Джулия Смит - Король-колдун

Свет плясал в мириадах граней, бесконечно прекрасных, выманивая принцессу из спасительного убежища самоконтроля. Кристаллы обращались к ней на три голоса — голос центрального камня звучал ниже, тогда как боковые бормотали в унисон.

Боль, боль, боль! — безмолвно кричали корбалы. — Беги от опасности!

Атайя сопротивлялась из последних сил, но это не могло продлиться слишком долго. Принцессе еще никогда не приходилось противостоять трем кристаллам сразу, их вопли ужасали своей силой. Сконцентрировавшись на центральном корбале, Атайя начала мысленно подбираться к его центру — источнику магической силы кристалла, — в то время как два других корбала продолжали отвлекать ее настойчивым шепотом.

Казалось, что убийца совершенно не удивился невосприимчивости принцессы к силе камней — кто-то объяснил ему, чего следует ожидать от Атайи.

— Посмотрим, что еще ты придумаешь, колдунья, — пробормотал он, подбираясь ближе. Пришелец лениво высунул язык, пройдясь им по оставшимся во рту зубам, словно прикидывая, на какую неожиданную выходку еще способна принцесса. — Ты такая же, как и все мы… только что женщина. — Он намотал ожерелье вокруг запястья и вытащил короткую веревку. — За тобой-то я и пришел.

Горло Атайи сжалось. Она пыталась крикнуть, но словно в ночном кошмаре изо рта принцессы не вылетело ни звука. Не считая детских потасовок с Николасом, Атайе никогда раньше не приходилось драться — если прямо сейчас ей не удастся бежать, убийце не составит особого труда справиться с ней, и не только потому, что мужчина был значительно тяжелее. Концентрация принцессы на противостоянии кристаллу делала ее физические реакции такими же замедленными, как и умственные… достаточно замедленными, чтобы привести к трагической развязке.

Беги, Атайя! — услышала она настойчивый призыв Джейрена. Дыхание давалось Джейрену с трудом — яд продолжал терзать его внутренности. — Ты уже ничем не поможешь мне!

Он сделал безуспешную попытку вытолкнуть Атайю из комнаты, но убийца тотчас же пнул Джейрена ботинком прямо в раненое плечо, презрительно скривив губы.

С торжествующим блеском в глазах убийца еще ближе подкрался к Атайе, оттеснив принцессу к стене. Он намотал веревку на руку, готовясь захлестнуть ее вокруг шеи своей жертвы и туго затянуть. Совсем как…

Атайя напряглась, пытаясь вспомнить ночь, когда она последний раз видела живым своего отца. Тогда в безумной ярости король принялся душить Атайю невидимыми магическими веревками из крапивы и терновника. Так и убийца теперь собирался задушить принцессу куском шнурка за два пенни. В тот раз Атайя бессознательно призвала на помощь смертельные спирали зеленого огня, не сознавая, что делает и как остановить их. Сегодня принцесса могла мастерски применить смертельно опасное заклинание, но оно находилось вне ее досягаемости, скрытое между магическими тропами и недоступное для Атайи в ее теперешнем состоянии сосредоточенности на противостоянии корбалу.

У убийцы были здоровенные мускулистые руки, веревка натянулась туго, как заклинание Кельвина, — если бы убийца стал душить Атайю, она потеряла бы сознание столь же быстро, как если бы поддалась корбалу. Что же делать? Мысли принцессы путались, разрываясь между двумя неразрешимыми задачами. Она не могла перестать сопротивляться кристаллу — поддавшись его уродливой магической силе, Атайя стала бы слишком легкой добычей убийцы. Принцесса не могла бежать, бросив Джейрена таким уязвимым и беззащитным перед нападением убийцы. Не зная, что предпринять, Атайя с большей энергией атаковала корбал, с отчаянной яростью борясь с кристаллом. Принцесса понимала, что ее сосредоточенность — то единственное, что она может контролировать, пока не придумает что-нибудь получше. Кто знает, рассуждала Атайя, если ей удастся перекричать вопли корбала, может быть, ее реакции станут менее замедленными и она что-нибудь придумает… желательно в ближайшие несколько секунд.

— Это не займет много времени, — сказал мужчина. Он быстрым взглядом окинул всю ее с головы до ног — тело принцессы было едва прикрыто тонким халатом из белой газовой ткани, — и в глазах убийцы отразилось безразличие к той, у которой он собирался отнять жизнь. — А затем ты отправишься обратно к дьяволу, которому служишь.

Беззвучно сглотнув, принцесса направила всю энергию в сердце самого крупного из кристаллов, стараясь не замечать тихого и неумолчного бормотания оставшихся двух. Атайя со всех сторон окружила кристалл, яростно подавляя его силу. Я ничего не чувствую. Ты не можешь ничем навредить мне. Я знаю твой секрет, и тебе не одолеть меня. Слова, заряженные огромной энергией, подавляли голос кристалла и проникали все ближе к сердцу камня. Чем дальше Атайя проникала в глубь корбала, тем безумнее и настойчивее становился его голос, но принцесса не отступала, отказываясь признавать, что боль, о которой вопил кристалл, существует на самом деле.

Атайя не знала, что должно произойти, когда она достигнет сердца корбала, но когда принцесса одолела последние защитные барьеры, миновала мнимые преграды призванные остановить ее, и вторглась в самую сердцевину камня, грохот в ее ушах внезапно смолк — в сердце корбала царила кладбищенская тишина. Словно кто-то внезапным движением смел паутину с ее мыслей и движений, подобно тому как снятие запечатывающего заклинания высвобождает запертые магические силы. Голос корбала смолк, и Атайя обнаружила, что, насколько позволяло увидеть ее внутреннее зрение здесь в самом центре корбала, ей не с чем было бороться и незачем больше выкрикивать защитные заклинания. Здесь чувствовался пульс силы, но это биение теперь ощущалось вокруг и внутри Атайи и совершенно не зависело от ее присутствия. Она словно бы прокралась сквозь все защитные барьеры замка и очутилась в королевской спальне, а перекликающиеся стражники во дворе даже не заметили, что нарушитель спокойствия проник в самое сердце замка.

С этого обманчиво спокойного места казалось, что мир сдвинулся с привычных координат, предлагая новый ракурс зрения, — словно Атайя впервые увидела город, который привыкла наблюдать с высоты булыжной мостовой, с верхушки самого длинного шпиля. Казалось, корбал предоставил Атайе новый угол зрения, позволив увидеть то, что ранее было скрыто, но тем не менее всегда существовало. И теперь принцесса видела не стенки фиолетового камня, прочные и непроницаемые, а мириады тоннелей, ведущих в разные стороны, — лабиринт похожих на вены ручейков, по которым текла сила корбала. И в отсутствие неистового голоса кристалла Атайя не чувствовала с его стороны ничего, кроме ощущения причастности… или союза. Почти что связи.