Али де Сайн - Виват, Сатана!

— Сегодня неподалеку от монастыря я повстречала молодого человека. Он рисовал монастырь. Клянусь вам, я еще никогда не видела столь прекрасной картины. Даже хотя он лишь делал наброски карандашом, это было изумительно!

— Как выглядел этот молодой человек? Ты встречала его раньше?

— Нет, никогда. Он сказал, что пришел издалека. У него темные волосы, доброе лицо. Я не знаю, как его описать.

— И не надо, дитя мое. Я все понял.

Конечно, Иисус догадался, что Эйнджел повстречала сына Антихриста. Но сейчас это волновало его меньше всего. Все помыслы сына Божьего были обращены к прекрасному созданию, стоящему перед ним. Красота Эйнджел пробуждала в нем самые грязные, самые низменные инстинкты, и сын Божий думал лишь о том, как бы заполучить ее.

Он сказал:

— Пойдем со мной, дитя мое.

Доверчивая Эйнджел покорно последовала за Иисусом. Коварный, он привел ее в подземелье монастыря, откуда никто бы не услышал криков и где никто не нашел бы труп. Конечно, обесчестив Эйнджел, Иисус не мог оставить ее в живых, ведь речь шла о его репутации, чем пренебрегать он никак не мог.

Они зашли в тесную холодную келью, расположенную в недрах подвального помещения. Иисус зажег лампу. В ее свете девушка казалась еще более красивой и невинной. Оглядевшись, она увидела, что в келье ничего, кроме пыльной кровати нет. Стены были темные и мрачные. Могильный холод пробирал до костей. Сын Божий предвкушал, как он добровольно или силой заставит ее раздеться. Он приходил в восторг при мысли о том, как она отречется от Господа и ступит на путь грешников. Пределом его мечтаний было то, чтобы она сама отдалась ему. И поэтому он не колебался, осуществляя свой подлый замысел, родившийся в его голове.

Сев на кровать, Эйнджел спросила:

— Зачем мы здесь?

— Видишь ли, Эйнджел, ты избрана.

— Для чего?

— Для того, чтобы стать матерью божественного ребенка. Дело в том, что вскоре я вас покину. Миру нужен еще один сын Божий, и жизнь ему дашь ты.

Такие слова застигли девушку врасплох, но она и не думала сомневаться в них.

Улыбнувшись, она сказала:

— Что ж, если на то воля Господа, то пусть так и будет.

Иисус довольно оскалился. Он и не ожидал, что все окажется настолько просто. Эйнджел все так же сидела на кровати. Она молчала. Подождав немного, Иисус сказал:

— Мы должны зачать ребенка. Для этого тебе придется раздеться.

Эйнджел взглянула на него и тихо молвила:

— Я не могу сама. Простите, но…

Иисус охотно прервал:

— Ничего, я тебе помогу. Встать.

Девушка покорно поднялась и повернулась к сыну Божьему спиной, чтобы он мог расстегнуть рясу. В мгновение ока справившись с этим нехитрым делом, он скинул божественное одеяние девушки на пол, оставив ее обнаженной. Ее изумительные ягодицы выглядели столь соблазнительно при свете лампы, что ствол дерзкого искусителя немедленно напрягся и изо всех сил потянулся к невинному созданию. Скинув рясу с себя, Иисус повернул девушку лицом к себе. Глаза Эйнджел были закрыты и она дрожала от холода. О, как восхитительна была она без одежды. Иисус затрепетал при виде откровенных прелестей, открывшихся его порочному взору. Он хотел обнять девушку, но не решился, вместо этого сказав:

— Ложись на кровать, дитя мое.

Эйнджел покорно исполнила приказание. Иисус уже был готов взять ее, когда заметил, что глаза Эйнджел все еще закрыты. Тогда он приказал:

— Открой глаза, дитя мое. Ты должна это видеть.

К его удивлению, она осмелилась возразить.

— Нет, не могу. Я не должна видеть вас без одежды.

Иисус воскликнул:

— Какая чушь! Немедленно открой глаза. Я приказываю!

Но Эйнджел замерла и не повиновалась. Иисус опустился на колени и занес руку, чтобы ударить ее, когда дверь со скрипом отворилась и на пороге появилась монахиня. Увидев, что обнаженная Эйнджел лежит на кровати, а рядом с ней стоит на коленях голый Иисус, монахиня вскрикнула. От этого крика Эйнджел вскочила и, схватив, свою одежду бросилась вон. Иисус не растерялся и, подойдя к монахине, затащил ее внутрь, захлопнул дверь и изнасиловал бедную женщину, после чего без сожаления предал смерти.

Когда вечером Демиен пришел домой, отец спросил:

— С кем ты сегодня познакомился?

— Ни с кем.

Демиен знал, что такой ответ разозлит Антихриста. Так оно и вышло. Он заорал:

— Где же ты шлялся?!

— По городу. Я осматривал город, — ответил Демиен, подумав про себя: «Я ни за что не скажу тебе об Эйнджел. Я знаю, каковы твои планы — уничтожить всех. Посмотрим, как у тебя это получится».

— Убирайся!

Демиен молча пошел в свою комнату. Через некоторое время, когда стемнело, Антихрист и Демос куда-то ушли. Виктория и Альт ночевали в монастыре, и Демиен остался один с Королевой Смерти. Он уже почти заснул, когда в дверь тихонько постучали.

В комнату вошла Мэрилейн. Ее роскошные черные волосы были распущены, прозрачный же халат почти ничего не скрывал. Она тихо спросила:

— Можно?

— Да, заходи.

Демиен лежал и смотрел на нее. Он был юн, свеж и соблазнителен. От его пронзительного взгляда Королева почувствовала легкую дрожь внутри. Сев на кровать, она смотрела на Демиена и думала: «Неужели он не понимает? Нет, вряд ли. Но почему он тогда не кинется в мои объятья? Боится? Но кого? Меня? Отца?» Неожиданно для себя самой, Королева Смерти произнесла:

— Я все для тебя сделаю.

Демиен был все так же спокоен. Медленно он ответил:

— Мне ничего от тебя не нужно. Все, что я захочу, я получу сам. И никто не помешает мне.

Продолжая любоваться им, Мэрилейн спросила:

— А чего ты хочешь?

— Стать величайшим художником. Познать мир и себя.

Королева грустно усмехнулась:

— Но отец готовит тебе другую участь. Он хочет видеть тебя повелителем, еще одним приспешником Сатаны.

— Этого не будет никогда.

— Но я не понимаю, почему. Почему ты отказываешь от власти, богатства, от всего?

Демиен лениво спросил:

— К чему мне власть?

— Не упрямься хотя бы ради своего отца. Пускай он сделает из тебя повелителя. У тебя будут богатства, независимость. И тогда ты сможешь заниматься чем угодно, в том числе и рисованием.

Приподнявшись, Демиен сел. Внимательно посмотрев на Королеву Смерти, он спросил:

— Неужели ты не понимаешь?

Мэрилейн ответила вопросом на вопрос:

— Скажи мне, чего я не понимаю?

Демиен начал говорить, и чем больше он говорил, тем увереннее и громче звучали его слова:

— Мне не нужны ни богатства, ни власть, ибо это все ложь. Человек призван творить, а не собирать грязные деньги. Каждый человек — великий творец и неповторимая личность, поэтому им нельзя повелевать. Нельзя другого заставить чувствовать, думать, жить. Человек и живет, и действует лишь по своему усмотрению. Я хочу и буду творить, рисовать, создавать, познавать и созидать. Кто ты? Ты зовешься Королевой. Хочешь, я скажу тебе, кто ты на самом деле, Мэрилейн? Ты никто! Ты даже меньше, чем никто. Ты можешь убить кого угодно, ты можешь лишь разрушать, но на это способны силы природы, а они не есть живые. У природы и звезд нет чувств, нет души. Они могут уничтожить физическое тело, но дух бессмертен. Мой отец при всем его могуществе, красоте, блеске, власти — также никто. Он всего лишь простой вояка, всю жизнь служащий вышестоящему господину. Господа меняются, а безмолвный и безвольный раб остается рабом. Отец не знает, зачем служит и для чего выполняет приказы. Он ничего не создает, ничего не творит. Моя мать? Она ведет пассивное существование, как и Демос. Все вы считаетесь такими могущественными, сильными, красивыми… Вы считаетесь повелителями, героями, но на самом деле вы никто. Зачем вы живете? Ради чего? Есть ли хоть у кого-то из вас то, ради чего он готов умереть? Нет. И потому вы мертвы, вы никто и ничто! Я же хочу познать Вселенную и все миры, что есть в ней. Хочу познать человека и чувства его, хочу познать то, чего люди не видят. Когда же ко мне придут эти знания, я перенесу их на бумагу и покажу людям. Всему можно придать форму и цвет и я знаю, как это сделать. Ничто не сможет остановить меня. Ни отец, ни Бог, ни Сатана, ни маги — никто! Я верю в себя и в то, ради чего живу. Если же хоть на мгновение мне нужно будет заняться чем-либо по приказу отца, то я покончу собой.