Джек Вэнс - Глаза чужого мира

Когда Юкуону снова пришел в себя, Кугель отступил назад с любезной ухмылкой.

— Наконецто, Юкуону, дела начинают принимать правильный оборот. Ты не припоминаешь оскорбления, которым меня подверг? Какими грубыми они были! Я поклялся, что ты пожалеешь об этом! Сейчас пришла пора исполнить клятву. Я ясно говорю?

Выражение, исказившее лицо Юкуону, говорило само за себя.

Кугель уселся, держа в руке кубок с лучшим желтым вином волшебника.

— Я собираюсь продолжить это дело следующим образом: я подсчитаю общую сумму тех тягот, которые испытал, включая такие несоизмеримые величины, как простуда, холодные сквозняки, оскорбления, приступы страха, неуверенность, мрачное отчаяние, ужас, отвращение и другие невыразимые страдания, не меньшим из которых были услуги небезызвестного тебе Фиркса. Из этой суммы я вычту свою первоначальную неучтивость, и, возможно, в результате останется внушительный список долгов, требующих возмещения. К счастью, ты — Юкуону, Смеющийся маг. И, вне всякого сомнения, получишь извращенное беспристрастное удовольствие от этой ситуации.

Кугель обратил вопрошающий взгляд на Юкуону, но ответный взор выражал все, что угодно, только не веселье.

— И последний вопрос, — сказал Кугель. — Установил ли ты какиенибудь ловушки или приманки, с помощью которых я буду уничтожен или парализован? Одно моргание будет означать «нет», два — «да».

Юкуону только презрительно уставился на него из своей трубы.

Кугель вздохнул.

— Я вижу, придется держаться настороже.

Забрав с собой вино в большой зал, Кугель начал осваиваться с коллекцией волшебных инструментов, предметов, талисманов и прочих редкостей. Теперь это стало его собственностью. Взгляд Юкуону следовал за ним повсюду с тревожной надеждой, которая отнюдь не действовала успокаивающе.

Дни шли, а ловушка Юкуону, если таковая существовала, не срабатывала, и Кугель наконец пришел к выводу, что ее не было вообще. За это время он проштудировал тома и фолианты Юкуону, однако результаты оказались разочаровывающими. Некоторые из томов были написаны на древних языках, неразборчивым почерком или с применением таинственной терминологии, другие описывали феномены, недоступные пониманию Кугеля, третьи излучали такое ощущение опасности, что он немедленно их закрывал.

Один или два справочника оказались доступными пониманию. Их Кугель изучил с большим тщанием, заталкивая сопротивляющиеся слова одно за другим себе в мозг, где они катались и давили на виски, заставляя пухнуть голову. Вскоре Кугель оказался в состоянии управлять несколькими самыми простыми и примитивными заклинаниями; некоторые из них — а именно зловещий зуд Лагвайлера — он испробовал на Юкуону. Но, в общем и целом, Кугель был разочарован, признав себя лишенным врожденных способностей. Квалифицированные маги могли запомнить сразу три или даже четыре наиболее могущественных заклятия. Для Кугеля даже заучивание одногоединственного заклинания стало задачей необычайной сложности. Однажды, пробуя применить пространственное перемещение к атласной подушке, он поменял местами некоторые части заклинания и сам был отброшен назад, в вестибюль. Раздраженный ухмылкой Юкуону, Кугель вынес трубу с волшебником во двор, приделал к ней пару консолей и повесил на них лампы, которые освещали площадку перед домом в течение ночи.

Прошел месяц. Кугель уже чувствовал себя полноправным владельцем дома волшебника. Крестьяне из ближайшей деревни приносили ему продукты, а Кугель в ответ предоставлял им те мелкие услуги, на которые был способен. Както раз отец девушки, убиравшей спальню Кугеля, уронил ценную пряжку в глубокий водоем и стал умолять Кугеля вы тащить ее. Тот с готовностью согласился и опустил в водоем трубу, в которой сидел Юкуону. Волшебник через некоторое время обнаружил местоположение пряжки, и ее потом вытащили крюком. Этот эпизод заставил Кугеля задуматься над тем, как еще можно было использовать Юкуону.

А тут как раз на Азеномейской ярмарке было устроено «Состязание уродов». Кугель записал Юкуону участником, и, хотя волшебник и не получил первой награды, его гримасы оказались незабываемыми и вызвали оживленное обсуждение. На ярмарке Кугель встретил Фианостера, продавца талисманов и волшебных приспособлений, который когдато послал его в дом Юкуону. Фианостер с шутливым удивлением перевел взгляд с Кугеля на тележку, где лежала труба с плененным волшебником.

— Кугель! Кугель Хитроумный! — воскликнул Фианостер. — Значит, слухи говорят правду. Ты теперь — хозяин дома Юкуону и его коллекции инструментов и редкостей! Кугель сначала сделал вид, что не узнает Фианостера, а потом заговорил как нельзя более холодным голосом.

— Абсолютная правда, — сказал он. — Юкуону предпочел принимать не такое активное участие в делах этого мира, как раньше. Тем не менее дом кишит западнями и ловушками. Несколько изголодавшихся животных бродят в саду по ночам, и я установил крайне суровое заклятие, чтобы охранять каждый из входов.

Фианостер, казалось, не замечал холодности Кугеля.

— Поскольку ты теперь обладаешь обширной коллекцией редкостей, не продашь ли некоторые из второстепенных экземпляров? — Торговец вожделенно потирал пухлые ручки.

— Нет никакого желания торговать магическим добром, — отрезал Кугель. — В сундуках Юкуону столько золота, что его хватит как раз до той поры, когда солнце угаснет окончательно.

И оба, по многолетней привычке, взглянули вверх, чтобы проверить цвет умирающего светила.

— В таком случае я желаю тебе доброго дня. И тебе тоже, — вежливо прекратил беседу Фианостер.

Эти последние слова были обращены к Юкуону, ответившему только угрюмым взглядом.

Вернувшись в дом, Кугель занес Юкуону в вестибюль. Потом, поднявшись на крышу, оперся о парапет и уставился на уходящие вдаль холмы, поднимающиеся, словно волны на море. Над ним поднимались спиральные башни зеленого стекла. Ниже косо уходили к земле крутые гребни и фронтоны, которые Юкуону считал эстетически правильными. Только лицевая поверхность старой центральной башни предлагала легкий доступ в дом. Среди скошенных внешних контрфорсов Кугель пристроил пластинки мыльного камня с таким расчетом, чтобы любой, кто захочет взобраться на парапет, наступил на них и соскользнул вниз, навстречу своей погибели. Если бы Юкуону принял подобные меры предосторожности вместо того, чтобы устраивать головоломный хрустальный лабиринт, он не смотрел бы сейчас на белый свет из высокой стеклянной трубы. Хотя необходимо усовершенствовать и другие средства защиты, используя ресурсы, которые можно извлечь с полок Юкуону.