Виталий Зыков - Конклав Бессмертных. В краю далеком

Снаружи раздались раздраженные голоса. На стенах заплясали тени, отбрасываемые множеством факелов. После резкой команды отлетела в сторону закрывавшая вход циновка. Внутрь ворвались трое пигмеев и, угрожая копьями, заставили Артема встать и выйти наружу.

Черт! Сбежались почти все воины деревни. У многих факелы. Впереди замерли вождь с шаманом. Первый что-то возбужденно втолковывал колдуну, но тот лишь недовольно морщился.

Поравнявшись с Артемом, старый заклинатель оживился и наставил на него жезл. С костяного навершия сорвалась зеленая искра, врезавшись Лазовскому аккурат между бровей.

Точно дубиной треснул! В голове помутилось, но сознания Артем не потерял. Устоял. Выдержал. Его заставили опуститься на колени – дикари не забывали поддерживать с боков, – и подскочивший шаман начал сосредоточенно массировать ему виски. Кожу противно щипало, но терпеть можно. Только очень унизительно. Не задумываясь о последствиях, Артем стряхнул руки и зашипел:

– Жену свою лапай, пес! А меня не трожь.

Казалось бы, не ему, бродяге, о гордости вспоминать, а вот шевельнулось в душе что-то. Дрогнула какая-то черточка. Не звериная ярость поселившегося в разуме чужака – нечто свое.

Не разбирая слов, шаман прекрасно понял интонацию. Склонив голову набок, он чуть отстранился от Артема, пошевелил губами и… ткнул жезлом в подбородок. Голову пронзила молния, выбившая из глаз искры. В желудке зародилась противная дрожь. Лазовского замутило и вывернуло наизнанку прямо под ноги старого пигмея. Дикари вокруг дружно засмеялись, лопоча что-то по-своему. Ай да старый, ай какую шутку отмочил. Ур-роды!

Несмотря на выходку Артема, шаман ухитрился разглядеть нечто ему интересное. Держа жезл наготове, заставил посмотреть себе в глаза и медленно, с расстановкой произнес пару слов. Точно пообещал чего-то.

Понял, сморчок гнилой, догадался о причине переполоха Артем. Разобрался, кто в сон к нему залез и приперся выяснять. Своими методами. Сволочь!

Радости догадка не прибавила. Выглянувший из своего угла зверь, ворча, спрятался обратно. Не время драться с колдуном. Да и не так прост старый хрыч – сам любого в бараний рог скрутит. А когда в душе шиш, на заемной силе далеко не уедешь.

…До утра Артем не сомкнул глаз. Стервецы пигмеи силой влили в него полкувшина гадостного пойла. Вдобавок к мерзкому вкусу, оно обладало неожиданно сильным тонизирующим эффектом. Внутри словно бомба взорвалась, вышибив из мозгов даже намек на дремоту. Старая сволочь, нашел-таки способ оградить себя от интересующегося чужими снами пленника. Главное, чтобы умник не решил держать Лазовского в таком состоянии постоянно. А то так и рехнуться можно.

Весь день до Артема никому не было дела и вспомнили о нем лишь вечером. Когда стемнело. Выволокли наружу и при свете факелов погнали на деревенскую площадь. Он вяло отбрыкивался, но не всерьез. Рисковать здоровьем из-за упрямства глупо. Его все равно доставят, куда дикарям надо. Можно, конечно, попробовать сбить конвоиров с ног, отнять копье, а потом рвануть в джунгли. Но он еще не настолько обезумел.

На площади собралась толпа. Всюду расставлены факелы на длинных шестах. Под ними стояли грязные исцарапанные дети, безумно скалящиеся женщины с отвислыми грудями и хмурые мужики. И все смотрели на Артема, как на невиданную зверушку. Точно в зоопарке. Было в этом нечто порочное, неправильное. Лазовский почувствовал себя неуютно.

В центре стоял деревянный столб, покрытый грубой резьбой. Насколько успел разглядеть Артем, основным мотивом узоров было убийство маленьких человечков. Неужели вот здесь вот все так и закончится?! В животе возникла сосущая пустота. Захотелось кричать, о чем-то просить… Но Артем молчал. Если вдруг суждено умереть, то пусть это будет хотя бы красиво. Без нытья и стонов.

Ему связали руки, продев веревку через ржавое кольцо, вделанное в столб. Вокруг встал почетный караул из пигмеев. Страстно захотелось сказать какую-нибудь пафосную глупость или пошутить на худой конец. Но какой в том смысл, если его никто не поймет?

Долго ничего не происходило. Все просто стояли и ждали непонятно чего. Не было слышно разговоров и смеха. Артем заметил, как одна из матерей прикрывает рот хнычущему младенцу.

Чего они все боятся?!

Руки начали затекать, когда перед толпой появился старый шаман с чудной конструкцией из перьев на голове. Для узоров на коже он не пожалел красок, от чего казался одетым в диковинный костюм. Встал перед столбом, окинул взором собравшуюся толпу и… начал танец. Артем смотрел во все глаза. Сейчас он ни за что не назвал бы его стариком. От колдуна во все стороны расходились волны энергии, в каждом жесте сквозила грация и сила могучего зверя. Он кувыркался через голову, падал, катался по земле, потом вставал и прыгал выше своего роста, снова падал. Замирал на мгновение и взрывался каскадом отточенных движений, изображая смутно узнаваемых хищников.

Зрелище завораживало. Артем поймал себя на том, что боится упустить какую-то деталь танца. Сердце бьется как сумасшедшее, по коже бегают мурашки. Наваждение какое-то! Лазовский с трудом заставил себя отвернуться.

Пигмеи неистовствовали. Бессмысленно подергиваясь, они издавали гортанные возгласы. Где-то за их спинами задавали ритм барабаны, вызывая ломоту в затылке. Тянуло сладковатым дымком. Заинтересовавшийся Артем нашел взглядом несколько глиняных горшков с углями.

Виски кольнула боль. Появились смутно знакомые ощущения, начало нарастать беспокойство. Завозился зверь, пробуждая спящие способности.

«Волна! Сюда идет Волна!!!» – догадался Артем. Он начал бешено извиваться, за что получил сильный удар в живот от одного пигмея. Второй предупреждающе похлопал его по плечу наконечником копья. Охранников творящееся на площади безумие не затронуло. Они были готовы пресечь любые попытки сорвать затеянное шаманом действо. Сволочи!

Артем затих. Каждая клеточка противно ныла, ожидая приближающуюся стихию. Никогда раньше ему не удавалось ощутить ее приход заранее. В копилку добавилась еще одна способность?

Если новые чувства не врали, то Волна шла откуда-то с одной стороны. Не возникала непонятно откуда, как в городе или в развалинах, а накатывала широким фронтом. Неужели она из Сосновска?! Страх улетучился, сменившись надеждой. Теперь Артем знал куда бежать! Кто бы мог подумать, что он будет встречать смертоносную стихию с радостью?

Все испортил вспомнивший о пленнике колдун. Подскочив к Артему, он разразился громкой тирадой, задрав к небу голову и потрясая кулаками. От его глаз исходило слабое свечение. Но не это испугало Лазовского. В руке шаман сжимал здоровенный нож.