Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств

В другой раз я порадовалась бы, что он наконец назвал меня по имени. Теперь я лишь молча покачала головой и потёрла виски, пульсировавшие от усталости и боли.

— Т'иврел, вы не…

— Да сядьте уж, безрассудная глупышка, не то ещё грохнетесь в обморок и мне придётся звать на помощь Вирейна. А этого, кстати, вы совсем не захотите. Его лекарства, хоть и эффективны, но, кхм, далеки от приятного. — Взяв за руку, он мягко подтолкнул меня к столику.

— Я здесь, так как до вашего покорного слуги дошли сведения, что ни завтрака, ни обеда вы не заказывали, а мне бы не хотелось, чтобы вы вновь обрекли себя на голодовку. — Усадив меня и подвинув поднос, он взялся за тарелку с какими-то нарезанными фруктами, нанизал кусоек на вилку и чуть ли не силком сунул мне в рот. Мне не оставалось ничего иного, как покорно проглотить. — Вы казались разумной девочкой, когда заявились сюда впервые. Видят боги, пребывание в наших краях замечатально вышибает всякий разум, делая из людей бесчувственных истуканов, но я никак не ожидал, что вас так легко сломать. Опомнитесь уж, воин вы там или нет? Разве не про вас болтали, что вы, полуголая, с копьём, скачете по деревьям?

Я оскорблённо вскинулась, резкие слова хоть чуточку, но привели в порядок путаницу, царившую в голове.

— Эта самая наиглупейшая вещь, что когда-либо мне говорили.

— Значит, вы пока ещё не на том свете. Ну, и отлично. — Он приподнял мне подбородок, пытливо заглядывая в глаза. — И пока что победа не за ними. Улавливаете?

Я отпрянула назад, судорожно цепляясь за тлеющий в крови гнев. Всё лучше, чем просто отчаяние, если б не столь же бесполезно.

— Вы знаете, о чём говорите. Мои люди… мой народ. Я приехала сюда лишь чтобы помочь им, а вместо этого подвергла их ещё более худшей угрозе.

— Слыхал, знаю. Однако вы не отдаёте себе отчёт, что оба они, и Релад, и Скаймина — отъявленные, непревзойдённые лжецы. Исход был предрешён, и вовсе не из-за ваших действий. Планы Скамины закрутились в движении задолго до того, как вы вообще появились в Небесах. Именно так это семейство и обстряпывает свои делишки. — Кусок сыра заботливо поднесли ко рту, вынуждая меня откусить, пережевать и проглотить кисловатую массу — только тогда руку отвели в сторону.

— Если это… — Сенешаль ультимативно подтолкнул ко мне ещё фруктов. Я ткнула наугад вилкой, та соскользнула, и бедный фрукт улетел куда-то под книжный шкаф. — Если это правда, то вы лучше других должны знать, что я бессильна! Что ничего не могу с этим поделать! Ничего! Враги Дарра готовятся атаковать, а мои земли — слабы. Нам не по силам сражаться даже с одной армией, что уж говорить о всех тех, что собираются у наших границ!

Он спокойно, с отрезвляющим взглядом, кивнул и атаковал очередной порцией фруктов.

— Подобная стратегия в стиле Релада. Скаймина, как правило, действует более… тоньше. Впрочем, говоря по чести, подстрекателем может оказаться любой из них. Декарта предоставил им не так уж много времени для приготовлений; а под давлением они оба частенько действуют несколько… топорно.

Таяюший во рту фрукт отдавал странным привкусом соли.

— Тогда подскажите… — Я попыталась сдержать подступившие к глазам слёзы. — Подскажите мне, Т'иврел, что я должна сделать? Вы говорите, что я собственноручно отдаю им победу, но что мне ещё остаётся?

Т'иврел оставил тарелку и, сжав мои руки своими, наклонился ближе. Прямо к моему лицу. Я вдруг разглядела его глаза по-настоящему. Зелёные, но куда более тёмного оттенка, чем те, коими смотрела сейчас на него я сама. Никогда прежде не ощущала я с такой отчётливой ясностью кровную связь между нами. Мало кто из Арамери воспринимал меня как человека, не говоря уж о том, чтобы проникнуться родственными чувствами.

— Бороться, — твёрдо сказал он, низким, полным решимости голосом. Запястья заныли от боли, скованные ужесточившейся хваткой. — Бороться любым возможным способом. Боритесь, Йин!

Может, виной тому была властная сила, скрывавшаяся в его руках, или настойчивость, слышимая в голосе, но меня пронзила острая вспышка откровения.

— Вы ведь сами хотели бы быть искомым наследником, да, кузен?

Удивлённый, он моргнул, а потом дал соскользнуть с губ печальной улыбке.

— Нет, — произнёс он. — Вовсе нет. Никому не захотелось бы стать наследником при таких обстоятельсвах. Так что я не завидую вам… Но… — Он отвернулся к окну, однакож я видела чувство, горящее в его глазах: жуткое, подавляющее разочарование, должно быть, всю жизнь ровно отрава сжигающее сенешаля. Невысказанное знание, что он был едва ли не столь же умён, как Релад или Скаймина, так же силён, как они, так же заслуживал власти, будучи так же одарён желанием и волей к правлению.

И дай ему кто-нибудь когда-нибудь хоть один шанс, он боролся бы до последнего, чтобы лишь удержать его. Использовать в дело. Он тот, кто будет бороться даже без малейшей надежды на победу, ибо сдаться дла него — значит, признать, что идиотское, по одной только воле случая, присвоение метки чистокровного обосновано логикой и фактами; признать, что амн взаправду превыше всех прочих народов; признать, что единственное, что он заслуживает, быть не более чем прислугой на побегушках.

Равно, как и я, — участь не выше игральной пешки.

Я хмуро сдвинула брови.

— Уже лучше, — удовлетворённо заметил сенешаль. Вручив в руки пресловутую тарелку, он деловито поднялся. — Заканчивайте завтрак и одевайтесь. Мне есть что вам показать.

Поначалу я не поняла, что вокруг гремел праздник. День Светлого Пламени, если быть точнее; в памяти шевелилось что-то знакомое, краем уха я слыхала о таком амнийском праздненстве, но не придала тогда особого значения. Стоило Т'иврелу вывести меня из моих покоев, как до нас донеслись переливы смеха и звуки сенмитской музыки, волнами прокатывающиеся по коридорам. Мелодии здешнего континента никогда не вызывали во мне особого отклика — чересчур странные, аритмичные, исполненные мистически мрачных минорных тонов; в общем, из того сорта вещей, кои достуцны пониманию исключительно людей утончённых, с изощрёнными вкусами, дозволяющими получать наслаждение от подобных звуков.

Я издала долгий вздох, узрев, что как раз в их направлении мы и двигаемся. Но Т'иврел, мрачно покосившись, отрицательно качнул головой.

— Нет, кузина, полноте, это празднование не для вас.

— Почему нет?

— Это прерогатива высшей крови. Безусловно, вас бы пропустили, да и меня, впрочем, тоже, как полукровку; но советую поменьше сталкиваться с нашими полнокровными родичами в столь близком кругу, вам не придутся по вкусу их развлечения, уж поверьте. У них… странные представления насчёт веселья. — Хмурое выражение его лица заставило меня вовремя прикусить язык, во избежание дальнейших распросов. — Сюда.