Татьяна Гуськова - Дети ночного неба

Но проблемы возникли не из-за Баргаша. Сначала, ошеломленные происшедшим, мои спутники молчали, но на привале на нас с Шаванси посыпались вопросы. Первым начал, конечно же, Риддин. Он неторопливо достал пустой пергаментный свиток, перо, чернильницу и стал уточнять у Шаванси какие-то факты из летописей, выяснять разные факты про богов и мифических существ. К нему присоединились Мэйо и Огонек, требующие рассказать, что же это все-таки было, требующие ответа, на самом ли деле она дочь богини и как ей удалось справиться с огнем. Один Сура не принимал участия в допросе, спокойно наблюдая за суетой. Бедная Шаванси схватилась за голову, кажется, ей захотелось убежать.

– Да, это и в самом деле был Вашта, бог огня. Да, я и в самом деле Шаванси. Огонь я смогла остановить, потому что все оборотни поначалу могли управлять огнем. Позже они утратили эти способности.

– Ты хочешь сказать, что мы и в самом деле дети богини ночного неба и бога огня?

Шаванси внимательно посмотрела на меня светлыми серо-голубыми глазами, на миг мне показалось, что в их глубине вспыхнуло дикое пламя пожара.

– Это и в самом деле так. А ты что, не веришь в собственных предков?

– Верю. Но еще хочу кое-что проверить. Уж не это ли несчастье нам предрекал Пес Дорог? Или он сам навлек его на нас? Не приди Вашта тебе на помощь, мы бы сгорели. Что ему вообще от нас понадобилось? Он следует за нами как привязанный! – я невольно пригнулась, когда где-то, совсем неподалеку, раздался заунывный вой. – Все несчастья, какие только были возможны, он уже предвестил!

Шаванси задумчиво потерла лоб.

– Я слышала, что Пес Дорог может не только предсказывать несчастья, преследуя кого-то. Он очень не любит когда по дорогам ходят проклятые.

Все почему-то, не сговариваясь, посмотрели на Суру. Монах нахмурился.

– Я Одержим, но не проклят.

– Кто же тогда?

– Может я и не прав, – вмешался Риддин. – Но вы называли проклятым тот немой меч. И Пес Дорог появился после того, как Чиа достала клинок и попробовала заставить петь.

– Точно! – Шаванси с уважением посмотрела на ученого. – Как я не догадалась?!

– И что же нам делать теперь? Выбросить меч? – спросила я у дочери богини.

– Негоже разбрасываться проклятыми мечами. Неизвестно, что из этого получится. Раз уж Пес Дорог так преследует его, надеюсь, что его, то надо ему и отдать шай шин.

Все посмотрела на Шаванси как на безумную.

– А иного выхода нет, – пожала она плечами. – Отъедем от деревни подальше, и я попробую это сделать.

Однако я ей возразила:

– Я вытащила меч из могилы, мне теперь и отвечать за это.

– Никто из вас не пойдет, – решительно вмешался Риддин. – К Псу Дорог пойду я.

Сказать, что меня это удивило, значит, ничего не сказать, я только и смогла выдавить:

– Почему?

Аднец вдруг покраснел и тоже не сразу нашелся.

– Ну… Потому что я мужчина.

– А я Кау Ши и в несколько раз сильнее тебя, человека.

Больше Риддину было нечего возразить, я вытащила Сиад из мешка, развернула ткань, в которую был завернут клинок, и пошла назад по тропинке, навстречу демону. Идти пришлось довольно долго, наш лагерь скрылся из виду, а зверя все не было видно. Я отчего-то думала, что встречу его сразу, но скрипел под ногами, медленно темнело небо, проклятый меч оттягивал руки, но Пес Дорог будто никогда и не преследовал нас. Добредя до леска, который мы проезжали днем, я остановилась, почти обессилев. А вдруг дело не в мече? Вдруг, пока я тут бегаю за демоном, он сейчас подбирается к кому-то в лагере!

Резко развернувшись, я решительно зашагала обратно. Налетевший ветер начал бросать в лицо рыхлый снег с обочин дороги, хотя еще мгновение назад было тихо.

Страх, сковывавший меня, исчез, внутри белым огнем разгоралось настоящее кошачье бешенство.

– Ну сколько можно?! – я развернулась, ожидая увидеть демона, но дорога, перечеркнутая тенями деревьев была пуста. – Хватит со мной играть!

Ветер начал завывать, чуть не сдувая с меня одежду, дергая за полы тиски и кафтана невидимыми руками, отрывая кисточки с рукояти меча, подталкивая в спину.

Сдерживая желание преобразиться и вцепиться в кого-нибудь зубами, я освободила меч из обертывающей лезвие ткани.

– Вот он! Возьми его!

Шай шин в моих руках шипел и дергался, как живой. От его жуткого голоса достойного того, чтобы звучать в царстве мертвых, в самых ужасных его уголках, замирало сердце. Хотелось бросить клинок и убежать, но, пересилив себя, я сделала несколько шагов вперед, войдя в лес.

Ветер продолжал бесноваться, волоча по дороге целые ручейки снега, а деревья вокруг оставались неподвижны, не шелохнулась ни одна веточка, даже у растущих на обочине придорожных кустов.

И тут я увидела Пса Дорог, приняв его поначалу за пень, непонятно почему появившийся посреди дороги, но вот пень повернул голову. Превращаясь в огромного, медведеподобного пса. Самые крупные чей-ни крошки рядом с этим зверем. Но, судя по всему, они его младшие родственники, походя на демона сложением и белыми глазами. Стих, будто и не поднимался ветер. Сердце упало куда-то глубоко вниз и замерло там, не решаясь биться. Пес Дорог сделал несколько шагов ко мне и вновь сел, пристально разглядывая. Обычная собака, только очень большая. Не зная, что делать, я протянула ему шай шин на вытянутых руках, но демон вдруг отшатнулся. На песьей морде появилось брезгливое выражение. Он робко оглянулся назад. Я проследила взгляд Пса Дорог и, показалось, на миг сумела рассмотреть в сумраке высокую белесую фигуру невероятно худого человека с длинными руками и ногами, но стоило моргнуть, как непонятное видение рассеялось, а демон сделал шаг вперед, к подрагивавшему в моих руках клинку. Чудовищные зубы сомкнулись на лезвии, сталь захрустела и осыпалась осколками, изо рта Пса Дорог потоком хлынула кровь. Я отшатнулась прочь, гадая, что со мной сделает раненый демон. Но Пес Дорог остался спокоен, равнодушно глядя на то, как осколки меча тают будто льдинки, багровыми светящимися каплями растапливая снег.

– Не должен тот, чья душа не рождена для битвы, пить столько крови. Неподготовленный дух пьянеет от нее и, чем больше пьет, тем больше хочет, – раздался четкий голос у меня за правым ухом. Разобрать, кто говорит, женщина или мужчина, я не могла, как ни старалась, на загривок будто опустилась ледяная рука, не давая повернуть голову. – Люди любят сами себя превращать в Одержимых, лить кровь. Нельзя. Хватит. Плохо! – голос растаял.

Ослабевшие ноги подломились, и я опрокинулась навзничь, глядя на усыпавшие небо кусачие зимние звезды, обещающие мороз. Мимо меня проплыло что-то огромное – Пес Дорог. Больше я не была ему интересна.