Кира Измайлова - Наследство

— Сегодня жарко будет, — сказал он, глянув на небо.

— Тут каждый день так, — усмехнулась девушка. — Я могу вообразить себя в роли моего предка, что бывал на Черном континенте…

— Там еще жарче. — ухмыльнулся Генри. — Я сам не бывал, но знавал кое-кого, кто наведывался в те края. Говорят, случается, что камень под ногами плавится, такое там пекло. А люди ничего, живут.

— Люди везде живут, — пожала плечами Мария-Антония. — Мой наставник говорил, что истребить до конца человеческое племя вряд ли кому по силам, даже и разгневанному божеству. И еще упоминал, что по живучести люди уступают разве что крысам…

— Склонен согласиться, — ответил Монтроз. Сравнение, конечно, не самое лестное, но чего уж там! — Вон, Катастрофа была, и ничего. Кое-как выкарабкались, не хуже прежнего стало, я думаю. Странновато, конечно, местами, да и опасно бывает, но это ж ерунда!

Девушка молча кивнула, соглашаясь, но развивать тему не стала.

— Это откуда у тебя? — приметил вдруг Генри, когда она подняла руку, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядь.

— Это? — принцесса покосилась на свое запястье, украшенное простеньким браслетом — три бусины на сыромятном ремешке. — А, это мне подарила какая-то из девочек в доме Хаура — я не успела выучиться их различать, к сожалению. А надарили они мне столько всего…

— Ага, только на себе ты оставила один лишь браслет. — заметил Монтроз.

— Еще ремешок, — девушка сняла шляпу и встряхнула головой. Волосы вспыхнули на солнце начищенной бронзой. — И куртку. Еще бусы. А пёрышки красивые, конечно, но не вполне в моем вкусе…

— А бусы, значит, в твоём, — пробормотал Генри. Он не любил чего-либо не понимать, а сейчас был именно такой случай. Впрочем, это еще можно было списать на пресловутую женскую логику: никогда не поймешь, что у бабы на уме, а если и угадаешь, то разве что чудом!

— Не возьми я вообще ничего, я бы обидела их, — ответила Мария-Антония. — А так… они ведь понимают, что лишнего места во вьюках у нас нет, а надеть всё это на себя я просто не смогу. Я и оставила почти все подарки у Маан. Сказала, что заберу, когда буду гостить у них в следующий раз. — Она подняла на Генри холодные светлые глаза, усмехнулась. — Мне отчего-то показалось, что я не солгала.

— А чем черт не шутит, — усмехнулся он и подхлестнул коня. — Вдруг и правда увидишь их когда-нибудь!

— Хотелось бы, — ответила она почти неслышно, но мужчина всё-таки разобрал. Потом добавила неожиданно серьезно: — Генри Монтроз, ты можешь пообещать мне кое-что?

— Смотря что, — сказал он осторожно, вовсе не собираясь давать опрометчивых обещаний.

— Это касается заклятия. — Девушка сосредоточенно смотрела прямо перед собой. Чем ее так заинтересовала лошадиная холка. Генри не знал. — Пообещай мне вот что: если вдруг я снова проснусь не той, кого ты знаешь, ты не станешь пытаться вернуть прежнюю меня.

— Но…

— Пообещай! — резко произнесла она. — Как ты не понимаешь? Шаман сказал, заклятие нарушено, теперь только я сама могу с ним справиться! И я справлюсь, чего бы мне это ни стоило… — Девушка помолчала, потом добавила: — Я понимаю, что тебе неудобно будет иметь в спутницах глупую жеманную курицу, ну так делай с ней, что хочешь: перекинь через седло и вези связанной, но не пытайся разбудить настоящую меня! Шаман сказал… — она снова умолкла, затем договорила словно бы нехотя: — Если что-то пойдет не так, я уже никогда не вернусь. А потом уйдет и поддельная моя сущность, не останется ничего. Этого добиваются и черные ветви: они желают забрать меня обратно в замок и усыпить навсегда…

— Как забрать? — опешил Генри. — Под землей протащить, что ли?

— Откуда же мне знать? Так сказал шаман, и я почему-то ему верю!

— Да я ему тоже верю… — пробормотал рейнджер. — Хотя иногда он такое несет!

— Так ты пообещаешь? — настойчиво переспросила принцесса. — Я прошу тебя, Генри Монтроз, не лишай меня последнего шанса избавиться от заклятия! Может статься, его не сумеют снять и ваши маги, поэтому…

— Ладно, ладно! — перебил Генри. — Даю слово! Но только если у тебя опять в голове что-то заклинит, ты начнешь капризничать, а нам надо будет очень быстро сматываться, я тебе дам по башке и увезу, как аддагезы похищенную невесту!

— Хорошо, — серьезно произнесла Мария-Антония. — Я думаю, это не считается. Так значит, мы договорились?

Она протянула Генри руку.

— Договорились, — ответил он, взяв маленькую ладошку, почти целиком скрывшуюся в его лапище, подержал с мгновение, а потом вдруг, повинуясь неожиданному озорному порыву, поднес с к губам.

— Генри Монтроз, — сказала принцесса, отбирая руку, — лучше веди себя, как рейнджер, на придворного кавалера ты всё равно не похож. Ну а на будущее запомни: когда целуешь даме руку, не нужно этак чмокать! Ну и побриться бы тебе не помешало…

— Нижайше прошу прощения, твое высочество! — Генри сдернул шляпу и, прижав ее к груди, изобразил шутовской поклон. — Каюсь, манерам не обучен, дик и некультурен!

— Кланяться ты тоже не умеешь, — хладнокровно ответила девушка, не отвечая на насмешку. — Лучше уж будь сам собою!

И снова какая-то тень омрачила ее лицо, но раньше, чем Монтроз успел поинтересоваться, что ее расстроило, принцесса спросила:

— А отчего ты был так невежлив с шаманом? Он странный человек, конечно, но он так стар, что стоило бы говорить с ним уважительно.

— Да это бесполезно, — хмыкнул Генри. — Ты можешь в лепешку перед ним расшибиться, ноги целовать, умолять, он всё равно сделает так, как ему угодно. И не получается, кстати, с ним фальшивить. Он вот меня злит отчаянно, я и… грублю, бывает. Он не обижается, ты не думай, — заверил Монтроз. — Я как-то сгоряча ляпнул кое-что, потом извиняться пришел, а то еще как нашлет болячку какую-нибудь в отместку… Ну старик посмотрел на меня и говорит, мол, лучше уж ты говори, что думаешь, а то, если притворяться начинаешь, морда у тебя делается — глупее некуда. Я, говорит, стольких молокососов видел, что глупость их меня уж не раздражает, а только веселит, так и ты, говорит, не сдерживайся, нечего истинные чувства давить, от этого одна беда выходит.

— Вот как… — Мария-Антония задумалась ненадолго, потом снова спросила: — И чем же он тебя злит? Тем, что непонятен?

— И этим тоже, — согласился рейнджер. — А главным образом тем, что он мне смерть предсказал. Глупую и неминучую.

— Как… — девушка осеклась, решив, видимо, что спрашивать не стоит. Генри и сам не любил рассказывать эту историю, но решил отделаться от любопытной принцессы прямо сейчас. От него не убудет, в конце концов!