Бет Фантаски - Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков.

Я смущенно потянулась к подарку Люциуса:

— Откуда оно?

— Вспомни фотографию. Джессика, я знал, что рано или поздно ты на нее посмотришь.

Фотография моей родной мамы…Мамино ожерелье!

— Где ты его взял?

— Оно хранилось в Румынии. Я должен был передать его тебе в твой день рождения. Это любимое украшение твоей матери, и для меня большая честь доставить его тебе. Надеюсь, оно много лет будет радовать тебя и приносить удачу.

Я взяла со стола фотографию в серебряной рамке: подвеска с кроваво-красным камнем украшала шею матери. Я держала в руках ожерелье, наглядное свидетельство того, что Микаэла Драгомир существовала. Украшение связывало нас. На бархатной подушечке лежал камень глубокого красного цвета, похожий на сердце — сердце, которое пересадили мне из груди мамы.

Люциус подошел ко мне и положил руки на плечи:

— Разве она не прекрасна, разве она не властна… совсем как ты?

— Ты в это веришь?

— Да, — ответил Люциус. — Ты и сама наконец-то поверила.

— Но…

— Нет. — Он не дал мне возможности упомянуть пакт.

Я отставила фотографию, повернулась к зеркалу и, вынув ожерелье из коробочки, поднесла к шее.

Люциус не отрывал глаз от моего отражения:

— Позволь мне. Пожалуйста.

Он взял ожерелье и надел его на меня.

Камень холодил шею. Глядя в зеркало, я вновь почувствовала, как внутри собирается энергия власти. Связь, которую я ощущала с Микаэлой Драгомир, стала явной, едва я коснулась тонкой цепочки. Я слышала шепот матери:«Не отказывайся от него, Антаназия. Мы так не поступаем. Твоя воля не слабее, чем его, а его любовь не слабее твоей».

Я повернулась к Люциусу и, не давая ему отшатнуться, прижалась к его груди, потом обвила руки вокруг шеи.

— Антаназия, нельзя… — Люциус схватил меня за запястья сильными руками, словно хотел оттолкнуть.

— Можно, — сказала я и зарылась пальцами в его чёрные волосы.

— Ну почему я не могу поступить так, как должно? — простонал он, отвечая на мои объятия. — Мне давно следовало уехать. Я попусту трачу время, и, боюсь, только ради того, чтобы находиться рядом с тобой. Зачем? Меня не спасут эти краткие мгновения, я превращусь в одно из твоих воспоминаний, стану трагической записью в девичьем дневнике…

— Нет, ты остался ради меня, — ответила я.

Стена холодной отстраненности между нами исчезла. Я хотела, чтобы Люциус сам меня поцеловал, укусил, сделал то, чего мы давно жаждали — с тех самых пор, как он наклонился надо мной на кухне в день нашего знакомства и его рука задела мою щеку. С тех самых пор, когда он посмотрел мне в глаза и спросил:«Антаназия, неужели быть рядом со мной так ужасно?»

С тех самых пор я догадывалась, что это будет не ужасно. И не «мило». Это будет блаженство.

Люциус помедлил, глядя мне в глаза.

— Антаназия, я для тебя опасен, — прошептал он. — Что бы между нами ни произошло… это только сегодня. Это ничего не изменит. Я уеду навстречу своей судьбе, ты встретишь свою судьбу здесь.

— Не думай об этом! — взмолилась я. Я не верила, что наш поцелуй ничего не изменит. Я верила, что он изменит все. — Забудь будущее ради настоящего.

— Как пожелаешь, моя принцесса, — сказал Люциус, закрыв глаза и покорившись своему желанию. Он наклонился и коснулся прохладными жесткими губами моего рта — сначала нежно, потом требовательно.

Я зарылась пальцами в его волосы и притянула его к себе. Люциус застонал, уткнулся в копну моих темных кудрей, и мы стали целоваться так, будто изголодались друг по другу. Так, будто нас мучила жажда.

Когда мы поцеловались по-настоящему, внутри меня словно разорвался атом, породив ядерный взрыв, и в то же время возникла странная умиротворенность. Я нашла свое место среди хаоса, и мы с Люциусом могли существовать вечно, иррационально, в бесконечности, словно число «пи»…

Губы Люциуса скользнули к моему горлу, и от прикосновения клыков мои резцы заныли. Он провел зубами вниз, туда, где в ложбинке возле груди висел кровавый рубин.

— Люциус… — простонала я, подставляя ему горло. — Не останавливайся…

Если он меня укусит, то будет моим. Навеки.

— Нет, Антаназия. — Он отстранился, но я снова прижала его к себе, чувствуя, как клыки щекочут мою шею, почти пронзая кожу. Мои клыки впились в десны, готовые вырваться на свободу.

— Да, Люциус — Я уже чувствую свои клыки…

— Нет! — Люциус взял себя в руки, однако снова не выдержал и, обхватив мое лицо, посмотрел мне в глаза. — Мы зашли слишком далеко, Антаназия… Этот поцелуй — все, что между нами будет. Я не стану тем, кто навлечет проклятие на твою душу, не позволю тебе разделить мою участь.

— Не понимаю…

Мы были так близки…

— Прошу тебя, Антаназия, никогда не жалей об этом! — В его глазах бушевала страсть, исчезли равнодушие и отчужденность. Внезапно Люциуса охватило лихорадочное отчаяние. — Пожалуйста, не сердись, если я исчезну или изменюсь. Просто помни этот момент — самое дорогое, что у меня есть. Сейчас для меня это самое главное.

— Ты не изменишься, Люциус! — Я порывисто схватила его за руки. То, что между нами произошло… вместе мы подпишем любые пакты, остановим войны, встретим тяжелейшие испытания. Мы — вампиры королевской крови. Мы вместе. — Ты никуда не уедешь, — уверила я. — Теперь все хорошо. Все будет хорошо.

— Нет, Антаназия. Все просто ужасно, и ничего не изменится.

В окно спальни ворвался алый свет, по стенам заиграли кровавые блики.

— Люциус, что происходит?

Он не ответил, сжимая меня в объятиях.

В комнату ворвался отец:

— Приехала полиция! Какая-то девушка заявила, что ее укусил вампир. Люциус.

— Люциус?! — Я вопросительно взглянула на него.

Он поцеловал меня и повернулся к отцу.

— Не волнуйтесь, мистер Пэквуд, я все улажу, — произнес Люциус и вышел.

Я хотела броситься за ним… Меня удержал отец.

Глава 55

— Фейт оклеветала Люциуса, — сказала я родителям. — Она поклялась, что отомстит, когда он ее бросил. Она все выдумала.

Родители обменялись неуверенными взглядами.

— Люциус недавно порвал с Фейт, — объяснила я. — Да, он боялся ее укусить, боялся потерять контроль над собой — и вовремя остановился.

Мама мыла посуду после неудавшейся вечеринки.

— Джессика, Люциусу в последнее время пришлось нелегко. Неизвестно, что произошло на самом деле.

— Ничего не произошло!

— А сейчас между вами тоже ничего не произошло? — спросил отец. — Ты слишком увлечена Люциусом и не в состоянии судить беспристрастно.