Софья Ролдугина - Белая тетрадь

— А почему? — заинтересовалась я. — Это что, хуже тарана?

Вместо ответа князь ласково улыбнулся и ме-едлено провел черным когтем по мраморной столешнице. Бледные пальцы казались почти расслабленными, но когда вампир добрался до края, от камня легко отделилась длинная узкая полоса.

— Я бы попросила вас, князь, аккуратнее относиться к предметам интерьера, — довольно прохладно попросила эльфийка. Она казалась бы безмятежной, если бы кончиками пальцев не норовила коснуться складок ткани на рукаве.

На предплечье Эльнеке обычно носила потайные ножны с кинжалами.

— Страшно? — спросил вампир. Глаза его оставались серьезными.

— Страшно, — согласилась эльфийка. — Страшно смешно. Подобные демонстрации — удел сопливых подростков.

— Уверяю вас, в следующий раз я не буду размениваться на демонстра-ции, — очень, очень мягко сказал вампир. И улыбнулся.

— Большое спасибо за костюм, тетушка, — быстро затараторила я, глядя на замершую эльфийку. — Он мне очень понравился. А что в том пакете?

Эльнеке встрепенулась, стряхивая напряжение.

— А, это? Подобающий наряд для визита в Замок-на-Холмах.

Ох, не нравится мне слово «подобающий»!

— И что он из себя представляет? — заинтересовался князь, видя, что эльфийка не спешит разворачивать упаковку.

— Вот на месте и узнаете, — мило улыбнулась тетушка. — А вот и обувь к нему, — и она сняла крышку с коробки.

Я онемела.

Максимилиан расхохотался.

Лиссэ Ашель Эльнеке самодовольно улыбалась.

— Это мне? — глупо спросила я, двумя пальчиками вынимая из коробки изящные серебристые босоножки. Пожалуй, даже слишком изящные для меня. — Тетушка, за что вы мне мстите? Я же все ноги переломаю, если вообще смогу встать!

— А по-моему, ничего, — вампир задумчиво подцепил обувку, готовую свалиться обратно в ворох бумаги. — Красиво. Эти серебряные листья… Как настоящие. А шнуровка похожа на тонкие ветки.

— А шпильки — на орудие убийства, — мрачно подхватила я. И добавила: — Между прочим, на выпускном балу каблук был сантиметров пять, и то я раз десять навернулась, прежде чем догадалась в кроссовки переобуться, все равно под платьем не видно… Но это раза в три больше!

— Эти босоножки, между прочим, носили три поколения дома Эльнеке, — довольно холодно заметила эльфийка. — И ни одна девушка ни разу даже ногу не подвернула.

— Так то эльфийки, — грустно возразила я. — Мне до вашей грации…

— Не спорь. Оденешь эти босоножки. Заодно научишься наконец носить приличную обувь, — отрезала тетушка Лиссэ. Я вздохнула, но послушно запаковала серебристое чудо обратно в коробку.

— Это все? — уточнил князь, оглядывая стол.

— Да, — кивнула эльфийка. — Конечно, камень стоит гораздо дороже, учитывая, что одеяла я просто одолжила…

— Мой клан вполне может позволить себе подобную сделку. Камнем больше, камнем меньше, — равнодушно пожал плечами Максимилиан. И поднял на Лиссэ глаза сияющего, колдовского оттенка. Куда там несчастному сапфиру… — К тому же будет повод наведаться в Кентал Савал… Как-нибудь потом.

Эльфийка усмехнулась, тряхнув сережками.

— В таком случае, ровной дороги, князь. И до встречи…

Глава 7

Холодно, холодно…

Без него так холодно…

Ты одна и он один

Посреди кирпичных льдин…

— Попробуй еще раз.

Подтянуться. Поставить ногу. Поднять руку. Зацепиться. Подтянуться. Поста…

Ай, мама!

Укоризненный вздох.

— Попытайся еще раз, малыш. У тебя обязательно получится.

Я с трудом поднялась на ноги, отряхивая доспехи, и осмотрела склон, который мне предстояло штурмовать. Ямки и выбоины, с земли казавшиеся такими удобными, на деле представляли собой ловушки для начинающих альпинистов, особенно таких слабых и растяпистых, как я. Более того, в расщелинах встречались острые сколы, и если бы не перчатки, я давно бы уже стерла руки до крови.

Но я буду не я, если пожалуюсь этому мерзкому вампиру!

Впрочем, вампир не собирался дожидаться, когда я наконец пожалуюсь.

— Не хочу тебя расстраивать, малыш, но альпинист из тебя никакой. Даже когда ты прибегаешь к помощи магии, — задумчиво заметил Максимилиан. — Если так будет продолжаться, мы у подножья заночуем.

— Ну и хорошо, — ворчливо отозвалась я, тщательно копируя интонации тетушки Лиссэ. — Говорят, в горах воздух целебный. Всю дурь из головы раз и навсегда вышибает.

— Это если удастся сохранить голову на плечах, — усмехнулся вампир. — А с твоими скалолазными навыками… — он развел руками.

Я вперила взгляд в землю.

— И что ты предлагаешь?

— То же, что и самого начала, — терпеливо откликнулся князь. — Свою спину в качестве средства передвижения.

— А если я случайно разожму руки?

— То случайно упадешь. Малыш, не говори глупостей, — он поморщился. — Даже при самых неблагоприятных условиях я успею тебя поймать. А вот если ты полезешь самостоятельно, то я тебе этого не гарантирую.

Я уныло уставилась на неприступные склоны.

Сутки. Как минимум сутки перехода… будем говорить прямо: висения… за спиной у князя.

Благие Королевы, за что же вы меня так?

— За дело, — ехидно подначил вампир. — Нечего было помогать мерзопакостному нелюдю. Посмотрим, что еще в замке начнется… Ладно, залезай.

А что мне еще оставалось делать?

Как выяснилось позже, скалолазание — дело нетрудное, но утомительное. Руки там затекают, ноги, в сон клонит… Укачивает еще, когда всякие князья принимаются играть с гравитацией.

Это если вы болтаетесь за чьей-то спиной, как туристический рюкзак. Что чувствует при этом сам «турист», остается загадкой.

— О чем задумалась? — просто поинтересовался князь, осторожно карабкаясь по карнизу. На то, что простиралось внизу, я старалась не смотреть.

— О тебе, — честно ответила я. — А то ты не знаешь…

Максимилиан мило улыбнулся, вонзая когти в прочный камень.

— Знаю, конечно. Можешь считать это попыткой завести светскую беседу.

Я рассмеялась.

— Чтобы завести светскую беседу, нужен свет. А у нас тут — пародия на высшее общество.

— Не скажи, — покачал головой князь. — Когда-то я всерьез увлекался всеми этими аристократическими штучками… И вообще, у меня титул.

— У меня тоже, — хихикнула я. — Леди седьмого ранга общей сферы. А ты правда вел себя, как аристократ? Я имею в виду, манеры, речь, балы, дуэли…

— Дуэлей и балов — до чертиков, — сознался Ксиль. — Особенно дуэлей. Насчет манер — не знаю, Тантаэ мне всегда говорил, что в лучшем случае это можно было обозвать «эксцентричность».