Олеся Андреева - Люди без Планеты

Черт!

Закатав мысленно рукава, я повернулся лицом к компьютерам: 'Ну, что же, детки, Let's play game!'

Прошел час, а я ничего еще не сделал, бесцельно шатаясь по рядам компьютеров. К тем, что казались мне инопланетянами, я даже не подходил. Что я там мог сделать? Подергать за щупальца? Попытка же залезть в один из тех, что визуально казались мне знакомыми, ничего не принесла. Он даже не отреагировал на мои яростные тыканья по клавишам. Решив, что сдаваться рано, я попробовал подобраться к следующему. Сами же они не подскажут мне правильного решения. Размяв пальцы и шею, я нажал на ту, что по логике вещей, отвечала за включение, и пробежался пальцами, как гениальный пианист. Монитор среагировал. Пошли знакомые звуки. Грузился этот металлолом долго, но в итоге на экране появилось милое личико молоденькой девушки. Вот это я понимаю дело! Привет, красотка!

— Самоуничтожение начнется через двадцать два часа сорок минут. — Металлическим голосом отчеканила 'красотка', не стирая белоснежной улыбки с лица.

Зато моя тут же сползла с лица. Я стал клацать по клавиатуре. По экрану пробежали строчки текста, который я прочитать не успел. Но красотка мне быстро пояснила:

— Вы активировали первую волну.

Что я активировал?

И тут-то меня подбросило в воздух так, что любой прыгун в высоту позавидовал бы. 'Что за черт из табакерки?' — бешено носилось в голове. Компьютерная девица продолжала вещать:

— До следующей волны осталось пятнадцать минут.

Весь металлолом в зале пришел в действие. От света включающихся мониторов стало светло, как днем. Холодным, пасмурным последним днем в жизни. Говорил мне папа, не лезь пальцами, куда не надо!

— До следующей волны осталось четырнадцать минут пятьдесят секунд.

Да, Чужак выбрал самого подходящего дурака для исполнения подобных действий. Я судорожно сглотнул. Очень захотелось курить. Пальцы, что я протянул к клавиатуре в очередной раз, ходили ходуном. Нет, уж, пока не нажимаю никаких кнопок. Отскочив от компьютеров в проход между рядами, я напряженно вспоминал, что говорил Чужак.

— До следующей волны осталось четырнадцать минут сорок секунд.

— Да заткнись ты! — Прошипел я.

Мониторы продолжали включаться. Зажигающиеся точки убегали все дальше, освещая пространство бесконечного зала. Что он говорил? Я схватился за виски, пытаясь напрячь то, что осталось от моих мозгов.

— До следующей волны осталось четырнадцать минут двадцать секунд.

На этот раз эту фразу произнесла не только эта компьютерная блондинка. К ней присоединились все компьютеры, имеющие колонки. Мне стало так жутко, что я зажмурил глаза и заткнул уши. Что говорил Чужак?

Так, пространственное мышление и воображение. Я иллюзионист. Вот счастье-то! И что, это мне поможет спасти себя и своих друзей? Что он имел в виду?

Я взял себя в руки. Глубоко вздохнул, медленно выдохнул. Так, не просто же так он это сказал. Я иллюзионист. Моя работа придумывать трюки, показывать фокусы. Каждый хороший трюк со стороны кажется не имеющим логической отгадки. Но это только со стороны зрителя. А если взглянуть с обратной стороны, где стоит фокусник? И что? На сцене мы имеем кучу, немереное количество компьютеров. Это то, что видит зритель. Все они нужны для того, чтобы появился мостик на другую планету. Обычно все эти декорации служат для скрытия отгадки. Ха, тут даже ассистентка симпатичная, эта компьютерная девица! Нужно убрать мишуру. Я закрыл глаза, представляя, как выглядел бы зал без всего этого хлама. Почему их тут так много? Фокус с зеркалами? Может быть, тут работает только один из них? Может быть нужен только один?

Открыв глаза, я увидел, что зал стал в разы меньше, а посередине стоит только один прозрачный экран, сообщающий:

— До следующей волны осталось четырнадцать минут.

Рената

Это был хороший вопрос. Действительно, с чего бы это богам показывать нам устройство римпвийского общества? Я так же подумала и о том, что, может, не стоило уточнять подобные вещи. Ведь, это все было решено где-то высоко, мудрецами, о которых мы слагали мифы. И изменить мы ничего не в силах. Но любопытство один из самых опаснейших вирусов человечества.

'Олимпиец' погладил Машу по рыжим волосам, улыбаясь своим мыслям.

— Я, к своему великому сожалению, могу сообщить, а точнее вынужден развеять ваши иллюзии относительно гениального изобретения профессора Иванова. — Он покачал головой. — Как бы не была своевременна и продвинута его задумка, план не сработает, по крайней мере, по двум причинам. Даже без нашего вмешательства, суть малой причины состоит в том, что старая система налажена. Процесс отлажено работает уже триста лет. Для вас, существ плотных материй, это приличный срок. И, думаете, кто-то позволит этой машине зачахнуть? — Он сочувственно улыбнулся. — Ваш экспериментальный лагерь, просто игрушка, с которой позволили поиграть дочери местного императора. Ваши надежды — это всего лишь утопия. К сожалению, все, на что ставили земляне было утопией. — Он тяжко вздохнул. — Другая причина — это наше решение закончить мучения Римпвы.

— Но Ариадна обещала… — Воскликнула Настя, будто не слыша последние слова.

— С прискорбием вам сообщаю, что Ариадну уже не заботят ваши проблемы, сейчас она уже покинула мир плотных тел.

— Она что, умерла? — Я даже вскочила с пола. Если это — правда, то у нас не оставалось шансов. Совсем.

— Вы называете это так. Но уж очень грустно звучит.

Мы смотрели друг на друга, прокручивая в голове возможные последствия. И все они приводили к плачевным результатам. Наше положение стало плачевнее некуда. Лагерь захвачен, и главные надежды, возложенные на благосклонность императора, рухнули. Побег наш стал бессмысленным, а спасение собственных жизней — временным. Рано или поздно Ромо нас обнаружит, и мы окажемся в этих капсулах. Мы не сможем скрываться вечно. Да, и стоит ли оно того?

— Но вернемся к причине моего появления. — Вот на кого не распространялось уныние. Этому существу, стоявшему над нашими жизнями, было практически все равно. И его бодрый голос только усугублял нашу тоску. — Не торопитесь отчаиваться, друзья мои! Нам надоело наблюдать за барахтаниями землян и римпвийцев. Но у некоторых из вас есть шанс. — Он осекся и улыбнулся. — Срок эксплуатации Римпвы давно истек, и мы решили наконец-то дать ей передохнуть. Параллельно запускается жизнь на другой планете, она практически готова принять новых обитателей. Все зависит от вашего упорства. Конечно же, мы дадим вам некоторые подсказки.

Тут-то мне стало совсем не по себе. Возродившаяся было надежда, сдержанно замерла в груди. Нехорошее предчувствие вышло на первый план. Отведенные нам роли в большой игре, где нам предстоит проявить наше упорство, не давали никаких гарантий на жизнь. А эти… 'олимпийцы' будут сидеть, и наблюдать за нашими 'барахтаниями', делая ставки.