Ольга Яновская - Милость богов
– Все ждут тебя, царевна, поторопись, – сказал он, покидая комнату.
Когда за ним с глухим стуком захлопнулась дверь, Василика порывисто вскочила, сорвала с головы венец и отшвырнула его в угол. Тот стукнулся об стену, звякнув, прокатился по полу и замер у ног вошедшей Ганки.
– Подлец! Убийца! – завопила царевна. – Он смеет говорить со мной, как с нищей побирушкой! Да как он смеет?! Подлый раб, недостойный смывать пыль с моих ног!
Её опустошил этот взрыв эмоций. Она без сил рухнула на кровать и разрыдалась. Ганка бросилась к ней, обняла, прижала к себе, гладила по спине, шептала какие-то глупости. Наконец, Василика стала успокаиваться.
– Ну всё, зайка моя, всё.
– Ты ведь не оставишь меня, Ганка? Не оставишь?!
– Конечно, не оставлю. Ох, горемыка ты моя. Вставай, пора идти.
Как всегда ласковые слова служанки помогли девушке отогнать печаль.
Выпрямилась гордая Василика, смахнула слёзы, взяла протянутый служанкой венец. Расправила длинный розовый сарафан, расшитый дорогими каменьями и жемчугами, рубаху тонкой ткани, рукава которой на запястьях были перехвачены золотыми браслетами. Обернулась к зеркалу и звонко рассмеялась своему отражению, небрежным движением руки отбросила волнистый локон.
– Идём, Ганка, нас ждёт весёлая свадьба!
Василика шла по пустым коридорам, лишь в окно влетали оглушающие радостные вопли воинов да жителей Ротова.
Царевна вышла на высокое крыльцо и окинула надменным взглядом собравшихся людей. Но она не различала лиц, всё сливалось перед глазами, и девушка почти с благодарностью ощутила крепкую руку Пересвета. Не хватало ещё упасть без чувств!
Яркое солнце заливало широкий царский двор, вокруг плотной стеной стояли воины. Василика почувствовала, что глаза начинает щипать от подступающих слёз, но сдержалась: нельзя выказывать слабость!
Пересвет сжал её руку и повел вперёд. Василика смотрела на кольчуги воинов, прикреплённые к поясам мечи, шлемы на полусогнутых руках.
Пара вышла на площадь перед дворцом. Казалось, что там собрался весь город.
Собравшиеся жители были одеты празднично. Видно достали лучшие наряды из необъятных недр сундуков. На женщинах побогаче и платья подороже, и украшения получше. Метут пыль широкими подолами, расшитыми бисером, позвякивают оберегами, когда, смеясь, вскидывают головы. А рядом мужички стоят и на царскую свадьбу глазеют: ремесленники, обряженные в добротные домотканые рубахи, и купцы, руками, полными перстней, за отвороты богатых кафтанов держащиеся. Кого только здесь не было!
Царевна шла мимо них, одаривала улыбкой, чувствовала руку жениха, что сжимала её ладошку.
Взгляд Василики скользил по лицам стоящих людей не останавливаясь – все чужие.
Вдруг одно показалось ей смутно знакомым, словно принадлежащее мельком увиденному прохожему. Царевна невольно сдержала шаг. Незнакомец пристально глядел на неё, не отрывая чёрных глаз. Высокий мрачный воин, черные волосы стянуты в «хвост», но ясно видна седина. Чем он привлёк внимание девушки? Она и сама не поняла.
Пересвет крепче сжал ладонь Василики, отвлекая от взгляда черных глаз. Она слабо улыбнулась и уверенно пошла вперёд.
Бурлило огромное людское море, билось прибойными волнами о стены царского дворца. Вдруг взревели сотни глоток. Русак огляделся и ткнул в бок Марка, проорал на ухо:
– Гляди, хозяин!
Марк вытянул голову, заглядывая через плечи, и увидел, как идет Василика. Гордо поднятая голова, прямая спина, надменный взгляд.
Её рука лежала на ладони высокого красавца, он улыбался всем милостиво и радостно.
Они прошли совсем рядом, Марку даже показалось, что он ощутил слабый запах роз – так всегда пахло в комнате царевны. В груди защемило, сердце кинулось на рёбра, пытаясь вырваться из тесной клетки, упасть в пыль, по которой прошла девушка.
«Глупости! – одёрнул себя Марк. – О чём я думаю?! Василика даже не знает меня. С первым снегом меня ждёт суд жриц, а я...
Я всего лишь наёмник! Всего-то защитил от убийц, а возомнил, что могу оберегать её вечно! Да как и подойти-то с такой рожей? Поцарапанный, в шрамах, седой. Куда мне тягаться с красавцем, который ведёт девушку к алтарю!»
Окружённый зелёным полем, как великан насекомыми, дуб был виден издалека. Мощными корнями он впивается в твёрдую землю, а густой, расщеплённой ударом молнии кроной цепляется за пушистые облака.
Марк, Русак и Корней выбрались в первый ряд, с жадным любопытством следя за обрядом. На шее у наёмника висел маленький медальон – чёрная жемчужина в золотых лепестках, верёвочка плотно охватывала шею. Марк помнил тепло пальцев Василики, нежные осторожные прикосновения.
И снова наёмник встряхнулся, отгоняя нелепые мысли. Откуда они взялись? В сердце царствует Арина и только она! Но почему же мысли возвращаются к хрупкой девушке, стоящей с гордо поднятой головой? «Жалость, – решил он. – Я испытываю к ней только жалость».
Царевна и Пересвет остановились перед высокой красавицей в длинном простом платье, русые волосы небрежно переброшены на спину и сдерживаются тонким золотым обручем, на чистом лбу лежит жемчужная капелька. Большие серые глаза на юном лице блестят, как драгоценные камни, но глядят мудро, торжественно.
Жрица Ледяной Божини!
Служительницы культа Мары совершали такие обряды только для царских семей, простой люд довольствовался волхвами.
Жрица улыбнулась молодым.
– Я рада приветствовать всех, кто пришёл почтить владык небесных и земных!
Звонкий чистый голос разнёсся над степью, люди почтительно молчали, слушая жрицу. Но она вдруг запнулась, удивленно поглядела на небо. Сквозь густую крону ничего не просматривалось, и жрица, улыбнувшись, сделала шаг вперёд, но всё же прервала только-только начавшийся обряд. Что-то необычное привлекло её внимание. Взгляд стал тревожным.
В толпе зашептались, тоже глядя вверх. Небо сияло чистой лазурью.
– Что случилось, Светлая? – Боромир потерял терпение и рискнул обратиться к жрице. Она, не отрывая взгляда, резко приказала:
– Беда, Боромир. Собирай воинов и вели людям возвращаться в город!
– Что?!...
– Смотри. Видишь чёрные точки? Это горгульи. Уводи людей!
В толпе прошелестел ропот, те, кто стоял позади всех, уже тянулись под защиту городских стен. Резкий окрик царя подстегнул народ, и в ворота города хлынул поток напуганных людей.
В небе уже ясно различались тёмные силуэты огромных птиц, широкие крылья мерно поднимались и опускались.
Марк только во сне видел горгулью, охранявшую вход в храм. Сейчас же их было около десятка, и они быстро приближались. Наконец горгульи закружили над людьми.
Уродливые рожи, мощные, когтистые лапы, горящие огнём глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});