, пока громкий удар в дверь не разбудил его. В комнате царила полуночная темнота, и единственными звуками были слабые посапывания Звайна, свернувшегося клубком меджу Павеком и стеной, и Руари, лежавшего неподалеку.

С бьюшимся сердцем Павек стал ждать следующий звук, одновременно осознав, что он почти не одет и совершенно безоружен. Прошлым вечером он настолько расслабился, что хотя и помнил, что снял с себя пояс с ножнами, в которых лежал его великолепный металлический нож, прежде чем нырнуть в бассейн, он совершенно не помнил, куда положил его.

— Лорд Высший Темплар! Ваше присутствие требуется на нижнем дворе!

Приказ или просьба, не имеет значения, будем считать, что приказ. Он позвал посланца в комнату, заставил его зажечь все лампы при помощи трута, который он всегда держал при себя для подобных случаев. Рабы унесли остатки пира, пока он спал. Чистая одежда трех разных размеров лежала на столе вместо еды. Новый посох, вырезанный из древесины дерева агафари, к верхушке которого была прикреплена бронзовая голова льва, лежал рядом с одеждой, которая, судя по размерам, предназначалась для высокого и худого полуэльфа. Золотой медальон лежал на одежде, предназначеннй для Павека. Руари решил, что он доволен подарком, но сам Павек оставил медальон на столе.