Дмитрий Захаров - Безумный аттракцион

Ольга незаметно сжала мужу руку.

– А что здесь написано? – Она прищурилась.

– Это персональные бейджи. Прошу их носить, иначе ваша персональная иллюзия не будет материализована.

– Что такое «персональная иллюзия»?

– Тсс! – Он приложил длинный палец с загнутым черным когтем к губам. – Это – секрет! Кульминация Праздника! Следует только приложить бейджи к груди, и они от вас уже не отстанут, будьте уверены!

Люди скинули шубы, дворецкий подхватил их на лету, послал девушке воздушный поцелуй.

– Вынужден вас оставить, друзья, сейчас прибудет Анжелика. Ну да вы люди свойские, не тушуйтесь! А у меня еще уйма дел! – Он умчался в сторону зала и скрылся за дверями. Оттуда был слышен его быстрый хлопотливый говорок.

– Он босиком! – пискнула Ольга и рассмеялась.

Дворецкий и правда скользил по зеркальному полу, шлепая босыми ступнями. Загнутые, как у медведя-гризли, желтые когти помогали ему тормозить на крутых поворотах.

– Он так зеркала поцарапает! – Артур прижал к лацкану карточку, которая мгновенно приросла к материи. Мужчина скосил глаза и прочел: «Любопытный Путешественник».

– Интересно!

У Ольги на бумажке было написано: «Его жена».

– Неконкретная надпись какая! – улыбнулась девушка. – Если я отойду от тебя в сторону, то станет неясно, чья именно я жена!

– Не советую появляться в обществе Рамзеса. Гости могут решить, что у тебя дурной вкус.

К ним навстречу вышла стройная женщина. Вначале показалось, что незнакомка затянута в зеленое платье от шеи до пят, но девица подошла ближе, и Погодин узнал Анджелу.

– Какой удивительный наряд!

Кожа красавицы-негритянки выглядела как гладкая чешуя цвета прозрачного изумруда, знакомыми в ее новом образе оказались только глаза. Светло-голубые, будто бирюза, чуть раскосые глаза искусно выполненной куклы, а не человека.

– Спасибо! Вы тоже оба замечательно выглядите! Скоро объявятся гости, прошу пока что выпить и закусить! – Она повернулась и, соблазнительно виляя бедрами, направилась в зал.

– Мы с тобой первыми явились! – шепнула Ольга. – Неудобно…

– Очень даже удобно! – оглянулась Анджела. – Мы с Рамзесом и не принимаем вас за гостей! Свои люди… Какие могут быть неудобства?

Супруги переглянулись.

– У вас такой слух! – смущенно протянула Ольга. – Я чуть слышно шепнула мужу на ухо…

– Прошу прощения… забыла предупредить. Я слышу не только слова, но и мысли. Подчас саму тяготит такая особенность, но ничего не поделаешь! Такой уж на свет родилась!

– Ну, вот теперь я сгорю со стыда… – пробурчал Артур. – Я о вас всякое разное думал…

– Это хорошо. – Девушка одарила его радужной улыбкой. – Ваши мысли льстят умной женщине! – Она кокетливо вильнула округлыми ягодицами.

Они шли по длинному коридору, но стены были пустынны. Исчез косматый леший – такой одинокий, общительный печальный бородач, с круглыми как блюдца желтыми кошачьими глазами. Пропали шестиногие собаки, паук, драконы, голые всадники на одногорбых верблюдах. Все куда-то подевались, и даже старый знакомый Ангекок как сквозь землю провалился.

– Куда подевались клоны? – спросила Ольга.

– Колдуны?

– Ну да. Колдуны.

– На время праздничной ночи Мастер изгоняет их из «Иллюзиона», – строго сказала Анджела. – Это давнишнее правило.

– А по какой причине?

– Традиция. Если колдуны выберутся наружу – быть беде! – Она резко обернулась и впилась голубыми глазами в человека. – Вы дали слово Ангекоку?!

Он понуро опустил голову:

– Так получилось. Нам некуда было деваться. Бандиты забрали маячки, я испугался не за себя, за Олю… Он обещал нас вернуть назад, тогда я не подумал, что это может быть опасно.

Зеленокожая женщина задумчиво покачала головой:

– Вы дали слово. Это худо, но Мастер может освободить вас от данного обещания. Я поговорю с ним. Ничего страшного не случилось, не унывайте так. Сегодня – Ночь Весенних Каникул. Надо веселиться! А пока не собрались гости, советую подкрепиться. Праздник длится долго, и гости приходят неспокойные. – Она по-хозяйски подтолкнула супругов к столу. – Не смущайтесь! Все натуральное! – Подмигнула Ольге как подружке и вышла из зала, так же плавно покачивая бедрами.

– Шею не вывихни! – едко заметила девушка. – Не знала, что тебе нравятся девицы с зеленой чешуей. Нынче закажу такую же!

– Разрази меня гром, если она не голая… И все слышит! – Артур прижал палец к губам. – Не хотел бы я иметь жену, читающую мысли.

– Тебе повезло. Я даже тексты читаю с грехом пополам. Наплевать! Пускай слушает – мне Анжелика нравится. Давай выпьем чего-нибудь! – Ольга уверенно налила себе розового вина в хрустальный бокал. – Хочу, чтобы со вкусом ежевики! – крикнула в зеркальный потолок.

Мужчина усмехнулся и плеснул себе оранжевой текилы.

– Ее надо с солью и лимоном! – Девушка глотнула из бокала и поперхнулась от удивления: – Ежевика…

– На билете было черным по белому написано: «Чудачества, Волшебство и Фантазии» поощряются. – Он с удовольствием выпил мексиканской водки и подцепил вилкой кусок угря в маринаде.

– Сейчас он оживет! – хихикнула девушка. – Чудеса все-таки! – Она жадно выпила два бокала вина подряд; глаза затуманились, язычок слегка заплетался. Девушка вцепилась белыми зубами в сочную мякоть ананаса, липкий приторный сок тек по подбородку.

– Надеюсь, оживет не у меня в животе! – серьезно ответил Погодин.

В зал влетел озабоченный Рамзес. Острые уши встали торчком, он прислушивался к шагам, доносящимся с улицы.

– Кажется, идут! – Дворецкий быстро оправил свой парадный костюм. – Как я выгляжу?

– Во! – Ольга подняла большой палец.

– Благодарствуйте, голубушка! Я очень нервничаю. Оба сердца так и стучат, так и колотятся!

– У вас два сердца?!

– Желаете проверить? – Он распахнул украшенный золотым шитьем камзол, обнажив широкую косматую грудь.

– Верю! Верю!!! – Девушка налила вина в два бокала. – Выпейте с нами, Рамзес!

– А Мастеру ничего не скажете? – Он воровато оглянулся на дверь.

– Могила. – Артур протянул дворецкому рюмку с водкой. – Но вот девушка умеет читать мысли!

– Анжелика? – Махнул шерстистой рукой. – Она ничего не скажет. Сама напьется после полуночи, вот увидите! – Ну, с Богом! – Он быстро опрокинул в пасть рюмку с текилой, запил ежевичным вином, острые уши затрепетали от удовольствия.