Александр Мазин - Мумия и Тролль

– Вообще-то нет… Но сейчас речь не об этом! Надо решать, как помочь Димке!

– Да никак ему не помочь, – заявил с досадой Двалин. – Как ты поможешь дохлому эльфу? Разве что закопать.

– Так он в самом деле… неживой?

– Угу, – сказал Карлссон. – Сиды забрали его жизнь – нахаляву и с его позволения. Поделили между собой. А взамен превратили дурачка в красивое эльфийское умертвие.

– И ничего нельзя поделать? – упавшим голосом спросила Лейка. – Разве нельзя как-нибудь снять с него эти чары сидов?

«И чтобы он при этом остался таким же красавчиком», – мысленно добавила она.

– Давайте его похороним, – предложил Хьюки. – Возможно, в следующий раз повезет, родится гномом.

– Не, это неинтересно, – возразил Гэндальф. – Пусть его лучше Хищник съест. Никогда не видел, как он жрет сида.

– Он не станет, – сказал Карлссон. – Он не ест дохлятину.

Двалин хлопнул Тэма по плечу.

– Вот видишь, во что ты себя превратил? Тобой даже Хищник брезгует!

– Ну, хватит над ним издеваться! – возмутилась Лейка. – Посмотрела бы я на вас на его месте! Небось вопили бы и мамочку звали со страху! А Димка держится! Карлссон, – с надеждой повернулась к нему Лейка. – Ну придумай что-нибудь! Ведь должен же быть какой-то выход!

– Как говаривали тролли у нас в Шотландии, – лениво ответил Карлссон, – даже если выхода нет, его всегда можно проломать. Но здесь не Шотландия, а Димка не тролль. Дела твои плохи, парень, обратился он к Тэму. – А скоро будут еще хуже…

– Знаю, – тихо ответил тот. – Хуже – ну и пусть. Мне все равно, что со мной будет. Но пока от меня еще есть польза, я хочу помочь вам… И Кате.

Лейка хмыкнула:

– Да уж ясно, почему ты сюда явился. Не помогло эльфийское колдовство «избавиться от привязанностей»? Обманщики! Или халтурщики.

– Тогда за дело, – сказал Карлссон. – Ты знаешь, куда сестры Морриган унесли Катю и моего брата?

– Конечно. Затем я и пришел. Это здесь, совсем недалеко…

Глава двадцать вторая

Битва

Набрел как-то эльф на троллью берлогу. Испугался сначала, а потом видит – у входа тролленок в отбросах копается. Один.

– Эй ты! – кричит ему эльф издали. – Папа дома?

– Нету, – отвечает тролленок.

– А мама? – интересуется эльф, подойдя поближе.

– И мамы нету! – сообщает тролленок.

– Ага! – радостно восклицает эльф. – Ну так я тебя сейчас!.. – и бросается на тролленка.

Тот в ужасе верещит:

– Дедушка-а-а!!!

– Знакомое место! – проворчал Карлссон. – Логово полукровки. Мог бы и сам догадаться…

Вся компания – Карлссон, Тэм и трое гномов, – топтались во дворе перед домом Карины. Дверь парадной Дима открыл своим ключом. Наверх уходила плохо освещенная лестница.

– Не мог бы, – возразил Дима. – Они сюда только вчера перебрались. До этого мы в гостинице жили. В «Кемпински».

Он с беспокойством взглянул на Карлссона. Но тролль не обращал внимания на мелочи. Он внимательно изучал местность.

– Не боись, зомбак! – подбодрил Тэма-Диму Хьюки. – Два раза не умирать!

Однако по тому, как гном судорожно тискал рукоять топорика, было ясно, что сам он – не на пике храбрости.

– Может, я внизу постою, – предложил он. – Вдруг кто убегать через окно будет?

– Ведьмы? Убегать? – Двалин хрюкнул, что, видимо, означало смешок. – Да ты случайно штанишки не намочил, коротышка?

– Не дождетесь! – Хьюки закинул топор на плечо и полез вперед, но был сдвинут обратно лапой Двалина.

– Помирать – в очередь!

Тем временем могучий тролль припустил вверх по лестнице так стремительно и бесшумно, что Двалин, шедший вторым, отстал от него на целый пролет.

Однако у двери в квартиру Карлссон остановился. И принюхался.

– Ну? – засопел ему в ухо Двалин.

– Ведьмы здесь, – еле слышно произнес тролль. – Брата не чую… Ну и вонь от этих сидских мощей!

– Огром завоняло! – сообщила сестрам Кайре, стоящая непосредственно у двери. – И еще чем-то знакомым… Не один пришел наш огр! Дружков прихватил!

– Людишек? – брезгливо спросила Лиадан, поглаживая загривок Хищника.

– Нет… Похоже, что дварфов…

– Гномов? – изумилась Майра. – Эти-то откуда?

– Да не всё ли равно, – пропела Лиадан. – Вот уж кто нам не опасен, так это домистифицированные дварфы с топориками.

– А еще с ним – наш беглец… – приникнув к замочной скважине, поведала Кайре. – Явился не развалился! А ты переживала! Дверь укрепить? – из узкой ладони брюнетки проклюнулся светло-зеленый побег…

– Зачем? – ласково улыбнулась Лиадан. – Разве мы не ждали гостей?

– Сделаю-ка я на всякий случай ловушку, что-то мне неспокойно… – пробормотала Майра, проводя ладонями над ковром. Длинный ворс ковра зашевелился… Отчетливо запахло плесенью…

– Кайре, – сказала Лиадан. – Отошла бы ты от двери, не то…

– … Ну-ка я – топориком? – предложил Двалин. – Поглядим, чего стоит добрая гномья секира против человеческого железа…

– Петли срубите, – велел Карлссон. – Здесь и здесь…

Гэндальф выдвинулся вперед, оттеснив более мелкого Хьюки.

– Einn… tveir… þrír!

Два топора мощно врезались в железный каркас двери – и практически одновременно, сильно толкнувшись от противоположной стены, массивный тролль ударил плечом.

Дверь вынес не хуже пластита.

Кайре успела отпрыгнуть, но все же недостаточно быстро. Железная дверь рухнула ей на ноги, краем. Ведьма с визгом опрокинулась и забилась на полу, не в силах подняться – ей перебило голени. Приготовленное Кайре колдовство бесполезно рассеялось в воздухе.

Влетевший следом тролль промчался прямо по Кайре и врезался в творящую заклинание Майру. Ту снесло с ног, словно кеглю в боулинге, но оживший ворс ковра успел вцепиться в ноги троллю, и Карлссон, не удержав равновесия, упал на четвереньки, и его руки тут же оплели «шерстяные» ростки.

– Жри его! – скомандовала отлипшая от стены Майра, и тролль-Хищник прыгнул на собственного брата. Карлссон невероятным усилием оторвал руки от ковра и успел перехватить Хищника в воздухе… Зубы молочного брата защелкали в нескольких сантиметрах от лица Охотника. Длинные паучьи лапы Хищника обхватили Карлссонову шею, вздувшуюся от напряжения…

Гномы ворвались в квартиру следом за троллем. Двалин мимоходом махнул топором – и голова корчившейся на полу Кайре отделилась от шеи. Но крови не было – только драгоценное ожерелье распалось на покатившиеся по полу самоцветы.

И тотчас прекрасное женское тело превратилось в иссушенный торс, больше всего напоминающий мумию, а вытянутые вверх, в безуспешной попытке защититься руки – в перевитые черными мышцами и жилами плети, заканчивающиеся птичьими лапами с кривыми острыми когтями…