Сергей Шведов - Варяжский сокол

– Сколько ты хочешь? – прямо спросил Обадия.

– Пять тысяч денариев, – быстро ответил Лебедян.

– А сколько людей можешь выставить?

– Так пять тысяч и выставлю, по денарию на человека.

– А если я дам десять? – криво усмехнулся каган-бек.

– Значит, выставлю десять тысяч.

– А если дам еще больше?

– Врать не стану, уважаемый каган-бек, больше мне не поднять, – вздохнул Лебедян.

– Вениамин, – спокойно сказал Обадия, не поворачивая головы, – заплати уважаемому гану пятнадцать тысяч денариев. Преданность должна оплачиваться щедро.

Обрюзгшее лицо Лебедяна расплылось в улыбке, по всему было видно, что решением каган-бека он доволен. На его месте Карочей тоже возликовал бы душой. Шутка ли сказать – пятнадцать тысяч денариев как с куста сорвал. А ведь обязан, собачий сын, даром отслужить кагану. Что-то щедр сегодня уважаемый Обадия. Если он будет так денариями разбрасываться, то скоро останется сирым и нищим. А нищий вождь хазару не в радость. Надо полагать, боярину Драгутину строительство Варуны обошлось куда дешевле.

– Варуну нужно разрушить до основания, – холодно отозвался Обадия на незаданный вопрос Ицхака Жучина. – На этой земле возводить крепости вправе только каган.

– Вряд ли ты дождешься от Лебедяна большой поддержки, – покачал головой Ицхак.

– Сил у нас и без Лебедяна достаточно, – поморщился каган-бек. – Уже то хорошо, что местные ганы не ударят нам в спину.

– А если ударят?

– Тогда я пройду по Русалании огнем и мечом. Побежденным – горе, а предателям – смерть.

Глава 8

Штурм

Крепость Варуна стояла на берегу Северского Донца, который в верховьях был куда менее полноводным, а об эту жаркую пору обмелел настолько, что хазарское войско легко преодолело его вброд, не замочив даже вдетых в стремена сапог. Справа Варуну огибала еще одна речушка, скорее напоминавшая ручей, но с обрывистыми берегами. Место, что и говорить, выбрали удачно, да и стены цитадели внушали уважение. Вопреки распространившемуся среди ганов мнению, атаману Искару удалось завершить строительство Варуны, и теперь она грозно нависала над хазарами, дерзнувшими бросить ей вызов. Проще всего штурмовать Варуну было с северной стороны, не прикрытой естественными водными преградами, но именно здесь стена поднималась особенно высоко, и именно здесь располагались три из ее шести башен. Пораскинув умом, ганы пришли к выводу, что раскусить такой орешек будет непросто, а скорее всего невозможно. Что бы там ни утверждал по этому поводу уважаемый рабби Исайя с его рахдонитской ученостью и пятью стенобитными машинами. Эти машины сначала везли на плотах вверх по Итилю до Сарая, потом тащили с великими трудами через степь на быках. Именно медлительности этих животных рабби Исайя и его подручные обязаны были жизнью, ибо пешие ратники Бегича, далеко опередившие их, уже гнили в чужой негостеприимной земле. Обжившиеся рядом с крепостью хазары табунами ходили осматривать странные массивные сооружения, способные кидать на большие расстояния огромные валуны. Но, прикинув ширину окружающего Варуну рва и крепость ее стен, многие отходили разочарованными. Штурм пугал мечников. В конце концов, хазар привык сражаться на коне, а карабкаться на стены – это удел пеших асов, выросших в горах и всегда проявлявших в таких ситуациях удивительное проворство.

– Работайте спокойно, – сказал Обадия уважаемому рабби Исайе. – Торопиться нам некуда.

Пока рабби Исайя в течение седмицы налаживал свое хозяйство, обветшавшее за долгий переход, к Варуне подошли ратники гана Лебедяна. Десять тысяч лихих наездников, как он и обещал. Снаряжены они были отменно, во всяком случае получше многих хазар, что сразу же отметили завистливые ганы. А уж когда они узнали размер суммы, уплаченной каган-беком Обадией хитроумному Лебедяну, среди хазарских вождей поднялся ропот.

– Вот пусть они и лезут на стены, – высказал общее мнение ган Качубей. – По плате и честь.

Увы, Обадия отвел расторопному Лебедяне место вдали от крепости, у излучины реки. Именно здесь следовало ждать высадки атамана Огнеяра, если, конечно, ротарии решат помочь осажденной крепости. Но объявятся те ротарии или нет, это еще вилами по воде писано, а хазарам уже ныне пришлось волочь тяжелые осадные машины вверх по холму, рискуя быть раздавленными их огромными деревянными колесами. Конечно, основная нагрузка выпала на покладистых быков, но и хазарам эта прогулка на холм не показалась медом. А уж когда подкатили ко рву сооружения, сделанные из мореного дуба и бычьих жил, тут уж многим пришлось убедиться, что сражаться им придется не с рохлями. Целая стая жалящих ос порхнула со стены, и для двух десятков хазар поход завершился мгновенной смертью. Иные стрелы были с огненными хвостами, но, к счастью, рабби Исайя предусмотрел такой оборот событий и приказал облить неповоротливые орудия водой. Уцелевшие хазары, прикрываясь щитами, отступили от рва, а быки полегли все до одного. Первый же камень, пущенный гигантской пращой, долетел до стены и оставил в ней довольно заметную выбоину. Однако радоваться никто не спешил, ибо один удар, пусть даже самый удачный, не мог нанести крепости большого ущерба. Рядом с первой метательной машиной с большими усилиями и чувствительными потерями установили вторую, а следом и третью. Быки за это время были выбиты начисто, и чтобы подвозить камни к безостановочно работающим машинам, в телеги пришлось впрягать лошадей.

Ган Карочей с интересом наблюдал за поднявшейся вокруг крепости суетой и прикидывал в уме, сколько будет потеряно лошадей и хазар, прежде чем мудрый Ицхак Жучин сообразит, что его надули и что слабое место, указанное Воиславом Рериком, на самом деле самое прочное в этом во всех отношениях грандиозном сооружении. Тем не менее он одним из первых поздравил рабби Исайю с удачным началом и выразил надежду, что дня через три стена начнет давать слабину и в ней появится брешь, вполне достаточная для решительного штурма. Рабби озабоченно кивнул и попросил у любезного гана лучших лучников, способных сбивать со стены излишне расторопных варунцев. Карочей уважаемому Исайе не отказал и выделил до тысячи гвардейцев, которые, расположившись полукругом подле метательных машин, принялись методично обстреливать стены. Примененная скифом тактика оказалась весьма успешной, потери среди обслуживающих осадные машины людей резко сократилась, и Карочей заслужил благодарность самого Обадии.

– А ведь он нас, пожалуй, не обманул, – сказал Ицхак Жучин, с интересом глядя, как трескается под ударами камней стена, казавшаяся еще недавно несокрушимой.