Владислав Карабанов - Сражение за будущее

Нажав кнопку, Гамеш включил механизм, отодвинувший тяжелые портьеры. Гамеш с удовлетворением посмотрел на открывшийся из окна вид огромного города. Столицы страны, вот уже 90 лет безраздельно принадлежащей его, Гамеша племени.

Но эта проклятая земля лежала далеко от истинных земель. Да, здесь они имели власть, но теряли силы. В мирах присуствовало равновесие и без дара Наинны - Экура-Ме, это равновесие взамен влияния и власти отбирало ум у их потомства. Их, анунаков, было очень мало, но даже среди этой малости у них всё реже и реже рождались дети, но всё чаще и чаще среди них рождались уроды и дебилы.

Их не бросали, заботилось, даже такие, они были своими. Кого-то делали учёным, кого-то даже чиновником, однако кровь многих была настолько скверной, что доверять тайну им было нельзя. Ни к чему, кроме как пустому болтанию языком, они не были способны. Таких дебилов отправляли в шоу-бизнес или двигали их в журналистику. Одним своим видом и словами, подчинённые только инстинкту крови, они укрепляли Вуаль Беспамятства над авдами.

Мутации становились настолько частыми, что не обошли стороной семью самого Гамеша. Одним из таких дебилов был племянник Гамеша, на которого ни авды ни даже аннунаки, не могли смотреть без содрогания. Мальчик вырос и был хотя и уродлив, имел массу недостатков, но довольно не глуп для выродка. Сейчас он возглавлял радиостанцию, которая славилась полной отмороженностью в поношении русских авдов, и попутно крушил этих кукол у власти. Дурачёк, он не понимал, почему его не трогают.

Глава 17.

Чуткий, словно у земноводного, слух Гамеша уловил пока еще далекие шаги своего сына - Балсара, которого по паспорту звали Борис. Он был относительно молод и подтянут, отлично смотрясь и в седле арабских жеребцов, и за рулем нового «Порше», подаренного ему королём Сирии. Другую машину Балсару не позволял его внешний статус. В Российской Федерации он изображал лидера одной из мелких демократических партий, которой даже не суждено было когда-либо появиться в парламенте. Её роль была другая.

Гамеш, равно как и его отец, никогда не занимал особо высоких постов в КПСС. Посты были уделом слуг из авдов. Вместе с тем, Гамеш, как и каждый молодой анунак был проведен по всей номенклатурной карьерной лестнице подобно тому, как сын и преемник директора корпорации начинает там работу каким-нибудь мелким служащим. Тем самым, работая сначала в одном из московских райкомов ВЛКСМ, а далее в учреждениях КПСС областного и союзного уровня, Гамеш изнутри познавал выстроенную систему управления огромной страной, попутно присматривая себе кадры.

Ничто не было вечно в этом мире, и старые, проверенные слуги отцов один за другим уходили. А молодых было мало, поскольку людей, готовых к этой роли было мало, ведь слуга должен был быть и умным, и одновременно не сильно рассуждающим о сути отдаваемых ему приказов. Он не просто не должен был задавать лишних вопросов - такие вопросы вообще не должны были приходить ему в голову. Кроме всего прочего, слуга должен был иметь тот или иной порок, сильно неодобряемый в обществе.

Прошли, к сожалению, те времена, когда неверного исполнителя можно было просто тихо придушить в его же постели. В 20-м веке их летоисчисления система была совершенно иная, а уж в 21-м - и тем более. Несколько иной была и система управления, ведь от многих, десятилетиями обтачиваемых наработок, пришлось отказаться. Потому и приходилось Балсару многие часы проводить в обществе «соратников» по кукольной партии, дыша непередаваемой вонью от их тел и из их глоток. Подчас молодой аннунак, преемник, скорее всего, Гамеша, вынужден был даже изображать просителя у разного рода «олигархов» - подставных кукол, с которыми общались только через помошников Наблюдателей, но вместе с тем - кукол очень удобных.

Гамеш был еще ребенком, когда его деду пришлось разбираться с опасной номенклатурной группировкой, появившейся в тогда еще Ленинграде. Их лидером был очень умный слуга по фамилии Киров, который кое о чем стал догадываться, высказывая мысли об этом вслух. С ним пришлось срочно разобраться, что вызвало серьезное волнение в рядах номенклатуры. Его стадо - и то начало волноваться, очень популярный был этот Киров в народе. Но что будет, если срочно убрать кого-то из «олигархов»? Все будут только рады, и больше всего - верные слуги, от которых эти тупые марионетки призваны отвести удар.

Балсар был здесь уже несколько часов, потому зашел без приветствия, ограничившись ритуальным поцелуем отца и сразу вернулся к прерванному разговору:

- Мы еще раз всё перепроверили. К сожалению, информация просочилась, и этот еврей с кем-то контактирует.

- Выяснили с кем?

- Пока нет. Но кто-то всё вынюхивает.

Гамеш не был удивлен новостью. Он предвидел это. Предвидел с того момента когда здесь появилась эта тварь, этот мерзких демон, способный побеждать их воинов. До этого мало кто мог противостоять игигам - наполненных силой Наинны избранным аннунакам, каждый из которых был способен в одиночку противостоять десятку вооруженных людей. И хотя прошли те века, когда вопрос власти решался копьем и мечом, сегодня мало что изменилось. Избегать стрел и ядер катапульт было, конечно, проще, чем защищаться от выстрелов, но зато и стрелки уже были далеко не те.

- Приход этого существа из Тьмы был предсказан нашими пророками, - Гамеш покачал головой, словно соглашаясь сам с собой, - В его появлении я не вижу и не видел особой угрозы, ибо скоро с нами будет Наинна. Близится ритуал восстановления Экура-Ме! Но то, что эти мерзкие авды стали искать союзников на Ближнем Востоке меня пугает.

- Меня тоже, отец. Там знают о нас слишком много, и там сейчас очень мало людей из нашего народа.

- И что им уже известно?

- Мы проверяем. Я поручил надавить на того человека из Моссада и вынудить его проявить свои главные связи. Попятно сняли данные с его компьютера.

- Всё прошло гладко? Ты же знаешь, что этого человека защищают.

- Это были наши игиги, отец. Моссад ничего не должен узнать. Тем более живущие в Израиле наши агенты направят врагов в нужном направлении.

- Боюсь, сил для этого у них будет недостаточно. Эти гнусные евреи, знают слишком много. А ты ведь знаешь главный Закон: тайна - основа нашего владычества. Когда приходится выбирать между победой с утечкой информации и поражением, с сохранением тайны, мы выбираем поражение.

- Я помню, отец, но у нас нет другого выхода. Если сейчас не вбить клин между авдами здесь и авдами там, рано или поздно они забудут былые обиды и объединяться, а их объединенные знания о нас и будут той самой утечкой.