Ричард Байерс - Нежить

Почувствовав то же, что и он, его помощники улыбнулись. Но вот наконец рабы испустили последний вздох, а их убийцы закончили декламировать последние строки. Тем не менее, ничего не произошло, и триумф остальных некромантов превратился в недоумение. Сила, которую они пробудили, походила на натянутый лук с лежащей на тетиве стрелой.

— Не беспокойтесь, — произнес Сзасс Тэм. — Мы просто не закончили. Расстегните кандалы и сбросьте трупы с алтарей.

Когда Красные Волшебники выполнили его приказ, лич напряг всю свою волю и собрал каждую кроху сил.

— А теперь прикуйте себя к камням и лежите смирно. Я обойду вас, чтобы застегнуть оковы на той руке, на которой вы не сможете этого сделать сами.

Он уже давно наложил на подчиненных заклятия принуждения, и все же порожденный гибелью Мистры беспорядок мог их разрушить. Даже если хоть один из некромантов попытается сражаться или бежать, ритуал окажется испорчен.

К счастью, до этого не дошло. Некоторые маги, пытаясь воспротивиться его приказу, глухо хрипели или дрожали, словно охваченные припадком. Но в конце концов все они оказались прикованы к окровавленным камням. Закончив застегивать кандалы, Сзасс Тэм вытащил кинжал–атам и приступил к жертвоприношению.

Когда он закончил, передняя часть его мантии оказалась полностью забрызгана кровью. Лич повернулся к Пирасу, взиравшему на него круглыми глазами.

— Войди в круг, — велел ему некромант.

Тарчион поднялся на ноги и начал приближаться, трясясь и спотыкаясь. У него не было выбора — он тоже находился под заклинанием принуждения.

Встретив его на полпути, Сзасс Тэм взял его за руку и повел в центр круга.

— Оковы нам не понадобятся, — произнес он, ведь Пирас являлся не Красным Волшебником, а просто слабовольным неудачником, у которого не было ни единого шанса вырваться из хватки хозяина.

— Пожалуйста, — прошептал Пирас, слезы струились у него из глаз. — Я верен вам. Всегда был верен.

— Знаю, — произнес лич. — Я благодарен тебе за твою преданность и приношу свои извинения. Если это окажется для тебя хоть каким–то утешением, твоя смерть послужит во благо нашего дела, и я постараюсь проделать все как можно быстрее, — он распорол вельветовый дуплет с золотыми пуговицами и шелковую рубашку тарчиона.

Сзасс Тэм почувствовал, когда сердце Пираса перестало биться, а истерзанная душа наконец покинула тело. Через миг наконец сработала магия, над которой он столь скрупулезно трудился.

Внезапно его захлестнуло ощущение злобы и неправильности, и он на миг растерялся.

Затем луна, звезды и замок Пираса исчезли. Вокруг пентакля словно сжался черный кулак, и тьма отрезала его от остального мира.

И тогда появился Бэйн. Его силуэт был темным, но Сзасс Тэм смог различить черные доспехи, пользующуюся дурной славой перчатку, усыпанную драгоценными камнями, и блестящие глаза бога.

На первый взгляд Лорд Тьмы казался не более устрашающим, чем некоторые из призраков, которыми лич в свое время повелевал. И все же от него исходила аура могучей силы и жестокого разума, и внезапно Сзасса Тэма охватило желание склониться перед божеством.

В раздражении он его подавил. Бэйн просто дух, сказал он себе. Ещё один из сотен тех, с кем он уже имел дело в прошлом.

— Как ты посмел меня вызвать? — спросил бог. Его низкий голос был мягким и мелодичным, но какие–то скрытые в нем нотки резали слух.

— Я пригласил вас, — ответил Сзасс Тэм, — принеся в жертву двадцать мужчин и женщин в самом расцвете сил, двадцать искусных некромантов, в которых я и без того испытываю недостаток, и одного из самых влиятельных и богатых аристократов Тэя.

Бэйн насмешливо усмехнулся, хотя Сзасс Тэм понятия не имел, по каким признакам он это определил. Лицо божества представляло собой темный туман, и личу не удалось рассмотреть, как изогнулись его губы.

— Или, скорее, двадцать рабов, двадцать шарлатанов, которые лишились большей части своих магических сил, и своего недалекого и трусоватого подхалима.

— Можно выразиться и так, но моя точка зрения имеет столько же права на существование, сколько и ваша. Я предложил вам этот дар, хоть и имел все основания опасаться, что магия выскользнет из–под моего контроля и уничтожит меня. Я надеялся, что даже богу это польстит.

— Возможно, так бы и произошло, — произнес Бэйн, — если бы на твоем месте был один из моих почитателей, но ты никогда не входил в их число.

— И все же я всегда поддерживал церковь Черной Руки.

— Равно как и церкви Коссута, Маска, Амберли и даже Сирика. Ты стравливал их друг с другом, чтобы в Тэе продолжали поклоняться разным богам и ни одна из церквей не получила больше власти, чем Красные Волшебники.

— Признаю это. Так все и было, но теперь Тэй изменился и у меня возникли более актуальные нужды.

— Как и у меня. Куда более актуальные, чем болтовня с дерзким волшебником, который не имеет никакого права отнимать у меня время. После смерти Мистры верхние миры охватил хаос. Мое место там. Открой врата в Пустоши.

— Как только мы закончим нашу беседу, я сделаю это немедленно.

Бэйн не стал поднимать свой кулак, закованный в украшенный драгоценностями темный металл. Физически он продолжал оставаться ростом с лича. И все же от Черной Руки повеяло сильной и недвусмысленной угрозой, и непостижимым образом он увеличился в размерах больше великана.

— Неужели ты возомнил, — спросил он, — что твой жалкий зов может удержать меня здесь?

— На какое–то время.

— Тогда умри истинной смертью, — произнес Бэйн. — Умри и стань ничем.

Вокруг Сзасса Тэма сгустилась тень, принявшая форму множества призрачных рук с длинными когтями. Некоторые из них схватили его, удерживая на месте, другие принялись его колотить, остальные же вонзили когти в его тело, вырывая куски плоти.

Боль была сокрушительной. Лич заставил себя отрешиться от неё и произнес слова силы, чтобы активировать защитные амулеты, спрятанные на его теле.

Хватка призрачных рук ослабла. Он вырвался на свободу, и они исчезли.

Стоя в развевающейся изодранной мантии, Сзасс Тэм взмахнул посохом. Вокруг Бэйна, словно виноградная лоза вокруг дерева, обвились усики сияющего льда. Выросшие на них шипы впились в туманную массу, из которой состояло тело божества.

На миг бог показался удивленным, возможно, даже слегка сбитым с толку, словно взрослый, которого ударил ребенок. А затем он вскинул руку над головой, разбив свои оковы.

— Видите, как все обстоит, — произнес Сзасс Тэм. — Да, вы можете вырваться на волю, но вам придется затратить на это определенные усилия, и, прежде чем вам это удастся, мне, может быть, даже удастся разбить вам нос. Давайте поговорим — это будет проще и отнимет куда меньше вашего времени.