Дэйв Дункан - Тень

— Птицы не способны хранить секреты, верно? Что бы мы ни сказали им в Фэрмоле, тут же разнесется по всему Аллэбану, а потом и по Рэнду?

Собравшиеся с пренебрежением посмотрели на Сэлда, нетерпеливо заерзали на стульях. Но Карэмэн окинул его проницательным, оценивающим взглядом.

— Не способны, — подтвердил он. — А твой секрет не стану хранить и я. Подумай хорошенько, прежде чем открыть его.

— Идемте со мной! — Сэлд почти стащил старика со стула и отвел его в сторону.

Они остановились на самом солнцепеке, рядом с кучей жерновов, тележных колес и старых велосипедов.

И там он объяснил очевидное: орлы могут освободить себя сами.

— Владыка Небесный, летун из летунов! — вскричал Карэмэн. — Ты уверен? Это же бессмыслица!

Принц Тень захихикал, он понимал, что смеется ужасно противно, точно глупая мартышка, но не мог остановиться.

— Вы когда последний раз ели ногами? — спросил он.

Сэлд был уверен, совершенно уверен. Он не совершил никакого открытия, просто сложил все вместе: сведения, полученные от Карэмэна, свой опыт летуна и случай на Дороге Мертвеца. И еще Острый Коготь, который чистил себе когти. Карэмэн все качал головой, не в силах скрыть удивление.

— Так-таки и уверен?

— Да! Да! Сколько летунов было на вашей стороне в последней войне?

— Человека два, — фыркнул старик. — Не могу поверить, — неужто это так просто?!

— Кстати, простота — слабое место плана, — заметил Сэлд. — Если кто проболтается, Джэркадон немедленно примет меры. Нам надо действовать быстро, очень быстро, со стремительностью орла, напасть на него без проволочек, не оставить времени подготовиться к обороне.

Карэмэн все еще сомневался:

— Почему до сих пор никто до этого не додумался?

— Не важно. Главное — мысль правильная. Согласны?

— Да, вроде бы. — Старик тронул Тень за руку: — Ты понимаешь, какую силу выпускаешь на волю?

Сэлд колебался не больше минуты.

— Да.

Грустные старческие глаза смотрели на него с темного, изрытого морщинами, словно сам Рэнд, лица.

— Правда, понимаешь? Жизнь уже никогда не станет прежней. И зачем? Зачем тебе это?

И правда — зачем?

— Разве вы всю жизнь не мечтали освободить орлов?

Карэмэн опустил убеленную сединами голову.

— Я, но не ты. И потом — я мечтал о республике, о государстве, подобном государству Первопроходцев. Ты же сажаешь на трон нового короля.

— Из Виндакса выйдет отличный король! — запротестовал Принц Тень. — Мне всегда так казалось, тем более теперь: ему пришлось перенести испытания, которые и не снились никому из властителей Ранторры.

Карэмэн обернулся, посмотрел на затылок Виндакса, на ожидавших их людей.

— Кривым плугом, сынок, не проведешь ровной борозды, — вздохнул он.

— Ну и пусть! — огрызнулся Сэлд. — Порой в кривой борозде вырастает хороший урожай.

Старик снова вздохнул, задумчиво, внимательно взглянул на него:

— Только если почва плодородна. Ладно, коли так уверен, действуй. — Он вернулся в круг и заявил: — Да, предложение дельное.

На лицах собравшихся отразилось изумление. Карэмэн обратился к орлице, вслух переводя свои жесты:

— Пришедший из Тьмы указал мне попутный ветер, и я последую за ним. Он может освободить орлов, но орлы должны выполнять его указания. Немного орлов погибнет, и многие-многие орлы получат свободу. Но пока он не может открыть свою тайну: нельзя разбивать яйцо раньше времени — силы тьмы погубят птенца.

Дрожание гребня. Пауза. Еще… Еще…

Карэмэн кивнул:

— Она говорит, если я поручусь за тебя — они готовы следовать за нами. До тех пор пока смерть не грозит многим-многим орлам.

— Но мы хотим мира, — добавил Сэлд. — Будут ли птицы милосердны? Мы обещаем не убивать многих-многих орлов. А бывшие рабы, не обратится ли их гнев против всадников?

Двигались, мелькали пальцы, двигался гребень.

— Она говорит: «А вы как бы поступили?», — перевел Карэмэн зловещий ответ.

Месть?

— Высшие попросят рабов проявить снисхождение? — настаивал Сэлд. — Птицы и люди в Аллэбане живут в мире и дружбе. Того же мы хотим и в Ранторре.

Орлица передала его просьбу в небо. Пауза затягивалась, очень долгая пауза по орлиным меркам. Похоже, разгорелся жаркий спор. Наконец птицы ответили.

— Они попытаются, — передал Карэмэн. — Но обещать больше они не могут, Тень; никаких договоров.

— Хорошо! — Сэлд весело обратился к Виндаксу: — Какого размера корону вы предпочитаете, король?

Страшное лицо оскалилось в подобии улыбки.

— Итак, отмщение настигнет моих врагов? — спросил Виндакс.

Опять месть? Несправедливость?

— Да! — как мог твердо ответил Принц Тень.

Острый Коготь весь извертелся от возбуждения. Надо похлопотать за этого разбойника, пусть смягчат приговор.

— Как поступим с письмом Джэркадона? — спросил председатель.

— А начхать на него! — махнул рукой Сэлд. — Почем им знать, может, оно не дошло до Аллэбана. И потом, Джэркадон боится вас куда больше, чем вы его.

Торговец замялся.

— Все равно мы его свергнем, — убеждал Сэлд. — Королевская гвардия годится только рыскать по Рэнджу и собирать налоги с бедных старух. На Рамо и трех десятков приличных летунов не наберется.

Виндакс поднял брови, но молча проглотил пилюлю.

16

«Восторг — особое состояние души».

Рэндж не разочаровал Элосу, напротив, в тысячу раз превзошел ее ожидания. Чудесный, цветущий край, поразительное зрелище после бесплодной Пустыни Рэнда — виноградники, сады, повсюду яркая зелень. По склонам гор деревушки, маленькие городки; дороги, на них оживленное движение; а птицы в небе — только под седлом, ни одного дикого орла, никакой опасности.

Но Рамо, Рамо — это просто восторг! Неужели существуют на свете такие огромные города, как этот, раскинувшийся прямо под ней?! Да ему же конца нет! А при виде дворца у Элосы и вовсе дух захватило. Это не может, не может быть правдой, у нее галлюцинации. Он больше, чем расстояние от Найнэр-Фона до Вайнока. Мраморные портики, море цветов, пальмы, фонтаны, разноцветные крыши, дворики, газоны, купола, балконы, декоративные озера… Сказочная, невероятная, неописуемая красота. Она попала в рай.

Королевское гнездо размером превосходило отцовский замок. В нем было десять насестов. Десять! А ее проводили к одиннадцатому, поближе к земле, предназначенному для почетных гостей. Она и спешиться не успела, а грум уже тут как тут, суетится вокруг ее орла.