Лоуренс Уотт-Эванс - Лорд-Чародей

— Нет, пусть это имя останется за ним. Мне оно не нужно.

— Половину жизни тебя называли… Ломатель? Разбиватель? Лерры не говорят на нашем языке.

— Крушила.

— И ты думаешь о себе как о Крушиле.

Крушила оглянулся и увидел, что к их беседе с интересом прислушивается Ведун.

— Ты права.

— Я буду называть тебя Меч.

Теперь чуть не споткнулся Крушила. Он решил, что Избранная готова называть его старым прозвищем, и внезапное изменение хода ее мыслей привело его в замешательство. Кроме того, его удивило, что Говорунья употребила прозвище, которым только начинали пользоваться его соседи.

— Пусть будет Меч, — подумав, сказал он.

Ясновидица и Ведун молча обменялись взглядами.

Затем они вчетвером вошли в небольшую комнату с каменными стенами, и Говорунья закрыла дверь, погрузив их в полнейшую тьму. Крушила, или вернее Меч, даже не успел толком осмотреться. Однако он слышал под ногами какой-то хруст.

— Хранилище, — пояснила Говорунья. — Тут держат зерно на зиму, но та зима уже закончилась, а до новой жатвы еще далеко. Стены здесь сложены из камней, щелей нет, чтобы не влезли мыши. Для человеческих ушей мы недоступны, а лерры зерна пребывают в спячке. Здесь говорят только камни, но они говорят очень медленно и очень тихо.

— Прекрасно, — сказала Ясновидица.

Крушила промолчал, хоть и чувствовал себя в полной тьме не слишком уютно.

— А теперь скажите мне, почему вы считаете, что Лакуар келлин Харио должен быть устранен?

— Ты когда-нибудь слышала о поселении под названием Каменистый Склон? — спросила Ясновидица.

— Нет, это название ничего мне не говорит, — сказала Говорунья. — Лерры, как вы понимаете, именуют это поселение по-иному.

— Естественно. Это деревня, где появился на свет Лорд-Чародей. В пятнадцать лет он оттуда ушел.

— Ах вот оно что! Да, это я знаю. И что же там случилось?

— Деревни больше нет, — ответил Крушила, чтобы напомнить остальным о своем присутствии, а еще потому, что ему хотелось услышать свой голос.

— Лорд-Чародей ее уничтожил, — добавила Ясновидица.

— Помолчите, пожалуйста, — попросила Говорунья.

Молчание, как показалось Крушиле, длилось несколько минут, хотя он не понимал, чего они, собственно, ждут.

Первой нарушила тишину Говорунья.

— И он убил всех, кто там жил, — сказала она.

В ее голосе появились новые жесткие нотки, а напевная речь приобрела траурные интонации.

— Да, судя по всему, именно так, — сказала Ясновидица. — Сам правитель в этом, безусловно, уверен. В воздухе там тесно от душ умерших, им страшно, и они кипят гневом.

— А что случилось с его родной теткой, которая пригрела его после смерти отца? С девочкой, которая с детства предназначалась ему в жены? С двоюродной сестрой, которую он лишил девственности?

— Если они были в деревне, то он их убил.

Говорунья издала странный звук, который выражал крайнюю степень отвращения. Затем снова повисло молчание, нарушаемое лишь шорохом зерна под сапогами нервно переминающегося с ноги на ногу Крушилы.

— Нам надо найти Фараша инит Керра дас Бик абба Тирул синна Опор и всех остальных, — произнесла Говорунья.

— Фараш… — сказал Крушила, не узнавший ни единой части имени.

— Вожака, — пояснила Говорунья. — Заправилу.

— Да, — сказала Ясновидица. — Мы согласны. Заправилу и всех других. Лучник находится неподалеку. Не могла бы ты послать ему весточку, чтобы мы встретились на полпути?

18

Говорунья могла беседовать со всеми, кто обладал даром речи или хотя бы имел зачатки души, но напрямую управлять кем-либо не умела. Птицы и лерры, которых она просила передать послание, на просьбу не откликнулись. Говорунья, конечно, могла вынудить их, назвав подлинные имена, но поступать так ей не хотелось — это неизбежно вызвало бы мощный протест, услышать который могла лишь она.

В конце концов им удалось найти бродячего пса, согласившегося доставить Лучнику привязанную к ошейнику записку. Адресата пес должен был отыскать по запаху, который самым подробнейшим образом описала ему Говорунья.

— Неужели ты способна описать запах человека так подробно, что собака сможет его отыскать? — изумился Крушила, когда пес скрылся из виду.

— Только на собачьем языке, — ответила Говорунья. — Половина их словарного запаса — даже больше половины — касается запахов. У них нет слов для цвета или музыки, зато имеются слова для тысяч оттенков «едкого» и столько же для «кислого».

— А откуда ты узнала запах Лучника, чтобы описать его так подробно?

— Он присутствует в его подлинном имени, — ответила она и, подняв с земли свой дорожный мешок, сказала: — А теперь — в дорогу.

Ближе к вечеру четвертого дня пути они сидели в трактире города под названием Семь Сторон, толкуя о всякой всячине с местными жителями. Завсегдатаи сразу угадали в Крушиле Избранного Воина, что, впрочем, было не сложно, поскольку в Барокане никто не носит мечей. Эта догадка позволила им, в свою очередь, предположить, что его спутники тоже Избранные. Они довольно быстро определили Говорунью, а следом за ней и Ясновидицу. Теперь оставалось установить личность четвертого. Путники согласились принять участие в их игре в обмен на хлеб, ветчину и пиво. Они молча ели и пили, прислушиваясь к спору.

— У него нет ни лука, ни стрел.

— Думаю, что Вожак должен выглядеть более импозантно.

— Значит, остаются либо Вор, либо Ведун.

— И Красавица. Однако думаю, что ее мы можем исключить.

Эти слова взвали взрыв хохота.

— А почему все решили, что он один из Избранных? — спросил какой-то юнец. — Может, он просто их приятель.

— В словах парня есть смысл.

— Но они согласились принять участие в нашей игре! Они бы этого не сделали, не будь он один из них. Иначе было бы не честно.

— А ты полагаешь, что Избранные всегда ведут себя честно?

— Во всяком случае, очень на это надеюсь!

— Вот и выходит, что он либо Вор, либо Ведун.

— Или оставил лук и стрелы где-то в другом месте.

— Посмотри на его руки. Разве он сможет такими хилыми ручками натянуть тетиву? У Воина плечищи настоящего бойца, а у этого, как…

— Ведун или Вор.

— А по-моему, все-таки Вор.

— Хм… Но разве нынешний Вор не женщина?

Спорщики умолкли, но за весьма непродолжительным периодом молчания последовал очередной вал аргументов.

— Баба! Баба! Я точно знаю!

— Ничего ты не знаешь! Разве Вор признается, что он вор?

— Тогда кто та женщина, которую считают Вором?

— Да никто. Она просто хочет привлечь к себе внимание!