Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

   Воеводе пришлось бы плохо от дубин остальных берсерков, но те сгрудились на носу. Спереди стремительно приближался волчьеголовый драккар. Ломая весла, он сошелся бортами с "Черным Змеем", и на корабль конунга устремились волкоглавцы с воем и криками: "Месть за ругов!" Серые когтистые лапы сжимали мечи и копья.

   Казалось, на "Черном Змее" уже не было людей - лишь две схватившиеся на смерть стаи хищников. Готы оставили весла и бросились на новых врагов, стремясь сравняться в боевом безумии с берсерками. Многие и впрямь пробуждали в себе страшный дар - и гибли яростными полузверями. С ладьи, наконец догнавшей драккар, прыгали на него - кто волком, кто человеком - лютичи. Один за другим пали четыре берсерка. Их сила и злоба не устояли перед ловкостью и неутомимостью воинов-волков. Пятого разорвал лев-Лютомир.

   Прижатый к мачте, Бериг бился на мечах с вождем волкоглавцев. Два опытных бойца стоили друг друга, хотя пришелец был гораздо моложе. Неукротимый дух конунга был спокоен, рука тверда. Он надеялся победить. А если не победа, то смерть в славном бою с достойным противником. Чего еще желать избраннику Гаута Одина? Не долгой же старости и "соломенной смерти". Волкоглавец сбил рогатый шлем с головы конунга, но поскользнулся в крови, хлюпавшей под сапогами. Ударом ноги в живот Бериг свалил его, замахнулся мечом... И тут на его спину обрушился желтый гривастый зверь. Его рев был последним, что услышало телесное ухо конунга.

   Наконец, все готы ушли следом за предводителем в Валгаллу. Оборотни-победители снова приняли человеческий облик. Грозный лев стал молодым вислоусым воином в кольчуге с золотым солнцем на груди. А вождь волкоглавцев - столь же молодым воителем с белокурыми волосами и кудрявой бородой. Лица обоих, отмеченные следами испытаний, были суровы, но не жестоки. Они вовсе не напоминали упившихся кровью хищников. Скорее - пахарей или рыбаков, завершивших нелегкий труд. Смело, открыто, доверчиво глядели они в глаза друг другу.

  -- Кто ты, серый брат? - спросил пришелец.

   - Я Лютомир из племени вильцев-лютичей, воевода тайного братства воинов-волков. Мы уже тридцать лет воюем с Беригом и его разбойничьим племенем.

   - А я - Ульфгар Волчьеголовый из племени ругов, что живут на Северном пути, у Бокна-фьорда. Я - морской конунг братства ульфхедов-волкоглавцев. Бериг и его берсерки - наши давние враги. Он еще в Скандзе собирал к себе негодяев изо всех племен и не давал никому покоя набегами и разбоями. Мы давно хотели отплатить ему за то, что он сделал с нашими сородичами-ругами в устье Вислы. Я приплыл на разведку и вдруг увидел это колдовское зарево на берегу. Думал: уж не начался ли Рагнарек?

   - Мы, воины Солнца, не дали его начать этому рабу Локи-Чернобога. Спасибо вам, заморские серые братья, что помогли покончить с ним.

   Данута тронула мужа за плечо.

   - Здесь на корме лежат тела Эрменгильды и римлянина. Я перегрызла им глотки, но нужно поскорее изрубить и сжечь трупы, покуда их нечистые души не вернулись

   - Да, этот проклятый драккар нужно предать огню со всеми трупами, чтобы не появился в море еще один корабль-призрак, - поддержал ее Ульфгар.

   Каллиник стоял на валу, вцепившись руками в бревна частокола, и бессильно наблюдал, как всадники и львы догоняют дракона. Ардагаст снова велел царевичу оставаться в городке. Мысль юноши отчаянно стремилась к брату, заточившему себя в теле чудовища. "Эпифан, братец, брось эту тварь, беги, пока не поздно!" "Поздно, Никос! Моего тела больше нет. Проклятые волки! О Геката, откуда у архонта Солнца столько слуг?"

   Духовным взором Каллиник видел, как вонзились в тело дракона два сияющих копья: золотое, солнечное - в его огненно-красную часть, серебряное - в черную.

   - Харе Кришна! Бальдр! - разнеслись торжествующие голоса индийца и гота.

   И громадное двуглавое тело исчезло. Одна половина его развеялась дымом, другая - растеклась водой. Не осталось ни единой кости. Но не погибли души мага и ведьмы. Не видимые телесному взору, бежали эти двое в сторону болота. Они не спешили в пекло, огонь которого, ими же вызванный в этот мир, быстро угасал, лишь местами вырываясь из трещин в земле. Пересидеть в нечистом месте, а потом найти себе подходящие тела - и снова колдовать, интриговать, властвовать над невежественными смертными.

   Но из Солнечного Копья вышел едва заметный земному глазу немолодой воин в красной одежде, с оружием в золоте, а из Лунного - конь в дорогой сбруе. Хитро прищурившись, воин вскочил на коня, обнажил меч и помчался за беглецами. Эрменгильда обернулась, стала чертить руны, и вдруг почувствовала, как они ослабевают. Она бы одолела в магическом поединке и Либона, и Витола, но сейчас вечные соперники соединили свои силы. Меч Фарзоя обрушился на верховную ведьму, и душа ее навсегда исчезла из этого мира, не попав ни в какой иной.

   Эпифан бежал, не оглядываясь. Обычная самоуверенность разом оставила царевича-мага, развеялась вместе с драконьим телом. Он даже не подумал ни о том, чтобы погибнуть рядом с любимой женщиной, ни о вознесении в Высший Свет. Жить, хоть упырем, хоть призраком, хоть демоном в теле бесноватого, лишь бы не исчезнуть совсем и не попасть в Тартар, где мучатся враги архонтов! Но всадник в красном, с грозовой тамгой на плаще уже обогнал его, отрезая путь к спасительному болоту. Царевич метнулся назад - и увидел огромного серо-желтого льва. На груди его ярко сиял золотой амулет. Эпифан знал: то - монета Савмака, царя боспорских рабов, и на ней - Гелиос-Солнце.

   - Эпифан, сын Антиоха! Да не станет тебя, ни души твоей! - проревел лев, и дух беглеца исчез без следа.

   - Все-таки я победил своего змея, и какого! - с довольной усмешкой погладил бороду Фарзой. - Вот теперь можно проситься в дружину Ортагна!

   На валу беззвучно плакал светловолосый юноша в римском шлеме. Он знал: его старший брат, такой сильный и уверенный в себе, никогда уже не вернется. Даже драконом или жутким демоном. У него, Каллиника, остался только старый отец, доживающий век на вилле под Римом. Да эта простая и отважная эрзянка, что тихо стоит сейчас рядом. А еще - все воины Солнца, сколько ни есть их в этом бурном, жестоком, но прекрасном мире.

   Валент не увидел гибели своего ученика и его чудовищного творения. Архонт Солнца и его небесные всадники, разбив сторонников Артабана под Персеполем, на рассвете обрушились на них у развалин Пасаргад, и некроманту стало не до наблюдения через серебряное зеркало. А потом пришлось и вовсе бежать, прячась в горных лесах вместе с верным демоном Мовшаэлем.

   А над Янтарным берегом разгоралась утренняя заря. Погасло пекельное пламя, исчезло и чудесное Дерево Света. Две рати победителей, конная и морская, встретились на песчаном берегу, где янтари блестели среди трупов и запекшейся крови. Голубое Венедское море[44] смывало с себя маслянистую кровавую пленку. Ни один драккар не ушел от ладей, ни один гот на берегу не уцелел. Ардагаст, Инисмей и эстийские князья радостно приветствовали Лютомира и Ульфгара. Рад был и Волх увидеть серых собратьев из-за моря. И все они чествовали победителей дракона - Вишвамитру и Сигвульфа.