Xoma Sleepy - Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой.

Антэрн перевел взгляд на залив и внимательно разглядел порт, в котором рос целый лес мачт - как Димарох и говорил, славная Батерия принимала купцов из любых стран, и никто не знал отказа на ее огромных рынках.

- Этот город невероятен, - прошептал юноша.

Димарох хихикнул.

- Ты еще ничего не видел, друг мой. Потерпи чуть-чуть, скоро мы приедем.

Это самое "скоро" растянулось на добрую половину дня, и когда они, наконец оказались возле длинной очереди у городских ворот, солнце было в самом зените. Прохладный ветерок, напоенный ароматами моря, сглаживал чудовищную жару, донимавшую путников все последние дни, и Трегоран позволил себе расслабиться, полуприкрыв глаза и думая о череде странных и невозможных на первый взгляд событий, которые, чередуя одно другое и не давая ему ни мига передышки сменились за последние луны.

"Слишком много чудес и совпадений", - размышлял он. - "Так не бывает. Сперва я совершил невозможное и сбежал, затем сам бог Хаоса заключил со мной сделку. Потом я оказался у, наверное, единственного нормального фарийца в мире, который, к тому же был сильнейшим магом".

Воспоминание о Маркации и том, как он позволил этому доброму и глубоко порядочному человеку умереть, наполнили сердце юноши грустью, и тот тяжело вздохнул.

"Проклятый страх"! - со злостью подумал Трегоран. - "Когда он успел свить гнездо в моем сердце? Когда родных убивали и насиловали на моих глазах? Или позже, в рабстве"?

Он вспомнил хозяев, и его передернуло от отвращения. Юноша тряхнул головой и рывком поднялся с лежанки на дне телеги, которую он устроил из шкур. Очередь двигалась с черепашьей скоростью.

- Димарох, - обратился он к актеру на ирризийском, - кстати, я тут понял, почти ничего не рассказывал мне про свою родину. Говорил лишь об одном городе. Почему так?

Он заметил, что Итраида тоже встрепенулась.

Актер задумчиво пожевал губами, после чего сообщил.

- Друг мой, но ведь славная Батерия - и есть моя родина. Я тут родился и рос, я защищал ее стены, когда ирризийцы пришли к нам с огнем, я играл в ее амфитеатрах и молился в храмах.

- Это понятно, - Трегоран замахал руками, чувствуя, как собеседник начинает сворачивать на проторенную дорожку. - Я о другом. Ты почти ничего не говоришь об Атериаде. Почему так? Кто ваш император, сколько у него подданных...

- Погоди, погоди, - прервал его Димарох. - Я понял. Ты, похоже, действительно ничего о нас не знаешь. Неужели жрецы не учили?

- Учили, - покраснел юноша. - Но я тогда не запоминал ничего из их слов. Куда важнее было убежать и вместе с братом отправиться на реку, ловить маленьких крокодильчиков.

- Хорошее занятие, - улыбнулся актер. - Что ж, тогда внемли мне, о юный чародей. Атериада - это не страна. Это, скорее, земля, на которой живет один народ. Наша страна, это земля сотен городов, каждый из которых - независим. Раньше было больше, наши колонии можно было встретить на каждом берегу и каждом острове, но ни фарийцам, ни селианцам, ни таверианцам не понравилось это, а потому сейчас осталось только то, что осталось. Слабые города объединяются в союзы, либо идут в услужение сильным. Центром и югом Атериады, можно сказать, правит совет Батерии, западные перевалы держат полки царя Циралы, а на северо-западе заправляет совет Гилисии. Север с северо-востоком же делят Вилиртия и Марполис. Мимо Вилиртии, кстати, мы проезжали. Я сейчас не говорю об островах, чтобы не усложнять. Пока понятно?

Трегоран внимательно слушал и раскладывал полученные знания по полочкам.

- Да. У вас есть несколько сатрапий, - это слово юноша произнес по-тимберски, так как не знал его значение на других языках, - каждая из которых враждует с другой. Но не хватает единого царя или императора.

Димарох поморщился.

- Ради всех богов, не вздумай произносить это грязное слово, когда будешь говорить о нашем городе. Пусть ты и сильный маг, рискуешь получить нож в спину.

- Почему? - не понял молодой человек.

- Потому что сатрапии управляются деспотами. Нашими же городами правят самые достойные и почетные граждане. Иногда власть захватывали тираны, иногда, как это любят говорить фарийцы, мы назначали диктаторов, но они приходили и уходили, а демократия в городах оставалась.

Термины "тиран", "диктатор" и "демократия" он произнес на атериадском, а не на фарийском, и Итраида попросила пояснить их значение.

- Демократия - это власть граждан города.

- Совет Сильных? - переспросила девушка.

- М-м, что-то вроде, но не совсем. Извини, но вам, ва...- он запнулся, - северянам, это очень сложно понять. Тиран же - это человек, захвативший власть. Он отличается от диктатора тем, что последнему власть даруется народом и на какой-то срок. Обычно это делается во время тяжелой войны.

Девушка кивнула.

- А если дектиатйиор, - она с трудом выговорила незнакомое слово, - захочет стать тийранйом?

- Тут как повезет, - честно признался Димарох. - Часто так и происходило, причем не только у нас, но у тех же фарийев с таверионцами. Власть - слишком сладкий пирог, чтобы не нашлись честолюбивые глупцы, готовые ради кусочка поставить свои интересы выше общих.

- Слишком сложно, - резюмировала девушка. - У нас есть вождь. У него есть сыновья. Они слушают совет Сильных. Вместе идут на войну, вместе пируют. Все просто.

Димарох улыбнулся, нежно, по-отечески, словно говорил с неразумным ребенком.

- Нам это не подходит.

- Да. Вы любите усложнять. Любите говорить.

Актер рассмеялся, но беззлобно.

- Как скажешь, моя прекрасная воительница. Как скажешь.

В это время подошла их очередь, и, уплатив въездную пошлину, они наконец-то оказались внутри.

Прямо за воротами - как, кстати, и в пригороде - располагались дома бедняков, небольшие, сложенные из необработанного камня и кое-как укрытые соломой, лачуги, Лишь изредка попадались нормальные крыши и ровные стены. Было людно, шумно и грязно.

- Да уж, издали Батерия смотрелась лучше, - заметил Трегоран.

Димарох хохотнул.

- Понимаю тебя, друг мой, но не даже эта бедность несравнима с бедностью в других местах. Согласись?

Увы, но он был прав. Трегорану вспомнились жалкие хижины, в которых ютились тимберские бедняки. Точно также скученные на окраинах, источающие зловоние и пропитанные отчаянием. Если бы у бедняка был выбор, он, определенно, предпочел бы поселиться у подножия холомов Батерии и взирать снизу вверх на роскошные виллы богачей, нежели утопать в воловьем дерьме и драться за финики, упавшие с пальм.

- Ты решил, куда мы сперва отправимся? - задал он следующий вопрос.

- Да. Для начала нужно найти жилье. Благодаря нашим добрым попутчикам, друг мой, поделившимся последним с несчастными путниками, у нас есть деньги. Так потратим же их с умом!