Slav - Проклятие Слизерина

— Оборотень, – шепнула Боумен, лицо стало белее снега, в широко распахнутых глазах застыл страх. Пролепетала мертвеющими губами: – Там же Тибия и Маргит.

Элджи охнул, Том стоял с непроницаемым лицом. «Этого еще не хватало», – подумал он, скользнул по Элджи острым взглядом. – «Этот хоть сейчас бросится снимать котят с деревьев, спасать девочек от оборотней, человечество от злодеев… А кому потом объясняться с Сенектусом?»

Том шумно выдохнул, приняв единственно верное решение, громко скомандовал:

— Элджи, давай живо в замок. Найди Сенектуса, скажи, что девочки заблудились в Запретном лесу. Только я тебя умоляю, избегай профессоров. И Орра… тем более Орра.

Элджи растерянно хлопал густыми ресницами.

— А вы?

Том незаметно для Боумен подмигнул, пообещал:

— Мы следом… Ведь Анну кто‑то должен проводить до Общей гостиной Пуффендуя.

Уголки губ Элджи слегка дрогнули, он согласно кивнул. Том мысленно поблагодарил друга за редкую сообразительность, когда Элджи зябко повел плечами, проскулил жалостливо:

— Но в коридорах уже темно. Я не найду Сенектуса…

— Тогда дай мне свою палочку, – нашелся Том.

— Палочку? – переспросил Элджи. – Но… сегодня не было урока Заклинаний.

Плечи поникли сами собой, Том смотрел в ясные глаза, не зная как реагировать, и лишь беззвучно шлепал губами, затем прокашлялся, отыскав потерянный голос.

— Элджи… палочка не учебник, ее берут не только на уроки Заклинаний. Волшебник никогда не должен оставлять ее, понимаешь?

Элджи понимал, кивал на каждое слово, как если бы выслушивал наущения брата, но легче от этого не становилось. Он закусил губу: в мозгу уже вертелось нужное решение, но не самое приятное. Том вынул из рукава свою палочку, на остром кончике зажегся мерцающий огонек.

— Держи. Найдешь Сенектуса, отдашь ему, слышишь? Не вздумай потерять или сломать!

Трепетные ладони с бережностью приняли его палочку, Том скрепя сердце разомкнул пальцы: странное ощущение потери леденило сердце. Элджи поднял на него щенячий взгляд.

— А к‑как же вы… без света.

— Не твоя забота, – проскрипел Том с внезапной злобой. – Беги живее!

Его слова, будто хлесткая плеть, стегнули ночной воздух, Элджи, уже не оглядываясь, рванулся к замку, ветер теперь подгонял в спину, а не препятствовал. Том заворожено провожал его взглядом, когда позади подозрительно зашуршали опавшие листья, тихие шаги удалялись.

— Эй, – окликнул Том, обернувшись, но пуффендуйка не остановилась. – Боумен!

— Меня зовут Анна.

— Это я уже понял. Ты это куда?

— В лес, – последовал краткий ответ.

Том в два прыжка оказался рядом, ухватив ее за запястье, с силой рванул на себя. Боумен возмущенно взвизгнула, в синих глазах мелькнуло возмущение, Том заглянул ей в лицо, прошипел рассерженно:

— Ты в своем уме?

— Там мои подруги, – объясняла Анна, пытаясь вырваться. – Им нужно помочь…

Она осеклась, закусила губу, это Том крепче сдавил пальцы.

— Чем? – прошептал он негромко. – Помочь накормить оборотня? Не глупи, Боумен, им помогут профессора. Элджи уже побежал за помощью. Нам нужно уходить. Если нас здесь найдут, неприятности обеспечены.

— Я не могу вернуться в замок, зная, что они останутся тут, в лесу.

— Так сделай над собой усилие, – терял терпение Том. – Чем ты им поможешь? Ты ведь даже с медными весами обращаться не умеешь…

Он все еще настойчиво уговаривал, но уже видел по синим глазам, что напрасно. Том решительно шагнул к замку, намереваясь увести силой. Пусть визжит и вырывается, но ему необходимо завершить задуманное.

— Без подруг не пойду ни–ку–да, – отчеканила Боумен.

С неожиданной ловкостью она вырвалась из рук Тома, чуть тронула покрасневшее запястье, белесые брови сердито нахмурились. Прежде чем Том успел возразить, кривые ветки кустарника уже сомкнулись за ее спиной. Он на мгновение оцепенел от такого безрассудного упрямства, обессилено опустил руки. Ну и к черту это предприятие, подумал Том озлобленно, все равно день не задался. Не оборачиваясь, он уверенно зашагал к исполинскому силуэту замка.

Безжалостный ветер разлохматил волосы, Том глубже закутался в мантию, зябко повел шеей. Холодное дыхание ночи злостно подгоняло в спину, будто желало поскорее избавиться. Хмурые тучи, как остывающий поток смолы, тягуче разливались по небу, звезды при их приближении странно меркли, затем вынужденно гасли.

Теперь Том сокрушался, что отпустил Элджи одного. Перед глазами возникло лицо взбешенного Сенектуса, когда встретит младшего брата в обледенелых подземельях, он будет вне себя от их самовольства. Том почувствовал укол досады: впредь староста не будет доверять ему всецело. Мысль о предстоящем разговоре с Сенектусом вызвала немедленный приступ озноба.

Где‑то вдалеке послышался тоскливый вой одинокого зверя, Том лишь прибавил шагу. Настроение омрачалось неудачей его, Тома, замысла. Если бы не упрямство Боумен и его собственное, тщательно продуманный план не провалился бы, как грузный медведь под лед. Чтоб этим пуффендуйкам эссе боком вышло!..

С огромным трудом Том взобрался на крутой холм, влажный ковер из опавших листьев, стоило ступить, приходил в движение, ботинки скользили, словно по усердно начищенному паркету. Однажды даже пришлось цепляться за сырую землю пальцами, те одеревенели, не желали сгибаться. Том с тоской вспомнил о вязаных перчатках и зимней мантии, что томились под спудом никчемных учебников в сундуке. Но ведь этой ночью он не планировал покидать замок…

Стены школы величаво вознеслись в небо, отгородили от Тома яростный свист ветра, и он, наконец, смог вздохнуть полной грудью. В сплошной каменной стене проступила арка неприметной двери. Том, не в силах вынуть окоченевшие руки из карманов, с силой пнул дверь. Внезапная острая боль прошила ногу – от мысков до колена, – в глазах потемнело. Он рухнул как подкошенный, непослушные пальцы сами скользнули к щиколотке, сдавили, пытаясь усмирить ломоту. Том скрипнул зубами, разгоряченный лоб коснулся шершавой поверхности дощатой двери. Едва боль поутихла, трясущейся рукой Том тронул дверь, надавил сильнее, но та не шелохнулась, даже не скрипнула. Кажется, он застонал от бессилия. Губы едва шевелились, потому Том даже не услышал своего голоса, но и без этого знал, что шепчет.

— Нет. Ну, пожалуйста… откройся.

В разрыве тяжелых туч на короткий миг показался блеклый диск луны, которую еще не очернили тучи, чистенькая, будто только что умылась. Том замедлено поднялся с колен, с видом приговоренного обернулся к лесу.

И вновь в ушах засвистел дикий ветер, и вновь Запретный лес – размытое пятно из узловатых веток и черных проплешин – разрастался на глазах. В этот раз на холме он не успел вовремя затормозить, земля исчезла из‑под ног, возникла вновь, принялась обжигать бока и плечи тупыми ударами, мир перед глазами завертелся, словно гонимый ветром лист. Едва круговерть унялась, Том, слабо пошатываясь, поднялся на ноги, перед глазами все еще мелькали красные и черные мушки.