Евгения Чепенко - Вопар (СИ)

  - Хорошо, - промямлила Юля.

  Сборище особых настроенщиков значит. Любопытная контора...

  Макс набрал новый номер, на этот раз ему нужна мама Аня, в обход нее уже никак не пойти.

  - Мам Ань, не спишь?

  - Не сплю, гаденыш. Чего надо?

  - Нам срочно нужны кишки.

  - Чьи?

  - "Медиум", только пока по тихому.

  - Эк, ты, дружок, интересный. А поконкретнее и желательно с причиной такого интереса.

  Следователь улыбнулся и кратко изложил суть вопроса.

  Маргарита с трудом разлепила отекшие веки и тут же зажмурилась от слепящего дневного света, бьющего в глаза отовсюду. Во рту ощущалась обезвоженная пустыня, а в голове легкий, едва заметный шорох пустого спортивного зала. Никакие мысли не отяжеляли уставший девичий разум, разве что одна, оформленная в простой навязчивый глагол: "пить". Вишневская повернулась на бок и еще раз постаралась свершить героический поступок - взглянуть на мир. На этот раз белый свет оказался чуть приветливее. Девушка села, взяла стакан с прикроватной тумбочки и осушила его, затем отлепила желтый стикер от изголовья кровати и вслух прочла:

  - На допрос ты не поедешь, спи. Если Вероника - Вопар, то только помешаешь. Пы. Сы. Вчера ты со мной согласилась, торжественно пообещала быть хорошей девочкой и не создавать мне проблем.

  Маргарита откинулась на мягкий матрас.

  - Вот блин!..

  Макс сощурился от яркого света нещадно режущего глаза.

  - Зло, - пробормотал Ковалев, опустил жалюзи и отключил одну лампу в кабинете.

  - У кого-то похмелье, - рассмеялся Олег, глядя на больного друга. - Вот это ты вчера погулял? С подопечной резвился?

  Максим отмахнулся от Степанова. Резвиться может и резвился, но не так как подумал Олег. Они с Цветком почти до четырех пили, дрались подушками, потом он хорошо помнит, что учил ее основным приемам физической самозащиты, но вот правда в чем заключались эти основные приемы - сказать уже было сложнее.

  - Сюда зря пришел. Свидетельница там, у Афанасьевны. Мы решили, у нее поуютнее - разговорить так будет проще. Минут пятнадцать уже беседуют, ты опоздал.

  - Угу, - недовольно пробормотал Максим. - Дай кофе. Я знаю, у тебя есть.

  - "Угу" - это емко. Нету у меня, иди как есть.

  Ковалев протяжно вздохнул и, щурясь от света, отправился в обитель мамы Ани.

  Вероника Андреевна восседала рядом со столом Анны Афанасьевны в позе императрицы, женщина даже не обернулась на вошедшего Максима. Однако следователь отчетливо уловил во всей внешности Селивановой некоторую напряженность, она краем глаза следила и ждала его появления, а царственная поза была ничем иным, как отлично отрепетированным и продуманным стратегическим ходом. Впрочем умным стратегический ход сей Ковалев назвал с большим натягом, Веронике бы впору подумать о причинах столь явного интереса к своей персоне со стороны следственных органов, нежели о попытках очаровать понравившегося мужика.

  Селиванова наконец бросила на него мимолетный взгляд и едва заметно кивнула. Максим улыбнулся, произнес дружеское мягкое "привет" и вновь задумался. Голову посетило неожиданное предположение: что если, сидящая перед ним вовсе не так глупа как кажется? Что если, женщина играет некую роль, водит за нос всех и каждого вокруг, как водила все эти годы. С Вопар не убудет заявиться прямо в отделение и сыграть напрямую в ею же и заведенную игру. Убийства участились, и ей очевидно надоело прятаться в тени, она окончательно ощутила себя всемогущей и непобедимой. И записка еще эта... Селиванова слишком очевидно проявляет к нему симпатию. Даже немного агрессивную симпатию, можно отметить.

  - А вот и он. Макс - ты бессовестный человек. Нельзя заставлять дам ждать, - мягко с укоризной произнесла мама Аня. Ковалев снова улыбнулся, на этот раз хитрой пожилой особе, всегда по необходимости умеющей включать уставшую от жизни пенсионерку.

  - Что есть - то есть, - Макс бросил долгий внимательный взгляд на Веронику. - Но я ведь уже прощен.

  Селиванова смутилась. Ковалев точно знал как работает его обаяние и когда его стоит применить. Сейчас стоило.

  - Давай к делу сразу, не томи пожилую тетеньку, утомляемость у меня высокая. Я вот по своей части все вопросы задала.

  Следователь присел на край стола и несколько секунд просто молча изучал его поверхность. Затем перевел взгляд на Селиванову и тихо спросил:

  - Вероника Андреевна, вам о чем-то говорит название "СпецСтройЛен"?

  Женщина растерянно уставилась на Максима.

  - Нет. Слышала где-то краем, а так... Сложно сказать.

  - Вы давно работаете в "Медиуме"?

  - Официально контракт первый заключила пять лет назад. А до того трехмесячный испытательный срок. Вы меня не из-за трупов вызвали? Что-то с этим "СпецСтроем"? - лицо Селивановой неожиданно осветилось догадкой. - Это случайно не из-за новой программы по охране промышленных и частных объектов? Что-то там все-таки незаконно, а мы с девочками спорили.

  Ковалев тихо порадовался многочисленным ответам, данным за него. И диалог неформальный вышел и ни чьи права при этом нарушены не были.

  - Давно запустили?

  - Планировалась давно. Стартовала только с неделю назад, рекламу пустили за месяц. Первый клиент - строительная компания, но вот про упомянутую вами, честно, слышу впервые.

  - Не откажете в сопровождении?

  - Не откажу, - улыбнулась довольная поворотом дел Селиванова. Макс в очередной раз поймал себя на ощущении, что говорит с пусть и одаренной, но крайне недалекой женщиной и Вопар она ну никак оказаться не могла. Что-то в ней было не так, а если точнее чего-то в ней не хватало до их всемогущей. Чего Ковалев и сам бы не описал сейчас, просто полагался на чутье.

  Рита брела по Невскому, сосредоточенно блокируя, отдаляясь от эмоций окружающих. Даже в дообеденный будний час эта улица кишела людьми. Людьми разных национальностей и разных языков. Вишневская улыбнулась последней своей мысли. Ей не нужны были знания чужих слов, чтобы знать мысли и чувства их обладателей.

  - "... сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого..."[15], - пробормотала Маргарита, чем привлекла к себе внимание прохожего дедушки. Стало немного жутковато от осознания собственной неправильности, исключенности из общего. Девушка постаралась отвести взгляд от живых созданий и отвлечься на предметы. Знакомые дома совсем не изменились за то время, что она, погруженная в водоворот собственной жизни, не обращала на них внимания и следила за историей их перемен. Теплые солнечные лучи приветливо освещали замысловатые в своей красоте и изяществе фасады. Даже спустя столетия они восхищали и поражали глаз прохожего или заезжего.