Елена Белова - Сердце Феникса. Новая реальность.

Она чуть не вскрикнула от облегчения, когда посреди комнаты на специальном коврике возникли две фигурки.

Вернулись!

— Эй, мы дома! — весело крикнул Алекс… и замер, когда Лина, легко вскочив с дивана, разом оказалась рядом. И посмотрела — снизу вверх. И нерешительно улыбнулась, зная, что этого достаточно, достаточно. Алекс поймет.

Вадим чуть приподнял брови, когда брат и его странная невеста вдруг обнялись — не говоря ни слова, с каким-то тихим, горько-счастливым вздохом… и решил, что надо к Снежинке. Срочно.

Где найти свое счастье…

Вадим.

Он поймал свое счастье прямо в воздухе.

Зимний день подарил городу нечастую радость — настоящий снегопад. Наверное, кто-то из сильфов подслушал мечты ребятни, пожалел и притащил тучу с севера… Крупные хлопья падали мягко и густо, без суеты превращая улицы в коридоры сказочного замка. Стены домов прятались за деревья, белеющие на глазах. А деревья… деревья тоже взяли выходной у серой спячки и решили поиграть в «Море волнуется». На притихших улицах возникали потрясающие «фигуры». Вот притаился у подъезда пятиэтажного дома тигр-альбинос, прижался к земле, прищурил глаза. Вот растопырила крылья крупная птица — бывший куст рябины. А вот медведь…

Дим усмехнулся и, поддавшись озорному настроению, метко пущенным снежком подправил снежную скульптуру: теперь медведь мирно стоял у высокой ели, а не протягивал белые лапы к прохожим.

В маленьком дворе — анклаве волшебных рас — уже полетели первые снежки. Они с Лешкой тоже когда-то с ума сходили по снегу. Да и сегодня еще не поздно слепить для малышни снежный городок. Насколько там хватит доброты у здешнего сильфа? Дим поднял голову, оценивая облака, и замер.

Она падала.

Раскинув руки, с крыши девятиэтажки падала крохотная человеческая фигурка. Сначала показалось, что ребенок.

Психованных самоубийц Дим ругал уже в воздухе, крепко сжимая в руках девичье тело. Ни до этого, ни после, у него никогда не получалась левитация…

Правда, он понял это не сразу.

— Ты что делаешь? Ты нам всю картинку собьешь. Пусти… Ты откуда взялся? Ой!

Сила левитации иссякла так же внезапно как и проявилась, и в следующий момент тела самоубийцы и предполагаемого спасателя принял на себя разросшийся куст сирени. А может, и не сирени — Вадиму было не до того, чтоб определять вид невольного «матраса»: спружинившие ветки довольно сердито спихнули обоих непрошеных гостей и на прощание одарили хорошей порцией снега за шиворот.

— Ой… — растерянно проговорила потенциальная самоубийца, — Ой, мамочка… Крыло.

— Что? — переспросил Дим.

— Крыло сломалось…

Дикая мысль о том, что девчонка сильф, и все это чудовищное недоразумение, погибла на корню — девушка наконец повернула к нему лицо. Очень человеческое, даже с несколькими веснушками, чудом уцелевшими до зимы. Только парню показалось, что на него рухнул весь снег, который еще уцелел на окружающих елках. Глаза какие синие…

В каштановой челке — кружево снежинок. И эти веснушки…

— Ириш, что случилось?

— Иришка, крыло?

— Ир, ты чего молчишь?

Дим поднял голову — на них смотрела троица крылатых девушек. И еще две планировали сверху. С той самой крыши… И только тут глаз ухватил на сломанном крыле надпись «Супер-парашют «Ангельские крылья», а наконец-то проснувшаяся память выдала информацию об этом изобретении какого-то шустрого суздальца. Недавнее изобретение, всего-то месяц. Значит, уже пошло в массы. Отстаешь от жизни, чародей. Слишком большой загруз в последнее время.

— Эй, ты ушиблась? Ириш, это кто вообще? Он тебя обидел?

Девушка-снежинка вдруг улыбнулась.

— Нет. Он меня спас…

Вот так и познакомились. Иринка так и осталась для него «Снежинкой», хоть прозвище. как потом выяснилось, было абсолютно неподходящим. Вот «Солнышко» подошло бы в самый раз. Как-то вот получалось у нее так, что люди в ее присутствии прекращали склоки, ссоры и жалобы и «расцветали», начинали улыбаться. Даже завзятые скандалистки-пенсионерки. Даже энергетические вампиры (вот же зловредное племя). Иринка зацепила даже Лешку. Эмпат-братец, чуть не на веревке притащенный «в гости», уже через пять минут блаженно жмурился, как котенок на солнце, а после тихо и серьезно посоветовал беречь девчонку — мол, такие попадаются редко, как амурские тигрята.

Дим берег.

Благо Снежинка не была ни магом, ни серьезной ведьмой, про магический мир не догадывалась, о своих довольно средних способностях не подозревала. Рано осиротевшая, она жила и училась в другом городе, и все мечтала, что вот закончит учебу и переедет в Севастополь. А пока она старательно готовилась к их встречам, пекла изумительные — язык проглотишь — пирожки и окружала Дима заботой. Было что-то смешное и удивительно трогательное в том, как старательно она изучала энциклопедии домашней хозяйки, как специально для него записалась на кулинарные курсы… как торжественно купила и преподнесла домашние тапки. Как выговаривала за то, что он тратит уйму денег на частые поездки. В том, как серьезно она готовилась в педиатры — не в косметологи, не в дантисты, а именно в педиатры, избрав эту не слишком престижную работу с самого начала. Все задатки светлой.

А он накладывал на ее крохотную квартирку (а заодно и на весь дом и корпус) все дозволенные защиты, телепортировался всегда каскадно, в несколько приемов, стряхивая любой возможный хвост…

Берег. Слишком уж сейчас… небезопасно.

— Дим? — Иринка распахнула дверь, — Заходи, что ты стоишь? У тебя же ключ есть…

Есть. Я просто проверил. Значит, ты меня чувствуешь…

Когда кружатся стены.

Лина

— Лина…

— Ш-ш-ш… — и она быстро поцеловала его — куда дотянулась. Получилось — в подбородок, все-таки он выше на целую голову. Тихое невнятное, удивленно-счастливое восклицание — и подбородок сменился губами… Через минуту… или пять… или вечность… Алекс оторвался от ее губ и чуть дрожащими руками погладил по плечам, по щеке. Глаза у него… хмельные какие-то, туманные.

Счастливые…

— Подожди… — он быстро пригладил растрепавшиеся волосы и тряхнул головой, стараясь успокоиться. — Подожди, мы же… ну…

Нет, милый. Никакого ожидания больше… Больше нет.

Она положила обе ладони ему на грудь. Довольно курлыкнул феникс, расцветая навстречу теплу, глухо стукнуло сердце — словно толкнулось в ее руки…

— Не хочу больше ждать. Не хочу больше бояться. Я люблю тебя, Алекс. Навсегда.

Потемневшие глаза Алекса… чуть шевельнувшиеся губы, на которых замирает невысказанное слово…