Вадим Проскурин - Золотой цверг

– Как это? – не понял Якадзуно.

Ибрагим поставил на место статую, которую только что поднял, чтобы высыпать очередную порцию порошка, и нарисовал в воздухе кол околообразную кривую.

– Вот так, – сказал он. – Максимум достигается в районе железа, минимум – на концах таблицы Менделеева. Понятно?

– Понятно.

– Так вот. При ядерных реакциях, когда одно ядро превращается в другое, энергия связи либо поглощается, либо выделяется. Если два очень легких ядра объединяются в одно более тяжелое, лишняя энергия выделяется в виде тепла.

– Стоп! – перебил Ибрагима Якадзуно. – Я так понимаю, что если энергия связи тяжелого ядра больше, чем у двух легких ядер, то при синтезе энергия должна не выделяться, а поглощаться.

Ибрагим задумался.

– Не помню, – сказал он. – То ли эта энергия отрицательная, то ли у железа энергия связи не максимальная, а минимальная… короче говоря, энергия выделяется, когда реакция идет в сторону железа. То есть, если легкие ядра объединяются или если тяжелые ядра распадаются, энергия выделяется, а если наоборот, то поглощается.

– Теперь понятно, – сказал Якадзуно. – Что дальше?

– Чем дальше исходное ядро отстоит от ядра железа, тем больше энергии выделяется в ходе реакции. Так, например, при синтезе гелия из водорода выделяется почти в тысячу раз больше энергии, чем при распаде тория. Чем тяжелее тяжелое ядро, тем больше энергии выделяется при его распаде, и чем легче легкое ядро, тем больше энергии выделяется при синтезе.

– Понял. И сколько энергии выделяется при распаде сто двадцатого элемента?

– Точно не известно, раньше ведь считалось, что этого элемента не существует в природе. По некоторым оценкам, в десятки раз больше, чем при термоядерном синтезе. А то и в сотни.

– Круто. Тогда сколько у нас тут килотонн в тротиловом эквиваленте?

Ибрагим наморщил лоб, что-то вычисляя про себя. Потом он потряс головой, снова наморщил лоб, беззвучно зашептал что-то неразборчивое и наконец произнес странно звучащим голосом:

– Получается, мегатонн десять. Это самое меньшее. Дэйн помотал головой, точь-в-точь, как это только что сделал Ибрагим.

– Это же… здесь же больше энергии, чем во всем Олимпе! – воскликнул он.

– Этот порошок произведет переворот в физике, – сказал Якадзуно.

– Не знаю, переворот или нет, но ученые на этом деле защитят не одну диссертацию, – криво усмехнулся Ибрагим. – Вопрос в другом – зачем этот порошок везли на Деметру?

– Не знали, что внутри статуи? – предположил Дэйн. – Слушайте, ведь эту вещь сделали цверги! Они могли положить внутрь все, что угодно, их цивилизация древнее нашей, никто точно не знает, что они умели делать в прошлом, да и сейчас кто может сказать, что они умеют, а что не умеют? Сколько людей понимает язык цвергов? – Дэйн взглянул на Якадзуно.

– Несколько тысяч, – ответил Якадзуно. – Да, цивилизация цвергов мало изучена, но я не верю, что цверги сваривают свои священные статуи из двух половинок. И неизвестно, есть ли у них вообще священные статуи. Надо провести дополнительную экспертизу золотой оболочки, нужно точно выяснить, цверги ее сделали или не цверги.

– Да, – согласился Ибрагим, – это мы обязательно сделаем. Мы уже сфотографировали статую, завтра эти фотографии будут смотреть ксенологи.

– У вас есть специалисты по цвергам? – спросил Дэйн.

– Чего нет, того нет, – покачал головой Ибрагим. – Наши ксенологи специализируются по ящерам, но все они проходили общий базовый курс, они знают о цвергах больше, чем кто-либо еще на этой планете. Кроме того, в университетской библиотеке есть большая коллекция материалов по цвергам. Толковый ученый, пусть даже и не видевший цвергов живьем, вполне способен выдать за пару дней квалифицированное заключение.

– Еще можно проанализировать воздух в микропузырьках, – предложил Якадзуно.

– В каких микропузырьках?

– При отливке любого изделия около поверхности образуются микроскопические пузырьки воздуха. По содержанию примесей в этих пузырьках можно приблизительно определить, где и когда была сделана отливка. У нас на Гефесте это основной способ, которым выясняют происхождение сомнительных слитков.

– Это мы обязательно сделаем, – согласился Ибрагим. – Только тогда мне придется взять у вас оболочку. Нехорошо, конечно, что она будет храниться у нас, у нас ведь нет такой хорошей охраны, как у вас, но ничего не поделаешь. Кстати! Вы обладаете полномочиями установить повышенный режим безопасности в этом здании?

– Рональд? – переадресовал вопрос Якадзуно.

– Обладаем, – ответил Дэйн. – Только я не вижу смысла в повышенном режиме. Я думаю, следует ввести тайное усиление, когда все, кроме службы безопасности, продолжают думать, что все в порядке.

– Согласен, – кивнул Якадзуно, – так и распорядись. Официальное обоснование… да, по-моему, можно так и сказать – особо ценный груз на территории здания.

– Лучше сказать, что мы получили предупреждение, что ХММ планирует диверсионную операцию.

– ХММ – это “Хэви Метал Майнерз”? – уточнил Ибрагим.

– Они самые. Это наши главные конкуренты, причем, в отличие от нас, они инвестируют в местные разработки.

– Разве здесь есть рентабельные месторождения? – удивился Якадзуно.

– Есть. Алюминий, магний, марганец, еще что-то…

– Тогда им пора переименовываться в “Лайт Метал Майнерз”.

– Их местный филиал так и называется. Он оформлен как независимая компания.

– А у вас что, уже случались диверсии? – спросил Ибрагим.

– Точно не знаю, – ответил Дэйн. – Было несколько случаев, но, между нами говоря, это больше похоже на халатность сотрудников, чем на диверсии.

– А почему между нами? – удивился Ибрагим.

– Потому что служба безопасности всегда должна быть начеку. Ничто так не стимулирует бдительность, как опасный противник неподалеку.

– Понятно, – резюмировал Ибрагим. – Значит, порошок остается у вас, я только возьму небольшую порцию, чтобы показать начальству.

– А нужно ли показывать начальству? – спросил Дэйн. – Разве мы сами не справимся?

– Не справимся, – отрезал Ибрагим. – Если эту статую сделали цверги, то, может, и справимся, а если люди – то точно не справимся.

– Почему? – не понял Дэйн.

– Сами подумайте. Почему этот порошок отправили именно сюда, а не на Землю? Почему выбрали такой дорогостоящий канал доставки, как “Истерн Дивайд”? Почему статую отправили в такой спешке? Почему получатель делает все возможное, чтобы не привлекать внимание к грузу? Почему эти деятели сразу же решили идти в обход закона? Почему они не обратились в нашу компанию до того, как это сделали вы? Сдается мне, ученые так себя не ведут.